Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство - Анна Жнец
Доктор просил передать. Как же!
— Не волнуйтесь, Ваше Сиятельство. Маленькая кружечка кофе вам ничуть не повредит.
Мои слова заставили молодого графа просиять. Так выяснилось, что хозяин Вулшира отчаянный кофеман, долго сидевший на голодном пайке.
Как же немного порой нужно человеку для счастья! Просто вернуть те маленькие радости, что придают жизни вкус.
Глава 15
После завтрака у меня появилось свободное время, и я решила заняться мороженым. Лиззи крутилась возле меня любопытной лисичкой, заинтригованная и непривычно оживленная. Ей не терпелось увидеть кулинарное волшебство собственными глазами и попробовать необычное лакомство, холодное, как снег. Для ребенка, тем более такого неизбалованного, как она, это было целым событием, настоящим праздником. Малышка фонтанировала эмоциями.
К сожалению, в этом мире нельзя было отправиться в супермаркет и вернуться с пакетами, полными продуктов, да и в деревне выбор товаров не радовал разнообразием. Например, такую простую вещь как сгущенное молоко мне пришлось готовить самой — в Глосселе о нем слыхом не слыхивали, а мне оно было нужно для мороженого. Благо свою память я могла листать, как кулинарную книгу. В моей голове хранилось множество полезных рецептов.
Для начала с Лиззи на хвосте я спустилась в погреб и сняла с жирного домашнего молока сливки. Остальное перелила из крынки в глубокую кастрюлю и встала к плите. Дочка наблюдала за мной с открытым ртом, словно перед ней творилось великое таинство, будто я не просто помешивала на огне молоко с сахаром, а варила колдовское зелье. Она даже придвинула к плите табурет и залезла на него, чтобы лучше видеть, что я делаю.
Но вот сладкая белая масса остыла и загустела. Я дала Лиззи ее попробовать на кончике ложки — уж слишком жадно все это время малышка смотрела на содержимое кухонного котелка.
— Это мороженое? — спросила дочка, облизываясь и взглядом умоляя о добавке. — Вкусно.
— Конечно, вкусно! Но уверена, мороженое понравится тебе еще больше.
И тебе, и графу. Даже не сомневаюсь, что Его Сиятельство, угостившись моим новым блюдом, придет в полный восторг.
В который раз за сегодня я поймала себя на глупом, немного стыдном желании произвести на него впечатление и услышать похвалу. Стоило честно признать, мне нравилось удивлять и радовать Роберта Дареса, и не только потому что мне было его жалко. На любую мелочь — вкусный ужин, чашку ароматного кофе — он реагировал так бурно и искренне, что хотелось стараться для него снова и снова.
— Что теперь? — Лиззи кивнула на сгущенку. — Мы это заморозим и съедим?
— Нет, — щелкнула я ее по носу. — Смотри.
И малышка смотрела. Следила за мной, как завороженная. Даже, казалось, не дышала.
Шоколад, припрятанный накануне, я поломала на дольки и растопила на водяной бане. Все две плитки. Сливки взбила вручную венчиком — прощай, мой любимый миксер, оставшийся дома, я буду по тебе скучать! Ингредиенты смешала. Полученную массу вылила в формочку. Эту формочку Лиззи с торжественным видом отнесла в ледник.
— Скоро? — спросила она, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
— К вечеру, надеюсь, схватится.
— Только к вечеру? — приуныла кроха.
Чтобы ее ободрить, я протянула Лиззи квадратик шоколада, оставленный для нее к чаю.
И тут случилось то, чего я не ожидала. Нечто удивительное и трогательное до слез. Девочка взяла лакомство, а потом шагнула ближе, уткнулась лицом мне в живот и обняла меня за талию крепко-крепко.
Я так растерялась, что не нашла слов. Стояла и хлопала глазами, слушая отчаянный грохот своего пульса.
Получилось! Мне удалось отыскать ключик к ее детскому сердечку! Она начала мне доверять. Наконец-то!
Спохватившись, я ласково погладила Лиззи по голове. В ответ малышка подняла на меня взгляд и застенчиво улыбнулась.
— Ну… я пойду, — шепнула она, глядя на меня своими невероятными голубыми глазами, и тихо, стесняясь, добавила: — Мама.
Мама!
Она назвала меня мамой!
Меня затопило волной тепла.
В душе стало невероятно легко, и показалось, что я сейчас взлечу к потолку, как резиновый шарик, наполненный гелием.
Лиззи уже ушла — побежала в детскую играться с куклами, а я все стояла посреди кухни и повторяла про себя: «Мама. Я теперь мама».
Таким вот необычным образом сбылась моя давняя мечта. У меня появился ребенок. Не родной, но к которому за короткое время я успела привязаться всем сердцем.
«А ведь мое новое тело здорово, — мелькнула мысль. — Если встречу подходящего мужчину, то…»
Грязную посуду я оставила в мойке — Агнесс разберется, и поднялась в свои покои. А там меня ждал сюрприз. Надо заметить, весьма и весьма неприятный.
Стоило потянуться к двери, как та начала открываться, и я лицом к лицу столкнулась с Шарлоттой, выходящей из моей комнаты. В одной руке она держала ведро с грязной водой, в другой — швабру для мытья полов.
На первый взгляд, ничего особенного: горничная закончила убираться в хозяйской спальне. Да только глаза служанки при виде меня подозрительно забегали, а плечи и спина напряглись. Я нутром почуяла какой-то подвох. Что-то тут было неладно.
— Леди Кейдж, — Шарлотта изобразила вежливый поклон. Осторожно, бочком она обогнула меня и устремилась к лестнице, да так поспешно, что мутная вода в ее ведре опасно заплескалась от края к краю.
— Шарлотта, подождите! — окликнула я служанку, сама не зная зачем. Уж слишком подозрительно она выглядела.
Заслышав меня, горничная вздрогнула и остановилась так резко, что от толчка вода таки вылилась через борт на пол коридора.
Медленно-медленно Шарлотта обернулась. На ее лице блинами горели два красных пятна. Румянец напоминал ожоги. Лоб под белым чепчиком лоснился от пота.
Тревожный звон колокольчика в моем воображении превратился в оглушительный набат.
— Да, леди Кейдж, — голос женщины выдавал ее испуг — хриплый, сдавленный, дрожащий.
Господи, да что же она натворила?
В животе будто закопошился клубок холодных змей.
— Вы что-то хотели? — повторила горничная, нервно сжимая черенок швабры.
Что ответить? Как объяснить, зачем я ее остановила?
Может, обыскать ее?
Было неловко заставлять кого-то выворачивать карманы без веской на то причины, да и не верила я, что после недавней ситуации с продуктами, которые пришлось вернуть, Шарлотта рискнет украсть что-то из моих покоев. К тому же никаких ценностей, способных заинтересовать вора, я в комнате не хранила. Ни денег, ни украшений. Кларисса Кейдж была на мели.
