Дурная жена неверного дракона - Алиса Ганова
Взяв камень пинцетом, оценщик поднес его к лампе, осмотрел на свету через монокль и равнодушно заявил:
— Дешевая стекляшка.
Вот только стекляшку эту он отдавать не спешил.
Жиаль осунулась, сразу как будто стала старше, темнее лицом. Всё же она надеялась на чудо. Я же не поверила ему. Сомкнула зубы и потянулась за камнем.
— Хорошо, мы пойдем в другой ломбард, — произнесла спокойно и четко, чтобы Жиаль пришла в себя. На что недовольный оценщик раздраженно бросил:
— Тримессур. Не больше!
За осколок благородного камня это была ничтожная сумма, даже смехотворная. Тем более что теперь я не сомневалась: камешек-то непростой! Уж за простую стекляшку такой жлоб никогда бы не дал тримессур— скорее удавился бы. Так что отчаиваться рано.
— Нет.
Сжав осколок в руке, развернулась, чтобы уйти, и тогда он сварливо выкрикнул:
— Тримессур и две пиколы!
Ушлый оценщик однозначно пытался обмануть! Следовало уйти, но когда в кармане ни гроша, невозможно снять даже угол в доходном доме, соблазн получить хоть сколько-то так велик. Ведь за тримессур мы сможем переночевать в тепле несколько дней и что-нибудь купить из еды…
— Господин, — обратилась я к скряге неопределенных лет, смотревшего на меня бесцветными, водянистыми глазками. – Можете утверждать, что это стекляшка, но я, как владелица некогда целого камня, знаю: он стоил немало.
— Возможно, когда-то и стоил, но не сейчас, — язвительно усмехнулся он, понимая, что мы в бедственном положении и приперты к стенке.
— В другом ломбарде я получу несколько имперских. А вот вы потеряете, как минимум, в пять раз больше, — продолжала я упрямо бороться. Это не понравилось оценщику.
— А если я позову городскую гвардию и заявлю о краденом товаре? – Растянув тонкие губы, он обнажил плохие, желтые зубы и ухмыльнулся. – Вы не получите ничего, кроме места в городской тюрьме.
Жеаль позеленела, покачнулась, а я… Я снова ощутила клокотание нарастающей ярости. Но это не выход. Я знала это. Как и понимала, что или прижму этого гада, или он сожрет нас.
Собрав остатки выдержки, безмятежно улыбнулась ему и, наклонившись ближе к окошку, промурлыкала:
— Тогда я вас прокляну. И вы… — Злость все же вырвалась из-под контроля, мой голос зазвенел сталью: — Сдохнете в муках.
Не знаю, почему на гада моё обещание проклясть произвело впечатление? Однако он заволновался, сжал пальцы в кулаки. Я же, ощутив мгновение его слабины, продолжила торг.
— Давайте сторгуемся и разойдемся мирно. Пятнадцать имперских.
Сумму выпалила наугад, сильно завысив, чтобы потом можно было торговаться. Оценщик поперхнулся, едва со стула не упал.
Его странное поведение и молчание продлились не так долго, но они добавили мне седых волос.
— Мрак с тобой. Бери! — Он вынул из письменного стола стопку желтеньких имперских и пододвинул к окошку. – И убирайся. Чтобы больше тебя не видел!
— Процветания вашей конторе! – Улыбнулась я, забирая столбик монет. Жиаль тут же принялась крутить их в руках, проверяя на подлинность.
Что у нас получилось, мы не могли поверить, даже когда покинули душный ломбард. Чтобы деньги не отобрали, мы схватили Арта и Веллу и бросились бежать. Лишь когда выдохлись, остановились и засмеялись от счастья.
Теперь на улице как будто даже стало светлее. Нет, солнце не вышло из-за туч, не засветило ярче, но нас согревала мысль, что теперь в кармане есть золотишко, и мы больше не нищие.
— Мы сможем открыть лавку! – от счастья прослезилась Жиаль. — Где-нибудь в южной провинции.
— Сможем! – поддакнула я. — Со стеклянными сияющими витринами и яркой вывеской!
Жиаль представила лавку своей мечты и вмиг стала серьезной.
— Часть денег надо положить на сохранение в Монастырский банк, иначе, не дай Светлая, ограбят нас в дороге, по миру пустят. Я этого не переживу!
Одно упоминание о монастыре, и мне стало грустно.
Жиаль же, решив, что я не доверяю ее затее, принялась объяснять.
— Инна, лучше заплатить процент и не жадничать, чем лишиться всего. По магической метке мы сможем получить деньги в любом отделении банка. Это надежно и безопасно. Ведь без мужчины мы легкая добыча.
— Ладно, — согласилась я. – Только почему ты хочешь поехать на юг?
— Там зима теплее. Хотя… Теперь это не важно! – Она помахала перед моим носом имперским, с зубастой змеиной пастью, из которой торчал раздвоенный язык. — Идем!
Отдав на хранение тринадцать имперских в одном из отделений Монастырского Банка, мы получили по едва заметной отметине на запястьях. А после сняли комнату в гостинице, купили горячей воды, чтобы помыться и постирать грязные вещи. Докупили необходимое из одежды: платья по размеру, шали, новую обувь, правда, опять-таки у старьевщика, а потом оплатили места в почтовой карете. Второй имперский оставили на еду и другие дорожные расходы.
Потраченных денег было немного жаль, но покидая Брастенд, я ощущала радость и спокойствие. Значит, так и следовало поступить…
Глава 10
Скоро выезжать, а Жиаль только смогла сесть на постели. Тяжело дыша, она обвела мутным взглядом детей и меня, и сипло произнесла:
— Что-то мне нехорошо.
Словно подтверждая худшую догадку, надрывно раскашлялся Арт.
— Приехали… — схватилась я за голову и стала судорожно прикидывать: сколько денег осталось, где найти отделение монастырского банка, если не хватит на лекаря, и как найти нормального специалиста, а не алчного душегуба!
Ощутив напряжение в комнате, Мартрюша плаксиво захныкал, протянул пухлые ладошки, требуя, чтобы его взяли на руки.
Малыш привык ко мне и практически половину пути сидел на моих коленях. И стоило представить, что ещё заболеет и он, по спине прошел холодок.
Снова ощущая себя в западне, я схватила малыша и, прижимая к груди, побежала по лестнице вниз.
В просторном холле неспешно завтракали сонные постояльцы. Хозяйка гостиницы, красивая дородная женщина, принимала заказы и передавала на кухню. Её муж встречал новых постояльцев.
Он как раз разговаривал с мужчинами, желавшими снять комнату, когда я, извинившись, прервала их разговор:
— Господин Томар, а где найти лекаря? Хорошего лекаря?
Хозяин нахмурился. И предупреждая его недовольство, я заверила:
— Я заплачу и за хлопоты, и за помощь! Только скажите, где его найти?
Двое уставших мужчин, что стояли в мокрых плащах, и наблюдали за мной, переглянулись. А потом один из них, вздохнув, произнес:
— Не
