Алия Шакирова - Реванш у смерти
Разве можно не уважать Тарелла за стойкость, смелость и силу? Не восхищаться несомненными достоинствами альфы? И самое главное, при всей вспыльчивости и жестокости, честнее и справедливей вождя поискать.
Тарелл наказывал жестко, по законам предков, не признавал гуманные настроения бет, порой предлагавших смягчить участь провинившегося, отметая их как слабость. Но никогда не осуждал по злобе или из-за чьих-то грязных наветов. Дабы наказать соплеменника, альфа должен был на сто процентов убедиться в его виновности. И не с чьих-то слов, не потому, что кто-то донес первым, а на фактах и после свидетельств хотя бы нескольких очевидцев, не заинтересованных в споре.
Вот почему Тету настолько противно обманывать Тарелла!
Темно-синие глаза главы племени буравили…
— Ладно, — отмахнулся он. — Бог с ней, со Стеллой. Пошли готовиться к празднику. У меня есть для тебя пара огненных… Они более изящные и женственные. И хороши для покрытия, — вождь лукаво подмигнул.
Тет направился следом. Невольный вздох обнажал и облегчение, и усталость. Вопрос со Стеллой закрыт и, наконец-то, можно расслабиться! Однако Тарелл так и не оставил идею-фикс — непременно подобрать брату достойную самку.
Да не надо! Лучше дал бы судьбе самой свести обреченных создать настоящую семью! Тет верил в это, ждал, надеялся. И никогда бы не стал проверять годность женщин покрытием по методу Тарелла. Подобное аморально и унизительно для обоих!
Но если вождю что-то втемяшится в голову…
7
Светозарный Аннарис
(Ната)
— Ната! Этьен! На выезд!
Вот черт! Сегодня точно не мой день! Вообще-то погони и расследования — любимейшая часть работы. Ловля человекоживности — веселая, азартная, помогает держаться в форме, развивать хитрость и смекалку. Но не за час же до конца смены, когда чувствуешь себя выжатым лимоном и ждешь не дождешься шанса хоть немного перевести дух!
К тому же дежурство выдалось поистине адским. Пять истеричных подопечных, одна жалоба на ледяного. В таких случаях за делом следят все: пресса, телевидение, вампироманы… Неустанно путаются под ногами, чуть ли не каждый день пытают — какие новости.
Не понимаю я повального увлечения ледяными. Ну, ладно, генты — эти любого обдурят, прикинутся ангелами, вообще, подозреваю, ангелов с них-то и писали. Ну, ладно, медведи или каны — есть в них что-то… эдакая животная притягательность. Очень на любителя, однако работает… Но, ради бога, объясните мне — чего хорошего в ходячих трупах? Пускай даже медики дурят нам голову: мол, вампиры не мертвяки, а существа, застрявшие между жизнью и смертью. Сердце не бьется? Зато сосуды пульсируют! Ни один орган не работает? Зато постоянно курсируют туда-сюда внутри тела, спрашивается только зачем… Живчики прямо!
Да, самые древние не только в ночном сне не нуждаются, но и вольготно разгуливают по солнцу, по примеру легендарного Дракулы. Вот и использовали бы клыкастиков для круглосуточных работ — была бы хоть какая-то реальная польза государству и обществу! Да, те, кому за триста, уже не прячутся от светила часов с трех дня. Да, почти все вампиры красавцы писаные — создатели придирчиво выбирали, кого обратить. Тут не как с обычными детьми, где не знаешь — какие гены возобладают, в кого уродится любимое чадо. Ледяные словно в дорогом магазине — глядят на витрину и решают — достаточно великолепен потенциальный отпрыск или поискать кого получше. Понять вампиров не сложно — вдруг замухрышка не уйдет в «самостоятельное плавание» и придется любоваться на образину столетья. Не у всех же нервы железные и характер стальной.
Бытует расхожее мнение, якобы ледяные в постели неутомимы и вытворяют такое, о чем другим народам и не снилось. Тут ничего не скажу — слава всем богам, проверять не доводилось! Но, поверьте личному опыту — вампиры самые жестокие, хладнокровные и бессовестные убийцы, каких встречала за долгие годы борьбы с душегубами всех мастей и рас. Перейди им дорогу — смерть будет скорой, страшной и, вероятно, очень кровавой.
Надеюсь, хоть не по их туши нелегкая понесет нас в конце смены!
Взбудораженная повторной командой «на выезд!», уныло побрела из кабинета в вестибюль, где ожидал Этьен. Еще раз закон подлости в действии. Порой сидишь весь день, деть себя некуда и никаких происшествий, требующих вмешательства полицейских нашего уровня. Иногда же, вот как сегодня, не успеваешь разделаться с одним, случается другое, а ты уже на третье опаздываешь. Словно преступная братия сверхов нарочно сговорилась, чтобы свести участок с ума.
Бренд Томессин, начальник отделения — невысокий брюнет лет тридцати пяти на вид, а на самом деле, давно отпраздновавший столетний юбилей, широким жестом направил нас к служебному входу. Туда, где огромная полицейская парковка.
— Есть, сэр! — радостно выпалил Этьен и рванул к тяжелой свинцовой двери, будто только об этом весь день и мечтал.
Верберы неутомимы! Не знаю, как нужно нагрузить напарника, чтобы устал настолько, что не обрадовался очередному выезду. Меня хватило лишь на то, чтобы понуро зашагать следом.
— Ната?! — возмутился Бренд.
— Есть сэр, — обернулась, проворчав под нос, стараясь не встречаться с темно-карими глазами начальника, и поспешила скрыться за дверью.
Этьен уже заводил наш огромный черный полицейский джип, на котором недавно поменял колеса. Теперь они такие высоченные, что запрыгнуть в машину — целая проблема. Зато смотришь на всех как на тараканов, копошащихся у ног.
— Зря ты так с Брендом, — неодобрительно проворчал вербер.
Даже удивительно! Абсолютно все сверхи отделения, включая тех, кто с молоком матери впитал пренебрежительное, если не презрительное отношение к людям, искренне уважали и любили смертного руководителя.
Не мешали этому ни его лопоухость, ни легкая картавость, ни простоватая внешность деревенского рубахи-парня. Нос картошкой, густые брови, сросшиеся у переносицы, небольшие глаза и губы, которым не помешал бы чуток утонченности, широченные ладони, будто созданные копать картошку. Человеку с такими задатками, надо обладать поистине выдающимися профессиональными качествами, чтобы возглавить участок, вроде нашего или хорошими связями не только среди людей, но и среди верхушек других рас. Справедливости ради, последних случаев в полиции сверхов — единицы. Томессин получил пост заслуженно. Он и, впрямь хороший начальник. Никогда не придирался без надобности, ко всем относился ровно и любые проблемы решал внутри участка. Ни разу на моей памяти, капитан Томессин не допустил даже обсуждения подчиненных в других отделениях. Не говоря о том, чтобы в служебном расследовании, каких случалось немало — сверхи часто жалуются на превышение власти — участвовали чужаки. К тому же, в отличие от многих коллег, засидевшихся на месте, заплывших и обрюзгших, оставался в прекрасной форме и усиленно тренировался.
