Это безумие, детка (СИ) - Аваланж Матильда
Но ничего этого не произошло. Стражи Гаспара Леоне смотрели со своим обычным равнодушием, а вежливый Феб Дюпон, как у них уже повелось, проводил Роэл до стоянки и, предупредительно усадив девушку за руль «Жучка», прежде, чем хлопнуть дверью, поинтересовался:
– В пятницу вечером все в силе, Роэл?
– Что? – вскинулась она, но, сообразив, что главврач говорит о назначенной встрече, кивнула. – Да-да, в силе, конечно. В силе, да, разумеется…
Ненужное многословие, а лихорадочные, убегающие от нее мысли заняты другим. Обманул! Обманул Леоне, заставив ее пережить самые ужасные мгновения своей жизни. Он следил за камерами – и слава богу. Если кто-то увидел бы то, что сегодня она сотворила в камере Гаспара Леоне, Роэл этого не перенесла, и Дюпону действительно пришлось бы готовить для нее палату.
ГЛАВА 8. Ключ от всех дверей
– Я впечатлен, мисс Харт. Впечатлен и не намерен этого скрывать. И да, я собираюсь направить письменный запрос в Княжеский университет, чтобы по окончании они распределили вас к нам и только к нам.
Это было странно – сидеть прямо напротив главврача психиатрической лечебницы Святого Трифона в уютном подвальчике-кафе в центре Буковеня. Странно видеть его не в белом халате, а в джинсах и черной футболке-поло с рисунком в стиле кэжуал – каким-то мифическим то ли сноубордистом, то ли инопланетянином в огромных круглых очках. Странно было ловить на себе внимательный взгляд его темных и теплых, как крепко заваренный чай, глаз. Она откровенно не хотела идти на эту встречу, подспудно избегая всего, что связано с лечебницей Трифона и Гаспаром Леоне, но потом совершенно неожиданно для себя оттаяла, правда, больше молчала, изредка чуть улыбаясь в ответ на открытую улыбку Дюпона.
Потому смысл его слов осознала Роэл не сразу. Она кивнула, снова улыбнулась и отпила из пузатого бокала белое вино, ощутив свежие ноты лимона и цитрусовых. И только потом девушка поняла, что это будет катастрофой – на его запрос из университета придет ответ – такой студентки там знать не знают и на практику никого не посылали.
– Давайте все-таки подождем до конца моей практики, мистер Дюпон, – проговорила Роэл с тщательно скрываемой паникой. – Не хотелось бы торопить события, всякое может произойти…
– Феб, – мягко поправил он. – Зови меня Феб.
Роэл залюбовалась его светлыми волосами и мужественным подбородком, а потом до нее вдруг дошло, что это не просто деловая встреча, а самое настоящее свидание. И если б не кошмар по имени Гаспар Леоне, этот красивый мужчина мог стать тем, кто отвлечет ее от мыслей о Николасе Леконте.
– В лечебнице Святого Трифона я повидал многое, Роэл, но то, что делаешь ты – высший пилотаж. Ты знаешь, Гаспар Леоне – монстр, и да, он практически обратился в упыря. Думаю, он даже подталкивал себя к этому, хотя мог сопротивляться превращению. Любые наши усилия, направленные на то, чтобы сохранить его разум, были безуспешны. И тут появляешься ты – неопытный новичок и начинаешь проводить терапию, которая не снилась даже психиатрам с многолетним стажем. Признаюсь честно, я присутствую при каждой вашей встрече – вернее наблюдаю с камер видеонаблюдения. То, какпрофессионально ты себя с ним ведешь и то, какой результат это дает, просто поражает мое воображение. Прогресс налицо! Гаспар стал стабильнее, намного спокойнее – ты, Роэл, сотворила чудо! Знаешь, я даже иногда думаю – а не влюбился ли он?
Что она могла сказать в ответ на все это? Что камеры видеонаблюдения по желанию Леоне показывают вовсе не то, что происходит в камере на самом деле. Рассказать все Фебу – как бы ей этого хотелось сейчас, однако ее рот был крепко-накрепко завязан и от невыразимого крика о помощи, от сдерживаемого напряжения Роэл истерически засмеялась, но это получилось чертовски впопад.
