Королевская игла (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

— Мой супруг, как он? Будет жить?

Ота успокаивающе похлопала ее по плечу:

— Не волнуйтесь, все с вашим мужем наладится, можете проведать его. Только окошко не закрывайте, пусть свежий воздух проветрит комнату.

Женщина просияла и метнулась за дверь, откуда послышались ее причитания.

Хозяйка покачала головой и повела Оталию в гостевую, показала, где можно помыться, и вручила простыню для бани.

В первый раз принцесса парилась: с березовыми веничками да горячей водой. В натопленной бане пахло сосной, на столе стояли кувшины с молоком и медом, миска с ягодами. В парилке поджидало ведро с ледяной водой, мочалка и гребешок.

Хозяйка показала, как и чем пользоваться, да еще предложила привлечь сестру, чтобы та потерла лекарке спину, но Ота отказалась.

«Этого еще не хватало, сама управлюсь».

Но она не заметила, как хозяйка с жадностью наблюдает через крохотное окошко, завидует молодому телу, роскошным, по-королевски длинным рыжим волосам и драгоценному кулону на шее. Такой можно дорого продать или же оставить себе, и будут ей все соседки завидовать, а если… У нее возникла идея, и, отпрянув от окна, крестьянка побежала на поиски сына.

Из бани Оталия вышла распаренная с обернутыми полотенцем волосами и в ночной сорочке. Дом оказался большим с широкими окнами, и для гостьи отвели отдельную комнату, где ее никто не должен был потревожить. Поужинала она также у себя, и ее быстро сморил сон: приснился закутанный в развевающийся плащ Скальд. В ночном мраке его глаза горели двумя рубинами. Чародей недобро прищурился, и из-за ворота плаща показалось мертвенно-бледное лицо. Он улыбнулся, обнажив заострившиеся клыки, и поманил девушку. Ветер пронесся между ними, и вот Оталия стоит перед мужчиной, чувствует его руки на своей талии, а после — как он сжимает ее грудь. Сквозь тонкую материю ночной рубашки принцесса ощущает леденящее душу прикосновение и покорно выгибается назад. Он не противен ей, но что-то в Скальде не то — взгляд, он пугает. Чародей раскрыл рот и, каркая, сказал:

— Беги, маленькая наивная принцесса…

Оталия очнулась с колотящимся сердцем. В окно светила луна, было глубоко за полночь, а в коридоре слышался чей-то шепот.

«Странно, что в такой поздний час деревенские не спят», — отбросив одеяло, Ота на цыпочках подошла к двери и прислушалась.

— Да одна она пришла, чувствую, у нее с собой полно всяких безделушек, зря что ли, лекарка, — шептала хозяйка дома. — Обыщешь ее сумку и заберешь самое ценное, а потом и ею займешься.

— Она не очнется?

— Нет! Я ей подлила снотворное.

— И чего мне с ней делать-то? На сеновал оттащить и… — прогнусавил мужской голос. — Так не сейчас, я спать хочу, меня Мариша уже ублажила.

— Ишь, как он умаялся, снова эта вертихвостка Мариша! — повысила голос женщина. — Да лучше бы нашел себе рукастую, вон как эта лекарка, чем не невеста? И при драгоценностях, и целитель всегда под рукой. За ее услуги деньги можно брать, она и не пикнет.

— Ты так говоришь, будто она уже готова со мной под венец, — фыркнул мужчина.

— Ну, может, сама-то и не готова, да кто ж ее спрашивать-то будет? Убеждать я умею, а нет, так пригрожу — скажу, что отравила Пасика. Тьфу ты! Лучше бы он помер, а я-то только стала присматриваться к Плоте.

— Думаешь, сын мясника пойдет за твою тощую сестру? Не смеши меня… Такая страхолюдина, хоть Пасик на ней женился.

Они еще о чем-то переговаривались, но Оталия не стала слушать. Добродушная хозяйка оказалась расчетливой бабой. Ота честно и по совести вылечила больного, не навредила, не отравила, а ее хотят скрестить с каким-то мужланом, как породистую кобылу.

«Не на ту напала, любезная», — девушка стала быстро собираться, стараясь не ступать на скрипящие половицы. Тяжелее всего оказалось тихонько убрать с подоконника множество горшков. «Ну и заставили», — хотелось запустить ими в голову хозяйки и будущего женишка.

