Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
Я облокотился на дубовый стол, тянущийся вдоль огромного окна на задней стене, мои пальцы перебирали текстуру дерева. Свет был ярким и отбрасывал тени по всей комнате, в том числе и от голов гидры, которые составляли железную люстру наверху. Я уже подумываю о том, чтобы выпотрошить дворец и полностью избавиться от памяти о прежнем короле, но есть что-то очень приятное в том, что я сижу на месте человека, который когда-то считал себя намного выше меня.
Но Хейл был марионеткой в моем замысле, и восхождение на трон прошло бы гораздо более гладко, если бы он не женился на этой шлюхе — королеве диких земель. Она значительно усложнила мне задачу, ее Зрение стало непростым препятствием, которое необходимо было обойти. Но в конце концов я нашел выход, заключив союз с Нимфами и использовав тени, дабы скрыть планы, чего не смогла предвидеть даже такая могущественная Провидица, как она.
Их смерть должна была стать концом моих проблем, но их дочери вернулись, соблазнили своими кисками моего Наследника и его Хранителя. Впрочем, неважно, у меня все под контролем. Скоро я произведу на свет еще одного Наследника, для сохранения рода Акруксов, а те, кто мне противится, будут раздавлены моим каблуком и втоптаны в землю, как никчемные муравьи.
Но что забавно, они сыграли мне на руку, закрыв этот разлом в Царство Теней.
Лавиния сетовала на слабость, которую в ней вызвало это, и я был весьма рад. Потому что теперь она не может так легко контролировать меня, и большую часть времени она проводит в одиночестве, замышляя ненавистную месть против них, что означает, она держится подальше от меня.
Она по-прежнему нужна мне, но на поводке, который можно натянуть в любой момент. Пусть они ослабляют ее, мне плевать, когда она станет податливой, ею будет легче управлять.
Но я должен следить за ситуацией. Я не могу допустить, чтобы они полностью лишили меня Принцессы Теней, но пока позволю им верить, что у них появилось преимущество надо мной, в то время как они лишь упростили мне работу с оружием.
В дверь постучали, легкий стук костяшками пальцев был достаточно знаком, я понял, что это мой дворецкий Дженкинс.
— Да? — рявкнул я.
— Мой король, к вам Стелла Орион, — ответил он, и я устало вздохнул.
Я подумал о том, чтобы отказать ей, как делал уже некоторое время, но опять же… Лавинию уже не так легко прогнуть под себя и поиметь, как раньше, когда в ней жила Клара.
Я зарычал во все горло, желая проявить свою власть. Я хочу, чтобы во дворец толпами привозили женщин, самых красивых в Солярии. В конце концов, я — король. Я должен засаживать свой член в кого угодно, но после того как я впервые привел сюда нескольких, все пять женщин были обнаружены изуродованными в прихожей.
Лавиния стояла среди их трупов и угрожающе улыбалась, обливаясь кровью, в руке у нее был зажат кусок плоти, который она зверски надкусила.
С тех пор я не приводил сюда ни одной женщины.
Но Стелла может приходить и уходить, когда ей заблагорассудится, она — красивая женщина, с которой мне давно нравилось общаться, хотя со временем она мне наскучила. А Лавинии сейчас нигде не видно. Мой член так и жаждет оказаться в теплом теле, поскольку тело Лавинии было холодным и неприветливым. Мне нужна горячая плоть Фейри, чтобы удовлетворить себя, и, похоже, пришло время получить желаемое.
— Впусти ее, — позвал я, и дверь распахнулась, открывая Стеллу, которая вошла в мой кабинет на высоких черных каблуках и в приталенном белом платье, обтягивающем ее идеально оттраханное тело.
— Мой король. — Она склонила голову, и я откинулся в кресле, наблюдая, как она идет ко мне, любуясь ее подтянутой фигурой.
Когда-то давно мы с ней вместе учились в Академии Зодиака вместе с Хейлом Вега, другими Советниками Целестиалов и Азриэлем Орионом. Конечно, тогда я был лишь на подхвате, большую часть времени оставаясь в тени их внимания, а мой старший брат Рэдклифф возвышался надо мной, полагая, что он всегда будет самым могущественным Фейри в нашем роду, и что я никогда не представлю никакой угрозы его положению.
Конечно, он сдох, поперхнувшись этой верой, в ужасе глядя на меня, когда однажды ночью проснулся от того, что я подкинул ему в постель норианскую осу, пока он спал, а его руки оказались прижаты к бокам моей магией воздуха, не позволяя ему исцелить себя от тяжелой реакции на ее укусы. Благодаря целительной магии жало норийской осы не представляет особой опасности для большинства Фейри, но для тех, кто не успевал исцелиться от его воздействия, наступала медленная и мучительная смерть: их внутренние органы раздувались и раздувались, пока не лопались. Процесс занял почти час, чтобы убить такого крупного мужчину, каким был мой брат, и это стало шоком для моих родителей, когда они нашли его на следующее утро. Все считали, что его, должно быть, укусили во сне, его язык слишком распух, чтобы позвать на помощь, когда он проснулся от агонии укуса.
Но все было совсем не так. О нет. Мой большой и сильный брат не спал, его разбудил резкий щелчок, когда его руки обездвижили моей силой, а злобная красно-черная оса прижалась к его груди в стеклянной ловушке.
Он проклинал и кричал, пока умирал, но всё это оставалось внутри заглушающего пузыря, созданного мною, пока я наблюдал за мучениями в его глазах, и меня переполняло удовлетворение от осознания того, что он больше никогда не назовёт меня Хромым Лайонелом. Я издевался над ним по этому поводу, пока он захлебывался собственной кровью и умолял меня исцелить его.
— Кто теперь хромой, Рэдклифф?
Его предсмертный ответ оставил горький привкус на моих губах.
— Ты, — прошипел он распухшим языком. — Ты не Фейри, нежеланный, и всегда будешь Хромым Лайонелом, чего бы ты ни достиг.
Его девушка так громко рыдала на его похоронах. Сейчас я не вспомню ее имени, но хорошо помню, как я утешал ее, отводя в его комнату, чтобы она смогла забрать что-то на память о нем. Я трахал ее на его кровати, наблюдая, как слезы текут по ее щекам,
