Это безумие, детка (СИ) - Аваланж Матильда
– Мы ее так зовем, – улыбнулся Феб. – Никакого малахита там нет, просто зеленые панели. Если пациента выписывают из лечебницы, что, увы, бывает довольно редко, то при помощи комнаты его аура из периметра изымается, и он может спокойно покинуть эти стены.
Роэл страшно разволновалась. Если она могла рассказать Фебу, что мерзавец Леоне лишь делает вид, будто ему стало лучше, хотя на самом деле это не так и голод его, наоборот, усиливается! Если только она могла хоть как-то выразить!
– Но если пациент-заключенный задумал побег, что мешает ему зайти в комнату и изъять свою ауру?
– Ты так непосредственно любопытна... Это мило! – главврач лечебницы Святого Трифона засмеялся приятным бархатистым смехом. – В Малахитовую комнату невозможно зайти просто так – она заперта, ключ существует в единственном экземпляре и есть он только у меня. О, это особенный ключ, Роэл! Им… им можно открыть любую дверь в лечебнице. Любую! Он же включает саму находящуюся в комнате установку.
Роэл понимала, дальше расспрашивать нельзя – это уже неприлично, но Нэнси Ле Гран, пронырливая журналистка из любимого сериала детства, подняла поникшую голову и Роэл беспрекословно подчинилась ей:
– Но ключ можно выкрасть!
– Нельзя, – Феб сказал это так загадочно и даже многозначительно, что Роэл с превеликим трудом удержалась от дальнейших расспросов. – Знаешь, я и сам удивлен, что доверяю эту закрытую, в общем-то, информацию тебе. Надеюсь, ты не какая-нибудь ушлая журналистка, которая под прикрытием прелестной и умной стажерки хочет выведать у меня все тайны, а потом написать про это статью?
Он спросил это явно в шутку, и Роэл видела его очарованные карие глаза, и чувствовала, как кончики мужских пальцев поглаживают ее костяшки, и чуть было не прошептала: «Помоги!».
Феб подвез ее к дому и даже проводил до парадной. Он был высокий, с широкими плечами, обтянутыми тонкой майкой, и Роэл, засмотревшись на принт, спросила, сноубордист там изображен или инопланетянин.
– Это летчик, – ответил Феб и поцеловал ее.
Его губы были твердыми и совсем немного требовательными, а тяжелые руки легли на ее талию, прижимая хрупкую девушку к себе. Запах дорогого парфюма, переплетенье нот арктической свежести, мускуса и нероли окутало Роэл, она ответила на поцелуй, надеясь в нем раствориться, но почему-то вспомнила Гаспара Леоне и держала в голове до того момента, как губы Феба Дюпона оторвались от ее губ.
Роэл не спала всю ночь, ворочаясь с боку на бок, не в силах справиться с нервическими мыслями. Феб Дюпон такой славный, а она лжет ему прямо в лицо, изворачивается, как уж на сковородке… Поцеловал бы он ее, если знал, что она на самом деле и есть журналистка, которая хотела написать о лечебнице шокирующую статью? Если знал, что она целовала Гаспара? Если знал, что она, грязная и порочная тварь, удовлетворяла себя прямо на полу камеры и… и кончила под насмешливым взглядом хладнокровного упыря?
В конце концов, изгрызя практически все ногти, в четвертом часу утра Роэл сделала единственное, что могло ее успокоить. А именно – заварила крепкого кофе и открыла на ноутбуке файл с набросками к статье, к которому не притрагивалась с того дня, как Гаспар Леоне фактически объявил ее своей собственностью. Сделав большой глоток, девушка приказала себе не терзаться черными мыслями и ее пальцы забегали по клавиатуре.
Правда, кое-что хорошее в бессонной ночи все же было: Роэл смогла неторопливо, без лишней спешки позавтракать и собраться на работу, даже имея в перспективе надежду добраться туда без пробок.
Однако этим радужным чаяниям сбыться было не дано. Выезд ее маленькому верному старичку – «Жуку» возмутительно, нагло и напрочь преградило нечто, которое и машиной-то язык не поворачивался назвать. Наверное, слово «идеал» стало бы более точным определением. Роэл замерла соляным столбом, не в силах оторвать взгляда от столь неожиданно материализовавшегося в своем дворе чуда.
