Изменчивая судьба - Тэмми Блэквелл

Именно так. Тысячи фарфоровых кукол пялились на нас со всех сторон.

На то, чтобы сидеть на крыльце, а не на диване в доме, у нас с Талли имелась веская причина.

— Мне бы поступить разумно и уехать, но я просто не могу себя заставить, — сказала я.

Конечно, дом отрезан от внешнего мира, и кроме тети Дэллы, которой Талли доверяла, никто не имел ни малейшего понятия, что мы здесь, но меня не отпускали тревожные мысли. Что, если кто-нибудь узнает, что Талли и Джэйс видели меня? Находиться рядом со мной опасно.

Талли похлопала меня по ноге.

— Прекрати волноваться. Лиам бы не привез тебя сюда, если бы посчитал, что что-нибудь может пойти не так. Он продумал эту встречу до мельчайших деталей еще в июле.

Я заскрежетала зубами.

— Ну еще бы.

— Каково это, жить с Лиамом? — осторожно спросила она. Ее голова лежала на мой груди, поэтому она никак не могла пропустить мой раздраженный рык.

— Он упрямый, самовлюбленный мудак, — я помнила о словах Чарли, но доверять Лиаму — не значит, что он должен мне нравиться.

Талли возмущенно подскочила.

— Скаут! Не надо так говорить!

— Это факт, Тал. Честно, я еще сильно приуменьшила. Решила промолчать, раз не могу сообщить ничего хорошего. Хочешь знать, что я думаю на самом деле?

— Он не настолько плох.

В тот момент Лиам объяснял Джэйсу, как правильно держать гаечный ключ. Что еще хуже, Джэйс позволял объяснять себе, как держать гаечный ключ.

— Ты права, Тал. Он просто персик. Всегда такой счастливый и теплый. А еще такой открытый и честный, никогда не пытается командовать. Я прямо-таки нашла бриллиант в грязи.

— Тише ты! — сказала Талли, тыкая меня локтем в бок.

— А что? — ответила я нарочито громко. — Мне плевать, что он думает.

— Скаут, пожалуйста, не провоцируй оборотня-доминанта, который в данный момент очень на тебя сердит.

— В данный момент? Как насчет «по жизни»? — я бросила взгляд в сторону парней. Они вынули из машины деталь, без которой та, скорее всего, не поедет. Надеюсь, они знают, что делают. — Это я должна злиться. Как он мог не сказать мне, что Джэйс всего лишь выполнял его приказы? Ты хоть понимаешь, каково мне было стоять там и слушать все это? Думать, что ему плевать, убьют меня или нет? — я хотела плакать, но вместо этого закричала. — А твоя мать? Боже, Талли. Как будто она меня возненавидела.

Талли резко опустила голову и тут же зарылась руками в собственные волосы.

— Талли, твоя мама тоже участвовала в этом спектакле? Как и Джэйс? Это все был план Лиама «Давайте пытать Скаут»?

— Ты должна понять, — тихо сказала Талли, — моя мать очень верующий человек. И мой отец был рядом, достаточно близок, чтобы провоцировать…

— Это была не игра.

— Она сделала то, что считала правильным…

Предательство и во второй раз ранит так же сильно.

— Как она могла? Она же твоя мама. Она учила меня прогуливать и играть в классики.

Глаза Талли переполнились слезами.

— Я знаю. Знаю. Я пыталась с ней поговорить, но мне нужно было играть свою роль для Альф… — она всхлипнула и вытерла щеки. — Прости, Скаут, мне жаль, очень жаль.

Я не собиралась плакать. Просто отказывалась проливать слезы. Все равно Талли сейчас ревела за двоих.

— Это не твоя вина, — искренне сказала я. Мы же не могли контролировать родителей. У меня были прекрасные родители, но когда твой отец — директор школы, тоже приходится часто извиняться перед друзьями за все, что он делает. Он, конечно, не пытался никого убить, но как-то раз изменил расписание, из-за чего у нас сильно сократились летние каникулы. В тринадцать лет такое смерти подобно. — Я тебя не виню. Никогда не буду винить.

Ключ, или болт, или гайка, не знаю, что именно, со звоном упало на крыльцо.

— Только меня, да? — сказал Джэйс, щурясь от полуденного солнца.

— О чем ты? Я не виню тебя в том, что миссис Мэттьюс сдала меня Альфам.

Челюсть Джэйса дернулась.

— Ты уверена? Почему нет? Ты же поверила, что я мог спокойно стоять и позволить им забрать тебя.

Похоже, нам придется разобраться в этом сейчас.

— Я слышала твой разговор с Сарварной, — сказала я спокойнее, чем чувствовала себя в тот момент. — Она предложила тебе место в Стае и выход из ситуации с вечным спутником жизни. Это была хорошая сделка.

— Хорошая сделка? — голос Джэйса звучал на два тона громче, чем нужно. — Серьезно? Жизнь моей сестры в обмен на место в их прогнивших рядах? Думаешь, я этого захотел бы?

Были времена, когда я, может быть, и извинилась бы, увидев его гнев. Джэйс всегда был сильнее. Он вел, я следовала. Но уже нет. Все изменилось. Я изменилась.

— Откуда мне было знать? Может, ты послал мне записку? — я повернулась к Талли. — Или ты? Может, ты отправила мне телепатическое сообщение: «Не волнуйся из-за Джэйса, у нас есть план», — вот теперь я громко орала.

— Не кричи на Талли.

— Ты позволил мне сидеть в клетке и сделал вид, что тебе все равно.

— Я пытался тебя спасти!

— Ты даже ни разу ко мне не пришел!

— Я должен был придерживаться роли!

— Ты не навестил меня! Бросил! Одну! — я стерла единственную скатившуюся слезу. — Какой брат даже не приходит попрощаться с сестрой? Даже Сарварна поняла бы потребность поставить точку! Но ты не пришел. Все могло пойти не так. Я могла умереть, и ты так и не попрощался бы со мной.

— Как я мог? — он перешел на шепот. — Как я мог пойти туда, смотреть на тебя в этой клетке, знать, что ты можешь умереть, и никак не показать, что я тебя люблю? Ты была моим лучшим другом с тех пор, как мне исполнилось шесть месяцев. Почти все мои самые счастливые воспоминания связаны с тобой. Мне дурно даже от мысли потерять тебя. Как ты могла этого не знать?

В моей семье не принято говорить о чувствах. Да, мы любим друг друга, но обычно не испытываем потребности озвучивать это вслух. Может, стоит делать это почаще, потому что от слов брата стали затягиваться некоторые трещины в моей душе.

Я бросилась к нему, и он сжал меня в медвежьих объятиях. Я тоже со всей силы обняла его. Джэйс принял это как вызов и обнял меня так крепко,