Клан зверя (СИ) - Риз Лаванда

— А их жизней тебе мало?! — недовольно проговорил он. — Этот закон не мной был установлен, не мне его и отменять!

— Но твоя жизнь этого стоит! — возразила Мэг, — Твоя власть, то, что твой род продолжит править кланом. Это хорошая плата за мою страшную участь!

— Твою участь? — презрительно удивленно хмыкнул он. — А что на это мне скажут другие стаи? Я буду ставить условия, а не ты!

— Правда? — Мэг неожиданно вырвала у стоявшего поблизости Войта, кинжал и приставила его острие к своему животу. — А если так?!

Глаза Ральфа снова угрожающе сузились, а руки стали вздрагивать от лютой ярости, которую он изо всех сил пытался сдерживать в себе, призывая на помощь все крупицы имевшейся мудрости.

— Хорошо, — прошипел он. — Если ты дашь слово больше не вымогать у меня исполнения новых требований в обмен на свою жизнь. Это окончательные условия обмена. Стая Аттила будет жить, не отдавая дань перворожденными, а ты отправишься со мной добровольно, и добровольно будешь терпеть всё, что от тебя потребуется. И если сейчас хоть кто-нибудь, снова приставит к тебе этот проклятый кинжал, требуя ещё что-то, я клянусь Мозгером, здесь не останется ничего живого, и мне на тебя будет уже наплевать, я найду другой выход. Ясно всем?!! — угрюмо прорычал он.

Мэг кивнула, бросая кинжал на землю.

— Вот и замечательно! — Ральф резко схватил её за руку. — Пойдём! Пустые обозы пришлёшь позже! — бросил он в сторону Аттила, таща за собой Мэг. Но она принялась вырываться, оглядываясь назад, не в силах оторвать взгляда от близких ей лугару.

— Что ещё?! — рявкнул Ральф, не выпуская её руки.

— Я хочу проститься, — выдавила Мэг, еле сдерживая всхлипывания, глядя в полные ужаса глаза Войта, и сочувствующие глаза Шер.

— Такого условия не было! — жестко отрезал князь. — Теперь ты подчиняешься моей воле! Они получат то, что ты хотела, а я получу то, чего хочу я! А я не желаю потакать твоим глупым прихотям. Ты принадлежишь мне, как эта псара, и желательно, чтобы ты и молчала, так же покорно, как она! — Он вскочил на оседланное животное и, подхватив Мэг, усадил её впереди себя.

Ральф ещё раз взглянул на угнетенную молчанием стаю.

— Она подарила вам жизнь! — выкрикнул он, трогая с места псару.

За ним помчался небольшой отряд его всадников, остальные, пешие воины, потянулись длинной вереницей, возвращаясь обратно в Фархад. Осталось лишь несколько воинов сопровождавших груженые обозы.

Шер тяжело вздохнула, провожая печальным взглядом удаляющегося князя.

— Она пожертвовала собой ради нас. Мы всегда должны это помнить! А вы будущие матери, должны почитать Мэг и передавать своим сохраненным первенцам чувство уважения к женщине из внешнего мира, — сурово произнесла она своим хриплым голосом.

— Правда, мы чуть не погибли, но ещё раз убедились в мудрости нашего Аттила, — сказал кто-то из стаи. — Эта девушка принесла нам выгоду!

— Выгоду? — прошипел Войт. — Её сущность не вынесет издевательств нашего князя, пока ты будешь пить здесь мьячи — он изувечит её, лишив рассудка! Я проберусь в Фархад и убью Ральфа! — злобно добавил он, полный решимости.

— И тогда казнят тебя, Мэг и всю нашу стаю! Не будь безумцем, хватит с нас одного Ральфа! Она поступила так, чтобы мы все смогли выжить, и ты в том числе! Будем уважать поступок этой девушки, и возможно, через время, мы снова встретимся с ней, — мудро изрек Аттил, кладя руку на плечо не терпеливо вырывающемуся сыну.

— А я не хочу так жить, зная, что за мою жизнь расплачивается это хрупкое создание, и чем она расплачивается, за каждый день моего существования! — негодующе вскричал Войт, бросая взгляды на непреклонного отца.

— Сможешь, таковы законы борьбы. На самом деле, мы можем вынести даже больше, чем предполагаем, тому, как не ведаем всей силы своей. — Спокойно заметил вожак. — Не будем забывать, что мы лугару, и принимать волю вожака — наш закон. Князь Ральф вожак нашего клана, нравится это кому-то или нет, но мы будем жить по нашим законам, не уподабливаясь мерзким предателям. В действиях князя просматривается разумная нить, только как он распорядиться этой мудростью, скрывающейся под тенью коварства — решать времени и судьбе.