Это был легендарный Феррари, суперкар последней модели цвета спелой клубники, изящный и породистый, всем своим видом демонстрирующий динамику и напор. Он манил и завораживал бумерангообразными фарами, рельефным капотом и массивным передним бампером, мощными колесными арками, выразительными габаритными огнями и крупным задним бампером.
На фоне этого совершенства ее бедный желтый «Жучок» смотрелся просто смехотворно. Роэл тут же представила хозяина Феррари, какого-нибудь высшего вампира, настолько крутого, обеспеченного и самовлюблённого, что нормального разговора у них с Роэл точно не получится, даже если она на колени встанет, умоляя убрать Феррари, чтоб она могла выехать. А ведь надо его еще найти, к кому в их дворе такой тип мог заявиться?
Роэл нахмурилась, предвидя проблемы, а затем заметила рядом с Феррари парящие прямо в воздухе стильные ключи с нелепым грошовым брелоком – красной пластмассовой клубничкой. Не успела девушка опомниться, как ключ плавно скользнул в ее руку. Роэл машинально сжала его, и тут ее пронзила догадка, от которой девушка укусила костяшки пальцев, а в ушах зазвучал вкрадчивый гнусавый шепот.
Золотце, давай мне подробности, а я тебе сладенького куплю.
И в эту секунду Роэл увидела на лобовом стекле прижатый дворником лист бумаги. Она могла поклясться, что несколько мгновений назад его тут не было, но сейчас это уже неважно. Вся дрожа, Роэл яростно дернула лист из-под дворника, так, что аж порвала краешек.
Не к лицу моей куколке ездить на каком-то задрипанном ведре. Не переживай, отблагодарить сможешь сегодня. Минет я люблю глубокий, если что. Но, думаю, ты и так постараешься, правда, золотко?
Сравнявшись цветом лица с цветом подаренной ей Гаспаром Леоне машины, Роэл рвала его похабную записку, скрипя зубами от всепоглощающей яростной ненависти.
Черт его знает каким образом, находясь в самой закрытой психушке города, он смог купить и отправить ей этот спорткар, но будь он трижды проклят вместе со своей дурацкой Феррари! Ах, ну да, Феб же этому мерзавцу условия смягчил!
Как посмел Гаспар назвать ее любимый «Жучок» задрипанным желтым ведром?! Чудовище, насильник! Она не будет принимать от него подачек, даже таких, как эта роскошная машина! То, что он делает и собирается делать с ней, нет прощения! Ведь он подарил ей Феррари не для того, чтобы ее смягчить и задобрить, а чтобы, наоборот, Роэл еще сильнее почувствовала стыд, почувствовала себя шлюхой, которую Леоне имеет за дорогую тачку.
Задыхаясь от гнева, девушка швырнула ключи прямо на капот и, резко повернувшись на каблучках, поспешила на остановку. Ее район, конечно, не такой неблагополучный, как тот, в котором живет Кладбище эклеров, но… Пусть угоняют, ей ничуть не жаль!
ГЛАВА 9. В ритме качелей
Главный редактор еженедельника «Вечерний Буковень» предпочитала руководить процессом издания газеты по телефону, через редактора Дюшарма и появлялась в середине недели на итоговой планерке, чтобы устроить всем сотрудникам разнос.
Потому возникновение Карпентер в пятницу было не к добру, но Роэл настолько поглотили собственные проблемы, что она, к удивлению, не испытала перед всесильной главредшей обычного священного трепета. Все, о чем могла думать, это предстоящая сегодня встреча с Гаспаром, которая так сильно страшила девушку, что ничего не могло ее отвлечь или порадовать. Лихорадочно размышляя, что ее ждет и можно ли как-то этого избежать, все еще звеня внутри от унизительности злой шутки, кинутой с барского плеча подачки, Роэл мало слушала Карпентер и даже не пыталась этого скрывать.
– Событие сезона… у них огромный бюджет… уже проплатили рекламу на первой полосе… возможность узнать о тенденциях рынка, встретиться с посредниками, воспользоваться дополнительными услугами… на одной площадке соберутся все представители отрасли… отель «Роял-Риц» предоставляет свой конференц-зал… выставка с мировым именем…
Карпентер вещала с такой горячностью, что, в конце концов, заразила даже безучастную к окружающему Роэл и девушка склонилась к уху Ирены Сильвен:
