Свет - Рейвен Кеннеди
Я иду за братьями, и будто в мгновение ока мы оказываемся на улице. Как бывает во сне, когда с легкостью переходишь из одного места в другое за один миг.
Ночь стоит такая темная, что я шла бы вслепую, если бы в мерзлую землю не воткнули факелы. От того возникает ощущение, будто снег горит, и я сторонюсь пламени, чувствуя, как на затылке собираются капельки пота.
Фасса и Фриано ведут меня за замок, прямо на край света.
Встав возле самой пропасти, я вижу там лишь тьму, серый туман и кусочек земли, а дальше ничего.
– Сюда, Ваше Величество.
Я поворачиваюсь и иду на их голоса, а потом замечаю, что у какой-то колонны прямо на краю земли стоит Пруинн.
Нет, это не колонна, это почти похоже на…
– Вы готовы, моя царица? – спрашивает Пруинн. Он полон радости, и его серебристые глаза притягивают мой взгляд.
Я вдыхаю свежий холодный воздух.
– Да.
Тихая музыка, что звучала у меня в голове с тех пор, как я здесь очутилась, будто становится громче. Я слышу ее, чувствую, как она отзывается в моих костях эхом. Свет факелов тоже как будто становится ярче, хотя эта жара мне не нравится. Жаль, что я не могу сесть на снег, чтобы он пропитал мое платье и охладил меня. И я не могу это сделать, потому что Фасса и Фриано берут меня за руки, а потом Пруинн достает из кармана небольшой клинок. Музыка очень громкая, а огонь такой жаркий…
По моим ладоням проводят кинжалом линию, которая тянется от одной руки к другой, пересекая их и обагрив красной кровью.
– Повторяйте за мной, Ваше Величество.
И я повторяю:
– Я, царица Малина Кольер из королевского рода Кольеров, охотно отдаю свою кровь, чтобы восстановить утраченное и обрести новое.
Я не знаю, как ощущается магия.
Я никогда ничего не чувствовала с Мидасом, и только тогда, с наемным убийцей почувствовала, что за мной наблюдают.
И все же теперь я ощущаю магию.
Фасса и Фриано хлопают своими ладонями по моим, переплетая пальцы, поворачивая руки так, что моя кровь покрывает их кожу и затем капает на снег.
И магия рычит.
Мы словно разбудили дремлющего в самом чреве земли зверя, и он когтями пробил себе выход. Каждая капля крови, что падает на землю, что-то вытягивает из меня.
Мир вращается.
Магия воет, как волк в безлунном небе.
Затем налетает ветер, и земля начинает дрожать.
Земля дрожит так сильно, что я исполняю свое желание и падаю на землю. Больно ударяюсь коленями об лед, и там, где снег уже обагрила моя кровь, появляются новые брызги.
Все дрожит так сильно, что волк теперь как будто скрежещет клыками по костям своей жертвы, сжимая их и кроша в пыль.
Я понятия не имею, где близнецы или Пруинн. Вокруг слишком шумно, чтобы я стала их звать, а мир качается, как корабль на бурных волнах, потому я не могу их найти.
Я цепляюсь за землю, как за защитную сетку, и снег рассыпается у меня под пальцами. Меня откидывает в сторону, и я качусь, пока не врезаюсь спиной в колонну, которую заметила раньше – единственный стоящий каменный столб с выбоинами.
Спину и плечо пронзает боль, а потом появляется новое неприятное ощущение. Но не от удара – эта боль проходит через мою кровь, от лодыжки к виску, замораживая ее.
Сердце становится липким, а пульс – слишком медленным.
И теперь жар от факелов меня больше не беспокоит, потому что, к счастью, я очень замерзла. Лед теперь будто стучит в моем сердце и застывает в жилах.
Я не знаю, когда земля перестанет дрожать. Когда эта боль утихнет. Но подтягиваюсь, хватаюсь руками за колонну и, встав, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на землю.
Но… Седьмое королевство не восстановилось.
Заснеженная земля не залечила трещины и не заполнила расщелины. Земля, освещенная сотнями факелов, выглядит точно так же, как и раньше.
– Получилось.
Услышав близнецов, я оборачиваюсь и вижу, что они с Пруинном стоят рядом. Но вместо того чтобы смотреть на землю, они устремляют взгляды на бесконечную пропасть.
И тогда я понимаю, что держусь не за сломанную колонну. Это перила. И теперь здесь появляются еще одни. Оба стиснуты полосой серой бесконечной земли, которая тянется, как мост. Я смотрю на него, смотрю вдаль, где туман цепляется за веревочные перила вдоль наклонной тропинки, которая тянется над вечной бездной.
Меня пронзает острое и холодное осознание.
Будто я спала, а потом упала в ледяное озеро и резко проснулась.
Проснись и хватит нюхать цветы, Холодная царица, пока не стало слишком поздно.
Королевство не восстановило свою былую славу. Свет факелов показывает, что королевство такое же рассыпающееся и ветхое, как когда я только пришла сюда. И я не чувствую аромата цветов и не слышу музыку.
Вижу кровь, а тем временем мост, как сердце зверя, гулко пульсирует.
Я хватаюсь руками за перила, и под кончиками пальцев по восстановленной каменной колонне растекается лед. Я отдергиваю руки и смотрю на прилипшие к ладони осколки льда.
А тот шум продолжает звучать из-под земли.
Я смотрю на близнецов, и мое сердце застывает от страха.
– Что вы наделали? – шепчу я.
Близнецы поворачиваются ко мне и почему-то кажутся еще более пугающими. Черты их лиц заостряются, доброта исчезает из глаз. Отпугивает даже Пруинн, чей взгляд всегда меня притягивал. Теперь он улыбается, обнажив острые клыки.
– Хотите сказать, что мы все сделали? – Они и их голоса звучат так, будто по стеклу проходятся бритвой. Но их уши. Их уши…
– С помощью вашей крови и нашей магии мы восстановили то, что было разрушено.
Я устремляю взгляд на мост. К этой барабанной дроби, которая проходится по всей его длине. Потому что я знаю историю этого моста. Ее знает каждый ореанец.
Это мост Лемурии.
У меня пересыхает во рту. Я снова смотрю на их заострившиеся лица, на кончики ушей.
– Вы – фейри.
Меня охватывает ужас, и я, пошатываясь, отступаю, но они равнодушно за мной наблюдают. Будто я снежный кролик, и они так меня отвлекли, что я неосознанно попала в их силки.
– Я же говорил вам, что у нее чистая королевская кровь, – говорит им Пруинн. – Я это чувствовал.
– Молодец, – хвалят близнецы.
– Что вы натворили? – повторяю я, и мой голос дрожит так же сильно, как и земля. – Я соглашалась
