Ртуть - Калли Харт
— Я серьезно! — воскликнула я.
Кэррион вздрогнул, словно его ударило молнией. Он перекатился к Лоррету и его вырвало озерной водой, он хрипел и отплевывался. Слава богам! Я упала назад, тяжело приземлившись на задницу, и обменялась с Лорретом взглядом, полным облегчения. Избавившись от воды в легких, Кэррион перевернулся на спину и уставился на меня, прищурив глаза.
— Ты бы… черт возьми… не посмела.
Мы остались втроем.
Ренфис не успел.
Генерал поднял Лоррета в темные врата и крикнул ему, чтобы он уходил.
— Я почувствовал, как они засасывали меня, когда закрывались, — сказал он, когда мы немного пришли в себя. — Если бы я прыгнул на секунду позже, думаю, эта проклятая штука разрубила бы меня пополам.
Зато у него было на долю секунды больше времени, чем у меня, чтобы понять предупреждение Лейн о воде. Когда он начал падать, то быстро понял, что происходит, и сгруппировался, готовясь к удару. У Кэрриона не было вообще никакого предупреждения. Он сказал, что скорее всего ударился о воду грудью, как и я. Это объясняло, почему ни один из нас не мог дышать без шипения.
Лоррет порылся в своих промокших карманах и достал небольшой кожаный мешочек, стянутый шнурком. Пока мы с Кэррионом с трудом поднимались на ноги, он покопался в нем и достал пучок листьев, отряхнул их от воды, как смог, и протянул нам по два.
— Пожуйте их немного, а потом положите под язык, — посоветовал он. — Что бы вы ни делали, не глотайте их, мать вашу. Иначе вы обделаетесь в течение пяти минут.
— Что это? — спросил Кэррион.
— Вдовий бич. Он заглушит боль на пару часов. Полностью заглушит, заметьте. Мы всегда носим его с собой на случай, если он понадобится в бою.
— Почему такое веселое название? — Я поморщилась, когда начала жевать листья. Они были чертовски горькими.
— Потому что они вызывают привыкание и дают ощущение, что ты можешь справиться с целой армией вампиров. Многие воины пробуют их один раз, чтобы притупить боль от ранения. Но потом продолжают их жевать. А потом умирают.
— Приятно слышать. — Я очень старалась не проглотить листья, после того, как прожевала их. Поместив кашицу под язык, я практически сразу почувствовала обезболивающее действие растения.
Мой разум начал понемногу проясняться. А потом включился полностью.
Где, черт возьми, мы были?
Я огляделась по сторонам, и увиденное мне не понравилось. Мы находились на своеобразном пляже, в небольшой бухте. За нашими спинами, словно ряд острых зубов, вздымались скалы. Они упирались в пляж, окружая его так, что обойти их не было никакой возможности. С пляжа было два пути. Первый — войти в озеро и проплыть вокруг скал — был невозможен, поскольку ни Кэррион, ни я не умели плавать. Оставался только один вариант — забраться на них. Мы втроем уставились на обсидиановую стену, и каждый из нас побледнел.
Упасть в воду из темных врат уже было достаточно плохо. Но упасть с обрыва на кучу острых камней? Это звучало как отличный способ купить билет в один конец в загробную жизнь, а я пока не была готова к этому.
К счастью, у нас с Кэррионом было кое-что общее — мы оба были очень хороши в скалолазании. Большую часть своей жизни мы провели, карабкаясь по стенам Третьего округа. Невероятно, но стены там были еще выше, чем этот утес, и к тому же гораздо опаснее. А вдовий бич придавал нам самонадеянной храбрости.
— Так мы это делаем? — спросил Кэррион, вытягивая шею, чтобы разглядеть вершину утеса.
Фишер был там.
Я знала, что он там. Я чувствовала его.
Я тоже подняла глаза на скалы и остолбенела, когда увидела, что пошел снег. В воздухе висело множество крупных снежинок, которые ленивыми кругами спускались с неба. Одна из них приземлилась мне на щеку. И только когда я смахнула ее, а на кончиках пальцев осталась тонкая серая пудра, я поняла, что это вовсе не снег.
В небе над Гиллетри кружился пепел.
Как только я ухватилась за край скалы, в ночи раздался оглушительный грохот. Это было так громко, так много безумных голосов слилось в оглушительный хор, стонущих и кричащих одновременно, что галька под нашими ногами задрожала.
— Аннорат мор!
— Аннорат мор!
— Аннорат мор!
— Лезь, — крикнула я. — Лезь!
Мы добрались за считанные минуты.
Каким-то чудом, по милости богов, целыми и невредимыми.
Наши руки были покрыты глубокими порезами и блестели от крови, но это не имело значения. Когда мы перебрались через край обрыва, открывшаяся перед нами картина была похожа на кошмар.
Вокруг нас возвышался огромный амфитеатр, обращенный к озеру. Ярусы и ярусы сидений тянулись в бесконечность, сооружение было настолько огромным, что мой разум не мог осознать его размеры. Здание, если его вообще можно было так назвать, представляло собой некую мегаструктуру. Сотни тысяч людей сидели на трибунах и ревели во всю мощь своих легких.
— Аннорат мор! Аннорат мор! Аннорат мор!
Страшное скандирование пробрало меня до костей. Это были первые слова, которые ртуть прошипела мне в кузнице Зимнего дворца. Эти слова подействовали на Фишера так, как я не ожидала. Он выглядел испуганным. И теперь я знала, почему. Это был не просто амфитеатр. Это была бойня. И мы стояли на арене убийств.
— Что они кричат? — выдохнул Кэррион.
Лоррет с ужасом в голосе ответил.
— Освободи нас.
Освободи нас! Освободи нас! Освободи нас!
Теперь я понимала эти слова, как будто они были переведены в моем сознании. Сотни тысяч людей, умоляющих об освобождении. Мне было невыносимо смотреть на них.
Вместо этого я сосредоточилась на глубокой яме, которая была вырыта в земле перед нами. На раскинувшемся внутри нее лабиринте. На другой стороне лабиринта я смогла разглядеть возвышающийся помост, но с трудом. На нем сидели люди. А у подножия помоста, на вершине каменных ступеней, ведущих вниз, в