Плотный ужин должен был надолго отбить чувство голода, но с собой у нее ничего не осталось, кроме зачерствевшего хлеба и лекарств.

«Ничего, дойду до моря и нажарю рыбки на костре», — утешила себя Ота и спрыгнула на землю. Крапива обожгла лодыжку, и принцесса зашипела не хуже кошки. Собака не залаяла, хозяева в комнату не ворвались, и, почесав обожженное место, принцесса побежала в сторону дороги.

Когда в боку закололо, и из легких стал вырываться хрип, Оталия остановилась, привалившись к дубу. Все это время она мчалась без оглядки; нащупав в сумке флягу, осушила ее наполовину, умылась и смазала целебной мазью ожог на ноге.

Среди кустов блеснули два красных глаза. Принцесса вскрикнула и, подняв с земли камушек, со злостью запустила — животное, визгнув, исчезло.

— Лис вышел на охоту, — с облегчением поняла она. — Хм, почему Скальд мне приснился? «Надеюсь, он не обладает силой ходить сквозь сны», — но как никогда она была благодарна чародею. Если бы не он, кто знает, что бы произошло, пока она была под действием снотворного, и ведь даже не почувствовала его вкуса!

К рассвету принцесса добралась до перекрестка и, сверившись с картой, повернула налево, чувствуя, что до моря осталось недолго, но стоило солнцу взойти, и у девушки стали слипаться глаза.

Позади раздался грохот повозки, и вскоре рядом остановился старик.

— Барышня, может, вас подвезти? — прошамкал он, поправив соломенную шляпу на голове.

— Вы к морю, дедуля? — Ота переминалась на уставших ногах.

— К пристани, но если тебе искупаться, то подброшу до одного местечка, заплатишь?

Оталия уперла руки в поясницу. От долгой ходьбы спина болела, как у старой бабки.

— Что если я расплачусь целительским осмотром? — предложила она. — Ну, гляну, все ли у вас со здоровьем в порядке, а то уж больно не нравится мне цвет вашей кожи, бледноват… слабость, случаем, не мучает да немощь мужская? — она положила ладони на край телеги.

Старик пожал плечами:

— Ну, есть такое, и что с того?

— По пути расскажу и помогу, — начала торговаться принцесса. — Я лекарь. «Хоть и не дипломированный».

— Залезай, только не помни виноград в корзинах, — проворчал он.

Повторять дважды не потребовалось, и она ловко устроилась между корзин, а заодно отщипнув немного на пробу. Виноград оказался крупным и сладким, без косточек. За такой грех не заплатить, да только было бы чем. Из драгоценностей у нее был матушкин кулон, но ни монет, ни тем более кошелька.

Дедуля страдал от низкого давления и… старости. Пришлось Оталии отдать ему свой энергетический эликсир (сварила в дорогу, чтобы не клевать носом), но стоило старику его выпить, как он вмиг порозовел, стал бодрее и веселее. Довез ее в целости и сохранности, даже разрешил поспать, пока телега катила по дороге.

— Мне прямо, а тебе вниз — и выйдешь к воде, а там берег широкий. Влево пойдешь — лес и гора, а вправо — пристань, я туда и иду. Ежели повезет, поедет мой виноград на корабле до Валентора. Заработаю! — поделился он.

— Не болейте! — принцесса помахала рукой на прощание и поторопилась к морю.

В этой части королевства было куда теплее, чем у замка Скальда. Ветер развевал волосы на ветру, солнце согревало кожу. Оталия отошла в сторону леса, уединившись на скрытом от людских глаз каменистом берегу среди высоких сосен.

Принцесса долго разглядывала морское дно, с любопытством наблюдая, как среди камушков прятались мелкие крабы, поблескивали раковины, с места на место медленно переползали морские звезды, серебрились брюшки рыбок.

— Красота, — выдохнула она, сняв обувь и опустив гудящие ноги в дивную прохладу.

День хоть и был погожий, но вдалеке над морем стелился густой туман, словно разделял земли Некрополя и Валентора. Сердце Оталии не взволновалось от мыслей о родном доме, не застучало быстрее. Она не думала сбежать от Скальда, вернуться к отцу и сестрам. Одна ее предала, другие — маленькие, старшие — себе на уме.

«Возможно, именно Алида станет королевой, если с отцом что-нибудь случится…» —прикинула Оталия, подняв подол до колена, чтобы не промочить. Но отец был здоров и полон сил, его ждало долгое правление. В этом Ота не сомневалась.