– Тебе смешно, ты видишь в нем пациента, но, наблюдая со стороны за тем, как он на тебя смотрит, поневоле в голову придет даже такое фантастическое предположение, – заметил Дюпон. – Как бы на него это не было похоже, но Гаспар дает понять, что видит в тебе врача и субординацию соблюдает беспрекословно, однако смотрит…
– Как? – спросила Роэл, закусив губу.
Зачем спрашивать? Зачем ей знать, как смотрит несуществующий двойник Гаспара Леоне на несуществующую Роэл Харт в нереальной картинке, которую он транслирует прямо в камеры?
– С нежностью, Роэл, – ответил Феб и она уловила в его голосе какие-то странные нотки, которых тут быть не должно было. – Как на хрупкий цветок, который нельзя срывать. Можно только любоваться…
Ревность? Это ревность сейчас сквозит в его голосе, или Роэл окончательно и безоговорочно спятила?
– Вы преувеличиваете, мистер Дюпо… Феб, – стесняясь его прямого взгляда, поправилась Роэл.
– Роэл, я принял непростое решение сократить для Гаспара Леоне дозу эналиума, и убеждаюсь в его правильности, – проговорил Дюпон, сложив руки на столе замком. – Перед вашим последним сеансом он не получил положенную дозу лекарства – и что же? Он должен был быть зверски голоден и донимать тебя разговорами о том, как сожрет твое сердце и запьет бокалом свежесцеженной крови, но ничуть того не бывало! Все прошло просто отлично – ни единого упоминания о зверских упыриных желаниях! Думаю, пора подключать трудотерапию – как раз созревают яблоки и рабочих рук в саду не хватает… и можно разрешить ему перемещаться по территории лечебницы.
– Разрешить перемещаться? – не веря своим ушам, пролепетала девушка. – Выходить из изолятора?
Да что он такое говорит-то? В своем ли уме? Снизить контроль над самым опасным заключенным больницы-тюрьмы? Позволить ему выходить из камеры? Сумасшедший Феб Дюпон!
И тогда Роэл впервые пришла мысль, что Гаспар Леоне, хитрый лис Гаспар Леоне ничего не делал просто так. И, может, развлечение с ней – лишь часть большого плана, конечная цель которого… Побег. А что же еще? Но самое ужасное, свои опасенияРоэл Фебу сказать не может, и это делает ее соучастницей.
Что будет, если Гаспар Леоне окончательно превратится в хладного и вырвется на свободу? Скольких вампиров, людей, дампиров, десмондов он сожрет?
– У тебя такие сейчас глаза испуганные, – негромко проговорил Феб и накрыл ее трясущуюся руку своей большой тёплой ладонью. – Поверь, я знаю, что делаю, Роэл. Гаспар Леоне не покинет территорию лечебницы без моего особого разрешения.
– А вдруг сможет? – Роэл не хотелось убирать руку, но она вспомнила зеленые глаза Гаспара, почувствовала себя грязной и убрала. – Для этого ему будет достаточно просто перелезть через забор…
– Милая Роэл, Гаспар хоть и псих, но не дурак и ни при каком раскладе за ограждение не сунется, – перебил Дюпон. – Прекрасно знает, что контур его не пропустит.
– Контур? – нахмурилась девушка. – Это как?
– Ты никогда не задумывалась, Роэл, почему у учреждения с настолько повышенным уровнем опасности, как лечебница Трифона, такая, по своей сути, малочисленная охрана? При этом за все годы существования больницы из нее не сбежал ни один заключенный? – Дюпон испытующе посмотрел на Роэл, и она почувствовала – он сейчас скажет нечто важное. – Да потому, что окружающий лечебницу забор зачарован специальным многоступенчатым колдовством на ауру каждого заключенного здесь пациента, и не выпустит его наружу ни в каком обличье.
Как было бы здорово вставить это в статью! В статью, которую она не пишет и, наверное, так и не напишет, подавленная своим унизительным положением. И нет смысла спрашивать о системе охраны лечебницы подробнее.
– Безумно интересно, как это работает! – чужим, будто не своим голосом проговорила Роэл с чужим, как будто не своим дурацким энтузиазмом.
– На самом деле – просто, – пожал плечами Феб Дюпон. – Каждого нового пациента мы заводим в Малахитовую комнату, которая считывает его ауру и направляет ее непосредственно на периметр. В следующий раз, как придешь, я непременно покажу!
– Малахитовую комнату? – переспросила Роэл с удивлением. – Звучит роскошно… Она прямо малахитом отделана?
