Разлука Орхидеи и Повелителя демонов - Цзюлу Фэйсян
Орхидея ужаснулась:
– Что за меч ты ищешь? Не нужен он тебе, давай вернемся! Сделаешь новый. Мне тут не по себе…
– Замолчи, – отрезал Дунфан Цинцан и шагнул в пещеру.
Как будто почувствовав, что кто-то вошел, из пещеры со свистом вырвался морозный ветер, разметавший достигавшие щиколоток серебристые волосы Дунфан Цинцана, которые тут же покрылись ледяной коркой. Орхидея встревожилась еще больше:
– До чего холодно! Большой Демон, это совсем плохое место… По словам наставника, существуют места, куда путь заказан. Меж Небом и Землей есть много диковинных закоулков. Ты, конечно, силен, но нельзя нарушать законы Небес…
– Законы Небес?
Дунфан Цинцан двинулся вперед. С каждым шагом из-под его ног вырывались языки пламени: один уносился вглубь пещеры, сдерживая холодный ветер и с воем прожигая путь, а два других разлетались влево и вправо, взбираясь вверх по скале. Ланьхуа видела, как голубые кристаллы вокруг таяли, и слышала, как они с шумом лопались. Дунфан Цинцан сделал три шага, и поблизости не осталось ни одного ледяного кристалла. На их месте темнела серая поверхность скалы.
– Законы Небес – ничто для меня, – самонадеянно заявил Повелитель демонов, направляясь вперед.
Орхидея в теле Дунфан Цинцана потрясенно глядела вокруг. Чем дальше они продвигались, тем сильнее она беспокоилась.
– Большой Демон, по-моему, кроме холода, здесь кроется что-то еще. Я…
Не успела она договорить, как ощутила острую боль, исходившую из глубины тела. Точно такую же боль она испытала, когда Дунфан Цинцан заставил ее обменяться телами. Орхидея застонала и почувствовала, что завалилась вправо. У нее помутилось зрение, а голова пошла кругом. Она увидела, как таинственный ветер извлек душу Дунфан Цинцана из тела и уволок в ледяной зев пещеры. Душа Орхидеи тоже недолго продержалась внутри. Очередной порыв ветра вырвал ее и унес в нутро зловещей пещеры, наполненной голубоватым сиянием.
«Когда в царстве Людей душа покидает тело, это называется смертью», – объясняла хозяйка.
Глава 5. Вместо одного Повелителя демонов появилась тысяча новых
Орхидея подумала, что Дунфан Цинцан приносит одни несчастья. Как давно они повстречались и сколько раз за этот срок ей довелось умереть? Сначала она по недоразумению сгубила собственное тело, потом ей пришлось бороться с мужчиной и терпеть унижения, чтобы захватить его оболочку, а теперь ее душа и вовсе осталась без приюта. «Адски не повезло», – говорила в таких случаях хозяйка. Ланьхуа подумала, что точнее не скажешь.
Вся дрожа, Орхидея обхватила себя руками, встала и огляделась. Тело и душа Дунфан Цинцана бесследно исчезли. Служителей Загробного мира, явившихся по ее душу, тоже не было видно. Хотя, вероятно, они попросту не могли добраться сюда. Должно быть, о таинственной пещере мало кто знал как на Небесах, так и под землей. По крайней мере, Ланьхуа никогда не слышала, чтобы хозяйка упоминала о ней.
Лишившись могучего тела Повелителя демонов, Орхидея ощущала пронизывающий холод. Благо теперь она бесплотная душа. Окажись она здесь в своем прежнем теле, то не смогла бы подняться с земли, не говоря уже о том, чтобы ходить. Голубые кристаллы льда на каменных стенах излучали мерцающий свет, из-за чего пещера искрилась.
– Большой Демон! – тихо позвала Орхидея.
Голос девушки эхом разнесся по ледяной пещере, проникнув далеко вглубь, но ответа она так и не получила. Ланьхуа помнила, что душу Дунфан Цинцана тоже исторгли из тела, однако не знала, куда же унес душу демона колдовской ветер. Но раз Орхидея цела, наверное, Дунфан Цинцан тоже не пострадал…
«Погодите!» – Ланьхуа вдруг сообразила, что ее подстерегает опасность. Сейчас они с демоном оба лишились тела. Если Дунфан Цинцан ее встретит, то без колебаний убьет. Такова уж его природа. В конце концов, никто не захочет делить с посторонними свое тело, к тому же она в последнее время попортила Большому Демону немало крови… На его месте она бы себя придушила.
Орхидея поняла, что защитный рубеж, мешавший Повелителю демонов ее прикончить, рухнул. Если она хочет выжить, то должна найти и захватить тело Дунфан Цинцана раньше Большого Демона. Только так она сможет восстановить баланс сил и не погибнуть. Ей ни за что нельзя встречаться с Дунфан Цинцаном, пока не отыщет его тело! Ни… за…
– Куда это ты собралась? – прозвучал позади мужской голос.
Орхидея застыла на месте, из ее глаз покатились слезы. В огромном кристалле льда рядом с ней отразилось призрачное лицо Дунфан Цинцана. Его облик дышал холодом и убийственной яростью, которые мгновенно заполнили всю пещеру. Даже лишенная плоти, Орхидея услышала, как быстро заколотилось ее сердце.
– Ты заставила Темнейшего потрудиться. Еле нашел тебя.
Дунфан Цинцан поднял руку, и на кончиках его пальцев вспыхнул огонь. Орхидея не собиралась выяснять, почему бесплотная душа Повелителя демонов способна использовать магию. Едва Дунфан Цинцан метнул в нее пламя, Ланьхуа хлопнулась на колени, увернувшись от огненного залпа, и обхватила демона за ноги.
– Господин! Я признаю свои ошибки! Не убивайте меня!
Честь и достоинство? С ними долго не проживешь! Поэтому Орхидея отринула их, не раздумывая.
Дунфан Цинцан приподнял уголки губ, и обнажившиеся клыки придали его лицу злобное выражение.
– Да уж, ошибок за тобой числится немало. За последние дни Темнейший познакомился с целым букетом твоих недостатков.
Ланьхуа крепче вцепилась в ноги Повелителя демонов.
– Я знаю, что была неправа. Я слишком многое себе позволяла… Хнык-хнык… Но все-таки мы делили постель! И пищу!.. И даже вместе совершали омовение! Молю, отпустите меня!
– Плачешь? – Дунфан Цинцан с притворной улыбкой ущипнул Ланьхуа за щеку, потянул вверх, отчего девичье лицо исказилось, и заставил Орхидею подняться с земли. – Темнейший счастлив, что слезы наконец орошают твое собственное лицо.
Скривившиеся в плаче губы Орхидеи зашевелились, но она не смогла произнести ни слова, потому что Дунфан Цинцан держал ее за щеку. Не в силах взмолиться о пощаде, Ланьхуа усердно захлопала ресницами, изображая невинность и взывая к сочувствию. Растрогать Дунфан Цинцана не удалось. Улыбка исчезла с его лица, а взгляд похолодел.
– Темнейший достаточно повеселился. Пора заканчивать спектакль.
В его ладони снова вспыхнуло пламя, и щеку Орхидеи опалило жаром. Она поняла,
