Когда тебя уже не жду (СИ) - Валентеева Ольга

— Мой друг заболел, — ответила я. — Пожалуйста, взгляните. Боюсь, это что-то серьезное.

— Минуту, леди. Я сейчас соберусь, — поспешно сказал целитель и поспешил за своими вещами. Доктор Холд был уже стар, но Полли по любым вопросам бегала только к нему. Говорила, что лучше этого старичка не найти во всей столице. Поэтому и я ему доверяла. Более того, готова была доверить здоровье Вильяма.

— Я готов. — Целитель Холд появился на пороге комнаты в теплом плаще и с чемоданчиком в руках.

Мы двинулись в обратный путь. Дома ничего не изменилось — Вэлл спал на моей кровати, трещали дрова в камине, а меня саму бил озноб от страха перед болезнью близкого человека.

— Мне разбудить его? — спросила шепотом.

Доктор отрицательно покачал головой.

— Потом, — сказал он. — Так даже лучше, ваш друг не будет противиться моей магии.

Он подошел к кровати, вытянул руки вперед, и с его ладоней полился ровный свет. Доктор Холд стоял так долго, минут десять. Затем осторожно коснулся запястья Вэлла, оценил магическую печать, покачал головой — и снова призвал силу.

Я старалась не мешать, стояла за спиной целителя тихо-тихо, и даже собственное дыхание казалось слишком шумным.

— Для меня все понятно, — проговорил целитель. — Пройдемте в гостиную? Не будем мешать молодому человеку, пусть отдыхает.

Я кивнула и открыла перед доктором дверь. Мы разместились на диване. Я готова была услышать что угодно, только не то, что услышала.

— Не буду скрывать, дела юноши не очень-то хороши, — сказал доктор, глядя на меня, как добрый дядюшка на ребенка. — Жар не так опасен. Думаю, это следствие эмоционального потрясения. Страх, злость, даже сильная радость… Его могло спровоцировать что угодно. Сейчас объясню, почему. Сколько лет вашему другу?

— Двадцать два, — ответила я.

— И как давно он лишился магии?

— Три месяца назад.

— Тем более все ясно. Так вот, представьте себе, двадцать два года в его организме была магия. Текла, как кровь, защищала от мелких болезней, помогала быстрее справляться с какими-то проблемами. Просто давала энергию. А потом вдруг магии не стало. Что будет, если в теле человека остановить кровоток?

— Он умрет, — ответила я, чувствуя, как холодеют пальцы.

— Вот именно. Если человек изначально родился без магии, она ему и не нужна, организм справляется и без нее. А вот если магия была, но ее не стало, это опасно. Ваш друг не научился еще жить без своих сил. До конца и не научится, это невозможно. Максимальный срок, который может прожить человек, лишенный магии, — лет двенадцать.

У меня внутри все похолодело.

— Но и это зависит от многих факторов, — продолжил целитель. — Покой — один из таких факторов. Эмоции расшатывают баланс, который и без того нарушен. И становится хуже, организм быстрее выходит из строя. А в вашем случае баланс еще не был найден. Мальчик был огненным магом, верно?

— Да.

— Ему должно быть все время холодно, тянуть в сон. Сонливость — это нормально, во сне организм быстрее привыкает к нарушению привычного равновесия, учится существовать без него. Холод — конечно же, следствие отсутствия огня. А вот жар вас правильно насторожил. Тело не успевает справиться с отсутствием магии. Причем, судя по тому, что я увидел, в момент лишения силы ваш друг был нездоров. Физически и душевно. Поэтому он сам себя разрушает, у него не получается найти баланс, уж простите, что повторяюсь.

— И что мне делать? — спросила непослушными губами.

— Я подлечил его магически, — сказал доктор. — Подлечу и еще, помогу телу, а вы постарайтесь помочь душе. Его эмоциональный покой — залог здоровья, поймите. Иначе все может закончиться гораздо раньше — через три года, через два. По-разному бывает.

— А если магия вернется?

— Все наладится, но вряд ли это случится. Уж печать магистра я отличу. — Доктор печально улыбнулся. — Снять ее может только тот, кто поставил. А вряд ли магистр это сделает, леди Катерина. Пока же позаботьтесь о своем друге. Пусть находится в тепле — его исчезнувший огонь этого требует. Пьет больше горячего, сладкого. Больше спит. Парень молодой, скоро встанет на ноги. А дальше все зависит от его осторожности.

