Асирия. Путь к счастью - Кира Леви
— Легат, но это невозможно, такого никогда не было. Священный лес — это обитель Света, отца светлых детей. Это всё равно, что наши пещеры Тьмы, матери всего сущего, — в священном ужасе пролепетал Берк.
— Что-то происходит, грядут перемены, я чувствую это, — задумчиво произнес демон. — Мне пора.
Максимилиан вышел из покоев, обставленных в привычном для демонов готическом стиле, и оказался в совершенно другой обстановке. Светлые эльфы предпочитали простоту в убранстве и минимализм. Обстановка было гармоничной и до безобразия натуральной. По стенам вились плети плюща, заменяя текстильный декор. Тяжёлая деревянная мебель из светлых пород дерева, наверняка, была сделана только из тех стволов, которые упали во время непогоды. Легкие занавеси, сотканные изо льна. Много света, который так раздражал демона, ничем не приглушённого. Максимилиан вышел в парк, который был очень ухоженным, и по белой песчаной дорожке направился в ажурную беседку, где днём любил находиться владыка.
— Владыка Эландинир, — позвал легат мужчину, задумчиво наблюдающего за маленькими птичками, собирающими нектар с больших граммофонов ярко-красных ароматных соцветий.
— Легат, посмотрите на этих малышек, как они трудятся, чтобы добыть себе нектар. Нам далеко до такого усердия, — рассмеялся эльф, поворачиваясь.
Демон подошел ближе. Сама Тьма и Свет сейчас стояли рядом, воплощённые в своих лучших детях.
— Я всегда удивлялся, как ты можешь в простых вещах видеть глубокий смысл, Эл, — по-простому сказал демон.
— Макс, тебе стоит научиться такому же. Иначе, чем дольше живёшь, тем циничнее становишься. Данная способность позволяет посмотреть на жизнь под другим углом. Найти радость в простых вещах. Ещё пятьсот лет назад наши народы были непримиримыми врагами. Когда ко мне приехал Дориан с предложением о перемирии, я не поверил в искренность его намерений, и постоянно ждал удара в спину. А когда Дориана не стало, я был уверен, что новый легат отменит все договорённости, но ты меня удивил. Смог добиться воплощения его революционных идей.
— Я должен был сделать это в память о нём, — глядя в зеленые глаза эльфа, продолжил легат: — Дориан был великим правителем и моим учителем.
— Никогда не понимал ваших традиций. Зачем вы убиваете друг друга? Неужели ты не мог победить его, но не убивать?
— Вот именно, потому что ты не понимаешь, поэтому и задаёшь этот вопрос. Он не остался бы жить с позором после проигрыша. Единственным вариантом было уступить мне место по доброй воле, но он не согласился… Ты позвал меня обсудить наши традиции? — Максимилиан раздражённо прервал неприятный для него разговор.
— Нет. Идём. Я сам удивлён, но тебя хочет видеть наш Отец, — владыка развернулся к выходу из беседки, — такого ещё никогда не было.
Два правителя вошли в Священный лес, который шумел своей листвой, словно кто-то тихонько переговаривался. Эльфы верили, что это души ушедших из этого мира ведут разговор друг с другом и своими потомками. Немногие могли их понять, но все эльфы прислушивались, стараясь постичь тайные знания, которыми делились ушедшие. Демону было неуютно в лесу, но он и вида не подавал. Расправив плечи, гордо ступал под кроной вековых дубов. Чем дальше они углублялись, тем меньше света проникало сквозь крону. На душе легата становилось сумрачней и спокойней. Лес затихал, погружаясь в сонное оцепенение.
— Дальше по тропе ты должен идти один, — остановился владыка на границе, видимой только ему.
— Уверен? — уточнил Макс. Владыка кивнул в ответ.
Демон помедлил и, вдохнув, сделал шаг, проваливаясь в пустоту… Максимилиан только успел перейти в свою истинную форму, как оказался на каменном утёсе, возле подножия которого бурлил океан, уходящий до линии горизонта белыми бурунами. Ветер трепал чёрные волосы демона, стараясь сбросить его с утёса, но мужчина был сильнее. Чёрные, как сама Тьма, глаза зорко осматривали округу. Метрах в пятидесяти от края утёса Максимилиан увидел сидящего в кресле мужчину с развивающимися по ветру платиновыми волосами.
— Что же ты замер, Максимилиан? – услышал демон голос, раздавшийся в его мыслях. — Подойди.
Демон хмыкнул и направился к Светлому отцу. Все боги такие непредсказуемые…
— Садись, — сказал Отец, указывая рукой на пустое кресло, появившееся от этого простого жеста, — и смотри.
Максимилиан сел и глянул в сторону океана. Стихия бесновалась. По свинцовому небу неслись готовые пролиться дождём тучи. Громкий раскат грома сотряс каменную твердь. Небо расчертила ветвистая молния, разрывая пространство, открывая портал между Эосом и далёким миром, откуда потянулись чёрные зазубренные щупальца… и в миг всё исчезло. Демон посмотрел на бога, не понимая смысла показанного, и увидел, что на лице мужчины выступили капельки пота, как мелкий бисер, веки прикрыли ярко-синие глаза. Светлый отец устало откинулся на спинку.
— Они стали сильней, — тихо сказал бог этого мира.
— Зачем ты показал мне это? Кто они? — спросил демон.
— Ты должен знать, что от твоего выбора, который тебе придётся сделать в скором времени, зависит будущее Эоса. Ты должен остаться при власти, чтобы твой первенец в будущем смог противостоять разрушителям миров. Твой выбор — ВЛАСТЬ! — прогремело небо раскатом грома.
Максимилиан моргнул и снова оказался на тропе Священного леса.
— Вижу, разговор был непростым? — спросил эльф.
— Не назвал бы это разговором. Скорее, инструкция к действиям, — криво усмехнулся демон, не понимая, что всё это значит. И Тьма, и Свет, похоже, действуют заодно. Ведь не зря мать всего сущего приходила к нему и сказала, что он должен обязательно поехать к эльфам. А ещё она добавила: «Нечего затягивать с выбором невесты, тем более, она уже давно дала своё согласие. В твоей власти всё ускорить, и пещеры будут открыты раньше для избранных, отмеченных моей благодатью».
— Вижу, что слова Светлого отца заставили тебя задуматься. Но пусть они останутся при тебе, — в заключение сказал владыка, провожая легата до гостевых апартаментов.
Максимилиан лишь кивнул и зашёл в комнату, где его преданно ждал адъютант.
— Берк, почта, — коротко отдал команду подчинённому. Мужчина быстро положил на стол три стопки отсортированных писем. Две стопки касались рутинных дел в Адаране, а третья была личной