Хорошо, что она сидела к нему спиной, и он не видел её лица. Мэг могла не прятать бегущие по щекам слёзы, которые только доставили бы ему удовольствие, и она не выдержала бы сейчас снова увидеть презрение на его ухмыляющейся физиономии. Нужно было собраться с силами, выплакаться, и умертвить в себе отвращение к Ральфу, чтобы выдержать всё то, что ей представлялось. Но как заставить себя оставаться равнодушной и безучастной?! Мэг совершенно не представляла себе, как она вынесет близость с ним, если даже его присутствие вызывало у неё острое раздражение.

Псара, прыжками мчалась во весь опор, без конца подстегиваемая Ральфом. Видимо, он во что бы то ни стало, хотел успеть вернуться в Фархад уже к вечеру.

Под конец измотанное животное, бежавшее без устали почти полдня, остановилось возле рва, заполненного мутной водой. Мэг окинула тревожным взглядом высокие стены этой огромной крепости, которой суждено было стать её холодной равнодушной тюрьмой. С той стороны, на массивных цепях, со скрежетом опустился широкий деревянный мост. И Ральф, спрыгнув вниз, бесцеремонно стащил за собой девушку.

— Следуй за мной! — сухо бросил он, не глядя ей в лицо, и размашисто зашагал к воротам. Мэг скрипя сердцем, поплелась за ним, соблюдая дистанцию. Погруженная в свои невесёлые мысли, она даже не обращала внимания на внутренние строения города-крепости, на снующих повсюду лугару, провожающих её кровожадными взглядами и почтительно склоняющих головы перед князем. Она бы не заметила и эту женщину, если бы сам Ральф не остановился и не произнес:

— Это моя жена Сирена.

Мэг вздрогнула, словно от удара кнута, и подняла глаза. Перед ней стояла всё ещё молодая лугару в красивом длинном прямом платье из дорогого полотна, такой одежды девушка ещё не видела в селении кузнецов. Жена князя внимательно изучала её серым тяжелым взглядом. Её лицо не имело грубых черт, свойственных этому народу, она обладала какой-то благородной женской красотой лугару. Изогнутые темные брови выделяли её выразительные серые глаза с вытянутыми расширившимися зрачками. Длинные каштановые волосы, были сколоты, и перекинуты наперед через левое плечо. Мэг могла бы считать её красивой, если бы не эти аккуратные клыки, виднеющиеся через приоткрытые алые губы. Выражение лица жены Ральфа скорее говорило об её удивлении, чем о брезгливости. Но Мэг было не по себе под её пристальным взглядом, она чувствовала себя совершенно раздавленной, и ей почему-то было стыдно перед этой законной женой его величия. В душе появилось такое мерзкое ощущение, будто ей пришлось надеть чужое и грязное нижнее белье. Мэг поняла по её взгляду, что Сирена знает, зачем её муж привез в Фархад чужачку, но она не проронила ни единого упрека в адрес своего супруга. Наоборот, женщина благожелательно склонила голову и с достоинством изрекла глубоким вкрадчивым голосом:

— Мы все счастливы, что ты, наконец, прибыл в Фархад! Всё готово, как ты и велел! Я позабочусь о твоём отдыхе, мой князь. Никто не посмеет тебя тревожить.

Ральф лишь удовлетворенно кивнул, не смягчая своего высокомерного взгляда, и схватив Мэг за локоть, он грубо дернул её за собой. Они поднялись на самую высокую башню, и князь втолкнул её в какую-то комнату:

— Ты будешь обитать здесь, исполняя наш договор. Сбежать из Фархада невозможно, да и зачем тебе это если жизнь стаи Аттила зависит именно от тебя. Так что лучше бы тебе начинать становиться покорной и послушной, и может тебя даже никто не повредит! А сейчас раздевайся! — Ральф выжидающе поднял чёрные надменно изогнутые брови, остановившись посреди тесной комнатки, загромождая её своим присутствием.

— Что … прямо сейчас? — пришептывая от растерянности, проговорила Мэг.

— Я должен приходить к тебе столько раз, пока мой чародей не сообщит мне, что наследник зачат. А вдруг всё получится с первого раза, тогда мне ещё долго не придётся тебя видеть! Так что давай, не трать моё время, — раздраженно махнул рукой князь, повелительным нетерпеливым жестом.