Гиана. Кристальная маска - Эйлис Торн
Себя они гордо именовали Воины огня.
Никто не мог рисковать напасть на этот народ, но они жили скромно, придерживаясь строгих порядков и сурового воспитания.
Когда луна находилась в созвездии Стрельца, открывались двери главного замка, где располагался алтарь, и любой мог прийти на великий праздник, став если не участником, то гостем. Обряд длился всю ночь, а после полагались красочные гулянья на весь город — народ отмечал рождение новых воинов. Но не все радовались. Были и те, кто готовил тела своих детей к погребальному обряду.
Достигнув пятнадцатилетнего возраста, каждый представитель этого народа независимо от пола должен был выбрать себе оружие для состязаний, которое впоследствии, если уцелеет, останется до конца дней со своим владельцем и будет наделено не меньшей силой, чем сам хозяин.
Первым этапом проходило очищение — выбранное оружие опускали в заговоренный огненный сосуд, и достать его, не погибнув при этом, мог только истинно желающий стать Воином огня.
На втором этапе подростки должны были показать свои умения владения боем, состязаясь между собой. Бились жестоко, но не до смерти, хотя и такие случаи тоже бывали.
Третий этап состоял в выборе руны силы, и на спине рисовался рисунок раскаленным клинком. Не каждый мог вынести эту боль.
Четвертый и заключительный этап предполагал принятие и перерождение — участник инициации ложился на алтарь и произносил заветные слова:
— Амон! Дарую тебе свою душу и тело! Во власти огня предаюсь ему, дабы он был моей кровью и силой!
И с каждым словом все больше и гуще начинали плясать огненные змеи. Языки пламени, исходящие из алтарного камня, окутывали все его тело, окольцовывая и хищно впиваясь в плоть. При этом огонь либо впитывался в кожу и разбегался по жилам яркими струйками, либо жалил несчастного, в конечном итоге испепеляя дотла.
Но никто не знал наверняка, что происходит за стенами этого города, так строго охраняемого и защищенного от посторонних глаз. Некоторые говорили об опасных экспериментах над людьми и создании мутантов, другие утверждали, что внутри города скрывается технология, способная изменить ход всей войны.
Независимо от того, что происходило внутри, жители были уверены в своей правоте и готовы бороться за свои убеждения до конца. Они считали, что только путем жертвоприношений и силой можно защитить себя от врагов и обеспечить мир и процветание своего народа.
Путь от Стоуна до Миодрога занял почти всю ночь. На рассвете путники прибыли в город Огня. Первоначальной целью было отыскать могилу матери Самбора. Но точное место было неизвестно, знали только, что похоронили ее люди, работающие в кабаке, которым она владела и в котором много лет жила.
Пройдя главные ворота и следуя к тому месту, Самбор вспоминал, как его детство проходило на этих улицах.
ДОРОГА ПО ВОСПОМИНАНИЯМ
Юными и озорными подростками они бегали, дразнили купца напротив кабака и собак в окрестностях. Скитаясь по крышам зданий и мостам с одного берега на другой, проходя мимо лавки с волшебными горелками, Самбор вспомнил тот последний раз, когда он виделся с отцом.
Самбор всегда был сдержанным и спокойным по сравнению со своими товарищами; его сложно было подкупить материальными ценностями или богатством. Всегда молчаливый парнишка с темными волосами и спортивным телосложением предпочитал читать или слушать истории путешественников. В те редкие случаи, когда отец появлялся, они ходили на охоту и рыбалку, пока не настал злополучный день, когда Самбор решил ослушаться отца и отправиться в путешествие. Тогда в его юном уме зародилась идея о сказочном пути за пределами города Огня.
— Отец, я хочу с тобой, возьми меня хоть раз.
— Еще рано.
— Я уже большой и умею охотиться с луком.
— Самбор, то место, куда я собрался, это мертвые земли, там может быть опасно. Тем более твоя мать не даст разрешения.
— Отец, ты же сказал, что не больше двух дней пути туда и обратно. Мама и глазом не моргнет, когда мы вернемся. Прошу, прошу, я так мечтаю увидеть хоть что-то, кроме этого города. Я уже его знаю вдоль и поперек. Я уже большой, и мне скоро исполнится тринадцать лет.
Лан пожал плечами и закачал головой. Но упрямый мальчишка продолжал просить.
Поутру, когда отец собрался в дорогу за кристаллами, мальчишка тайно выбрался из дома и последовал за ним. Укрываясь и держась позади, пробежал приличное расстояние, пока отец не заметил его.
— Самбор, какого черта ты тут?! Мать с ума сойдет!
— Я оставил ей записку, что я с тобой и скоро вернусь.
— Самбор! Я же сказал: путь далекий и опасный.
Поразмыслив, отец понял, что возвращаться уже нет времени, и придется взять упрямого парня с собой. Договор с Заранами был предельно сложный, и лучше не опаздывать к оговоренному часу.
— Держись поближе ко мне, никому не доверяй, и без моего разрешения ничего не говори. Это опасные земли, и тут можно угодить в капкан либо быть съеденным. Путь в мертвые земли шел по тайной тропе, через недалекое поселение Заранов, за проход через которое надо было откупиться. Минуя большую часть пути, на обговоренном месте, их уже ждали дикари. Безобразные и свирепые амбалы — эти лица давно потеряли человеческий вид. Грубая кожа на них из-за ветров пустынь напоминала кору дерева. Изгои были свирепые и кровожадные, а из-за долгих скитаний половые связи в племени стали смешанными, и в роду процветало кровосмешение. Из-за этого многие не отличались умом и красотой. А из-за пропитанной ядами земли вблизи мертвых земель зараны долго не жили, но становились очень сильными в отличии от людей.
Увидев уродливых созданий, мальчишка испуганно спрятался за отца. Диалог с их вожаком проходил предельно сухо. Не отличаясь сильной сообразительностью, огромный жуткого вида Заран ломано и неправильно выговаривая слова потребовал дань.
— Гиде мой дань?!
Хантер скинул мешок с металлическими пластинами со своего плеча и, молча открыв его, показал свой откуп за возможность пройти дальше.
— Дань принят, — с довольным видом кивнул Крива.
Кивнув ему в ответ, Хантер хотел продолжить свой путь в сторону большого холма. Но Крива продолжал стоять на пути, с интересом рассматривая мальчика. — А это кто? — спросил заран.
— Сын, он со мной, — спокойно, но грозно ответил Хантер, сдвигая брови.
Второй заран, стоявший позади вожака, ехидно прошептал:
— Вкусненький.
Хантер, положив руку на рукоять своего боевого топора, впился
