Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
— Именно, — гордо ответил Габриэль. — И когда я сидел и смотрел на замедленное воспроизведение того, как большой, блестящий, пластиковый член куклы Пегасасекс шлепает его по лицу на официальной коронации его теневой королевы прошлой ночью, я понял, что время пришло.
— Я позаботился о дополнительных блестках для такого случая, — гордо сказал Ксавьер, и я фыркнул от смеха, когда тот выпятил грудь.
— В общем, суть в том, что нам нужен его глаз, и мы категорически не можем его убить. Понятно? — подтолкнул Габриэль, оглядывая группу и убеждаясь, что мы согласны с его планом.
Дариус выглядел недовольным, но он кивнул в знак согласия, и Джеральдина вскочила на ноги.
— О радостный день! Я схожу за бабушкиным глазным совочком и мигом встречусь с вами, подлые ребята, у границы. — Она ушла, не дав никому из нас возможности задать ей вопрос о совочке для глаз, но я предположил, что это просто какой-то странный оборот речи.
— Значит, мы разрушим тюрьму короля-психопата, — проговорил я, когда мы направились в свои комнаты, где взяли оружие.
— И о, какая это будет ночь, — радостно пропел Сет, вырываясь вперед, и я не мог не усмехнуться над тем, какой вызов встал перед нами.
Дариус
Мы пробирались по каменным переходам, проходящим под Дворцом Душ, Джеральдина шла впереди, напевая под нос какую-то странную песню, а я прикусил язык и заставлял себя без жалоб следовать за ней.
Но это ебать как сложно.
Она буквально трижды без всякой причины меняла направление, и хотя я знаю, что ее выбор ведет нас дальше от комнат Варда, а не ближе к ним, я не могу сказать ни слова против.
— Ты уверена, что это тот путь, которым стоит идти? — сквозь стиснутые зубы спросил я, а Орион ухмыльнулся, прекрасно понимая, что это меня бесит. Ну серьезно? Неужели я должен следовать ее приказам на протяжении всего похода, даже когда понимаю, что она предпринимает сумасбродные действия, которые только оттягивают все это дело? — Мне кажется, нам стоит выбрать более прямой путь…
— Конечно, ты так думаешь, — вздохнула Джеральдина, в голосе которой прозвучало полнейшее раздражение, несмотря на то, что я открыл рот всего три раза из сотни случаев, когда желал подобного, как мы вошли в туннели. — Потому что у тебя линейный и простой ум хорошо воспитанной дойной коровы. Когда ты видишь траву, ты идёшь прямо к ней — и неважно, что в трясине впереди тебя ждёт болотное чудовище.
— И каким же образом мы рискуем наткнуться на болотное чудовище? — прошипел я, а Орион захихикал.
— Никаким, — поспешно ответила она. — Ведь мы плывем по справедливым и спокойным водам госпожи судьбы, и только ее прихоти приведут нас к сегодняшнему успеху.
Я оставил попытки вразумить сумасшедшую женщину и просто продолжил внутренне ворчать, пока она искала скрытую лестницу и поднималась по ней. Вверх, вверх и вверх, далеко за пределы второго уровня дворца, где, как я знаю, расположены комнаты Варда.
— Тревога! — внезапно объявила Джеральдина, распахнув дверь и отбросив в сторону гобелен, войдя во дворец. — Вперед, дорогой брат и мой верный острый зуб, игра идет полным ходом!
Мы поспешили в коридор за моей безумной сводной сестрой, и она целеустремленными шагами направилась в дальний конец зала.
Мои пальцы сжимались от желания взять в руки топор, но я оставлял его закрепленным на спине, зная, что у меня и так уже достаточно соблазна, чтобы отрубить Варду его ебучую башку, когда его увижу. Мне не нужен лишний соблазн в виде подручного оружия, которое облегчит задачу. Мне постоянно приходится повторять это в голове.
Не убивай ублюдка, помогавшего пытать женщину, которую я люблю. Не убивай ублюдка, помогавшего пытать женщину, которую я люблю. Не убивай ублюдка, помогавшего пытать женщину, которую я люблю.
Но я могу, блядь, слегка покалечить его в качестве расплаты за то, что он участвовал в её мучениях.
Какой-то темный звук заставил меня обернуться: темная тень мелькнула в уголке моего глаза, и я нахмурился, почти уверенный, что услышал там что-то, почувствовав тяжесть взгляда на своей спине.
— Вы слышали это? — пробормотал я, обращаясь к остальным, зная, что наш заглушающий пузырь обеспечит приватность моих слов.
— Да, — ответил Орион, его острый взгляд обшаривал дальний конец коридора, а ощущение, что за нами наблюдают, усилилось.
— Я чувствую хитрого наглеца на крыльях, — прошептала Джеральдина, снимая со спины свой меч и угрожающе размахивая им, пока она шагнула к нам, чтобы взглянуть. — Если мы попадем в засаду, то ты должен бежать, мой милый брат, ибо моя госпожа нуждается в твоих услугах больше, чем она в моих, поэтому я возьму вину на себя, если нас постигнет такая участь.
— Мои услуги? — спросил я, все еще хмуро глядя в коридор и не замечая там никого.
— Да. Ты очень приятно согреваешь ее сердце. Даже если ты и надоедливый зверь, ты явно знаешь толк в ее лужайке.
— Спасибо? — Я взглянул на Ориона, который, казалось, выглядел чересчур охуенно веселым от всего этого, и нахмурился.
— Пожалуйста, не затыкай мне уши рассказами о твоем причудливом взломщике. Мне не нужно, чтобы визуальные образы, навеянные такими рассказами, давили на мой разум, вызывая кровосмесительные мысли в твоем исполнении.
— На самом деле мы не родственники, так что это не будет кровосмешением…
— Да. Мы должны забыть о возможности того, что бродячий Норман преследует нас, и продолжать выполнять нашу задачу. — Джеральдина внезапно повернулась и протиснулась между мной и Орионом, задев нас обоих плечами и отбросив в сторону, и помчалась в противоположном направлении от звука, который наверняка слышала.
— Вы слышали леди, — сказал Лэнс. — Туда.
Я фыркнул и повернулся, собираясь последовать за ней. В голове у меня мгновенно пронеслась мысль о том, что мы застанем Варда врасплох, за которой тут же последовало желание расчленить его за то, что он сделал с моей девочкой.
— Я взял с собой меч из солнечной стали, так что ты можешь хорошенько его покромсать, — болтал Лэнс, пока мы шли. — Я решил, что это наименьшее, чего он заслуживает за то, что сделал с Тори.
— Серьезно? — спросил я, чувствуя себя слишком взволнованно от мысли, что смогу нанести этому ублюдку шрам на всю жизнь, хотя, возможно, это нездорово, но я не намерен психоанализировать себя на этот счет.
— Да.
