Игра судьбы - Скарлетт Сент-Клэр
— Единственный способ получить от меня ответы — это если я решу вступить с тобой в еще одну азартную игру, а на данный момент это маловероятно.
Затем она взяла его за лацканы пиджака и расправила их, прежде чем наклонилась, как он сделал ранее в фойе, и прошептала:
— Думаю, ты пожалеешь об этом, Аид.
Ее взгляд упал на красный цветок полиантеса в кармане его пиджака, и когда она коснулась его пальцами, лепестки увяли.
Глава VI
Душа за душу
Аид проводил Персефону вниз. Он хотел убедиться, что она согласится на предложенную им поездку домой, и познакомить ее с Антонием, своим водителем.
Циклоп терпеливо ждал, одетый в черный костюм и галстук. Когда он увидел Персефону, он улыбнулся, его глаза загорелись.
— Леди Персефона, — сказал он. — Это Антоний. Он позаботится о том, чтобы ты благополучно добралась домой.
Хотя он знал, что циклоп позаботится о ней, он чувствовал необходимость высказать свою точку зрения, удерживая взгляд Антония во время разговора.
Она важна.
— Я в опасности, милорд?
Ее вопрос привлек его внимание, и он обнаружил, что она смотрит на него снизу вверх. Несмотря на саркастический тон в ее голосе, он почувствовал ее беспокойство.
«Никто не причинит тебе вреда», — хотел сказать он, но эти слова только усилили бы ее страх. По правде говоря, Аид был чрезмерно заботлив. Возможно, это было как-то связано со смертным, которого он пытал прошлой ночью — человеком, который угрожал войной из Триады.
— Просто предосторожность, — заверил он ее. — Я бы не хотел, чтобы твоя мать ломилась в мою дверь, прежде чем у нее появится на то причина.
Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Антоний прочистил горло и открыл заднюю дверцу машины. Они оба посмотрели на Антони, который жестом указал на салон машины.
— Миледи, — предложил он.
— Милорд.
Персефона произнесла его титул тихим, с придыханием голосом. Это заставило его подумать о других вещах, например, о том, как она могла бы произнести его имя, когда кончила бы под ним.
Она повернулась и скользнула на заднее сиденье машины. Когда Антоний закрыл за ней дверь, он взглянул на Аида. Он знал этот взгляд. Это был взгляд «ты поблагодаришь меня позже», но Аид не был так уверен. Если бы Антоний не открыл рот, он мог бы снова поцеловать богиню так, как хотел в своем кабинете.
Но, возможно, именно от этого циклоп и спасал его, потому что Аид не был уверен, что отпустил бы Персефону во второй раз.
Он смотрел, как его черный лексус отъезжает по улице.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала Минфа, наклоняясь в дверном проеме позади него. Она подслушивала в фойе, пока он провожал Персефону.
Аид не сводил глаз с машины; она стояла на повороте, почти вне поля зрения.
— Как ты думаешь, что я делаю?
— Подталкиваешь ее, — сказала Минфа. — Если ты не будешь осторожен, она влюбится в тебя.
Он был рад, что не смотрел на нимфу, потому что его губы изогнулись в улыбке.
Лексус, наконец, скрылся из виду, и Аид повернулся лицом к Минфе. Черты ее лица были заостренными и раскосыми, отчасти из-за яркого солнца, а отчасти из-за ее бурлящего суждения.
— Танатос искал меня, или ты просто шпионила? — спросил он, имея в виду ее недавнее вторжение в его кабинет.
— Почему каждый раз, когда я ловлю тебя на том, что ты делаешь то, чего не должен делать, я внезапно становлюсь шпионкой?
Аиду не понравились ее слова. Нимфа притворилась, что ее роль помощницы каким-то образом означала, что она была его хранительницей.
— А чего я не должен делать, Минфа?
Нимфа скрестила руки на груди.
— Скажи мне, Аид. Ты бы поцеловал ее, если бы я не появилась?
— Я действительно поцеловал ее, — ответил он. Глаза нимфы расширились, а затем сузились, когда он продолжил:
— Если ты увидела что-то, что тебе не понравилось, Минфа, я советую тебе стучать в будущем.
— Танатос ждет тебя в тронном зале, — сказала она, прежде чем развернуться на каблуках и захлопнуть за собой дверь.
Он вздохнул и телепортировался в Подземный мир, где встретил Танатоса. Бог Смерти был высоким и стройным, с белокурыми волосами и двумя черными рогами гайала. Аиду нравился Танатос, и он доверял ему так же сильно, как Гекате. Он был добрым богом, и он заботился о душах. Он был одним из их величайших защитников, большим королем для них, чем когда-либо был Аид.
Он поклонился, когда появился Аид, его большие черные крылья развевались за его спиной, как шелковая накидка.
— Милорд, — сказал он, и когда выпрямился, ярко-голубые глаза встретились с его.
— У нас проблема.
— Какая?
— Судьбы в смятении, — объяснил он. — Ножницы Атропос сломались.
Аид приподнял бровь. — Сломаны?
Танатос кивнул. — Тебе лучше пойти.
Ужас скрутил желудок Аида, но он согласился и последовал за Танатосом на остров Судьбы. Он нашел трех сестер в их ткацкой комнате.
В центре комнаты находился блестящий черный шар, в поверхность которого, как в гобелен, были вплетены миллионы нитей. Каждая нить представляла человека — судьбу, — которую Мойры соткали для существования. Обычно три сестры сидели по дуге вокруг земного шара. Клото начинала Нить Жизни, вплетая ее в поверхность карты, и когда она становилась достаточно длинной, Лахесис начинала свою работу, вплетая в нее судьбу, в то время как Атропос вырывала и распутывала нити, определяя смерть всех душ, перерезая их жизненные линии своими ножницами.
За исключением того момента, когда появился Аид, Клото и Лахесис утешали Атропос, которая причитала и рыдала, уткнувшись в ее руки.
— Ты должен исправить это, Аид! — потребовала Лахесис, когда заметила его.
— Да, ты должен! — воскликнул Клото.
— Мои ножницы! Мои прекрасные ножницы! — воскликнула Атропос.
— Я не могу помочь, если не знаю, что произошло, — сказал Аид, уже разочарованный этими тремя.
— Разве ты не слышал? — сплюнула Лахесис.
— Ножницы Атропос сломались! — вскипела Клото.
— Как? — спросил Аид сквозь зубы, сжимая пальцы в кулаки. Он терял терпение — опасное качество, когда дело касалось Судьбы. Аид знал, что ему придется действовать осторожно, иначе он окажется в их власти.
— Атропос? — спросил Аид.
Судьбе потребовалось мгновение, чтобы успокоиться. Затем она заговорила, ее темные глаза покраснели от слез.
— Я взяла