— Спасибо, я вас поняла.

Я заплатила доктору за визит, проводила до двери. Он пообещал зайти завтра и вышел, а я заперла за ним дверь и медленно сползла по стеночке. Да, Вэлла не казнили сразу. Его обрекли на медленную смерть. Понимали, что идти ему некуда, никто его не примет. Может, даже поспособствовали этому. И теперь спокойно ждут, когда он сам погибнет. Почти дождались! Но мы встретились, а я не из тех, кто следует правилам. И просто так Вэлла не отдам.

Поднялась на ноги, постояла немного, успокаиваясь, и пошла обратно в спальню. Вильям уже не спал.

— Что сказал доктор? — спокойно спросил он.

— Лет десять протянешь, — буркнула я. — А там как повезет.

Он кивнул. Получается, знал. И уж точно не собирался сообщать мне эту новость.

— Не волнуйся, — сказал Вэлл. — Все не так плохо, как кажется. Мне уже лучше.

— Конечно, лучше. Доктор влил в тебя тонну своей магии. — Я присела на кровать рядом с ним. Хватит бегать друг от друга. Сейчас одна из сторон нашего конфликта вообще бегать не может, а вторая в моем лице не собирается. Настало время выяснить, что происходит и что нам с этим делать.

Вильям придвинулся ближе. Похоже, он просто об меня грелся. Действительно, мерзнет? Отсюда и странная тяга к камину в гостиной. Я только вздохнула.

— Давай поговорим, — произнесла, стараясь сохранять душевное равновесие, которое, в отличие от некоторых, хотя бы не вредит телесному.

— Давай, — мирно согласился Вэлл, поняв, что бегство невозможно. — О чем?

— Что будем делать дальше.

Я взяла его за руку, посмотрела на печать. Выглядело жутко, а на деле было еще хуже. И как его защитить, если ему самому это не нужно? Как уберечь, если все, что могло случиться, уже случилось?

— Только не надо меня жалеть, — Вэлл истолковал мой взгляд по-своему и поморщился.

— Знаешь, тебя при всем желании пожалеть очень сложно, — вздохнула я. — И даже если у меня возникнет такой порыв, ты мигом сведешь его на нет.

Губы Вильяма дрогнули в улыбке.

— Я уже думала, ты улыбаться разучился, — сказала ему.

— Я тоже так думал.

Он придвинулся еще ближе и теперь дышал мне в плечо.

— Думаю, единственный способ избавить тебя от этого украшения — доказать твою невиновность, — вернулась к изучению печати. — У твоего отца было много врагов?

— Не знаю.

— Как это?

Вильям выпрямился, и мы впервые за эти дни прямо посмотрели в глаза друг другу. Не знает? Почему? Что вообще происходило в его жизни эти пять лет? Я понятия не имею! Не спрашивала, не интересовалась, запретила мне рассказывать.

— Вот так. — Вэлл пожал плечами. — В последний раз я разговаривал с отцом пять лет назад, после того, как ты сорвалась с перехода в оранжерее. Он высказал все, что обо мне думает, и вычеркнул из своей жизни. Не подумай, родители продолжили мне помогать, оплачивали обучение, но отец смотрел на меня, как на пустое место.

Вильям замолчал, а я пыталась осознать. Получается, лорд Александр не простил сыну промах? Разочаровался в нем? Не верю. Думаю, просто… Что? Я ведь тоже не простила. А моя семья и семья Вэлла всегда дружили до того момента.

— После того, как я окончил школу, — продолжил Арейн, — меня сразу отправили продолжать обучение за границу. Я там провел два года. Вернулся домой, получил назначение в отдаленный городок, год жил там, увлекся самовозками — сначала от скуки, потом мне действительно стало интересно. А когда вернулся, отец просто со мной не разговаривал. Все наше общение полгода до ареста сводилось к приветствию и прощанию.

— Мне жаль, — сказала искренне.

— Мне тоже. — Вэлл склонил голову. Теперь он не смотрел на меня, устремив взгляд куда-то в стену. — Знаешь, я их почти ненавидел, своих родителей. Не понимал, почему даже твои меня простили, а мои собственные не могут. И до сих пор не понимаю. Если хочешь знать, прошлым летом я приезжал в ваше имение, хотел увидеться с тобой, но ты уже переехала в столицу.