Даша и Медведь (СИ) - Владимирова Анна

— Боже-боже-боже-е-е, — запричитала, растирая лицо. Сейчас я, пожалуй, очень хотела, чтобы Глеб вернулся. Черт с ним, поговорим, я даже постараюсь не посылать его подальше, потому что его готовность мой посыл выполнить уже переходит все границы. — Ну погулял, выпустил пар и хватит! Напугать меня ещё больше решил? Ну куда больше? Я же чокнусь!

Огонь в камине дожевывал бревно и грозился вот-вот погаснуть — это сколько же я проспала там?

— Надо бросать пить…

Мелодичный стук, который вдруг высекли из входной двери, подкинул меня на месте и вырвал из груди какой-то нечеловеческий звук, но я едва ли обратила на это внимание — нервы были на пределе, а разум впадал в панику, сдаваясь.

— Даша, — позвал глухо знакомый голос, и я бросилась к дверям.

Стоило увидеть на пороге хмурого Глеба в одних штанах, меня сорвало окончательно:

— Твою мать! — вскричала я, толкая мужчину в грудь. — Ты меня все же в дурку хочешь сдать?! Зачем ты так со мной?! Зачем бросаешь?! А потом приходит этот!..

Глеб выглядел уставшим, терпел мои тычки, хмуро взирая на меня исподлобья. Или не хмуро, а как-то… подозрительно, даже немного изумлённо.

— Где ты была? — выдавил хрипло.

— Где я могла быть? — сделала шаг назад, пропуская его, но он не спешил проходить. — Ты на улице останешься?

— Я задал тебе вопрос.

— Спала на крыльце, представляешь? — осточертело мне все. — Напилась вина с горя — думала, тебя медведь разодрал и похоронил под сиденьем моей машины. А потом уснула.

— Уснула? — насмешливо сощурился он.

— Да, уснула.

Обняла себя смущённо и протёрла устало глаза. Сил почти не осталось, я будто и не спала вообще, а скакала где-то. Помнила, что что-то снилось, но где-то на границе восприятия.

Глеб прошёл в комнату, хмуро глянул на камин:

— Есть хочешь?

— Я съела пачку печенья.

— Я спросил, есть хочешь?

Когда он прошёл мимо, я отчётливо почувствовала чуть ли не полный лесной букет — терпкий мох, горькая кора, сладковатая жухлая листва… а ещё будто что-то неприятное, искусственное… дешёвая обивка сиденья?

— Ты что, валялся где-то в траве?

— Нет, убивал ближайшую ёлку, — направился к раковине.

— Медведь пришёл сразу, как не стало тебя, и снова набросился на машину.

— Я так понимаю, ты не будешь, — достал он из пакета упаковку стейков. — Могла бы убрать в холодильник.

— А могла и не убрать, — раздражённо фыркнула. — И я буду. — Есть захотелось зверски. А когда он вскрыл упаковку, из груди вырвалось какое-то странное то ли бульканье… то ли рычание голодного желудка. Глеб одарил таким взглядом, будто я рыгнула на званом обеде: — Что? Есть хочу. Перенервничала.

Он молча отвернулся, достал миску и занялся стейками, а я взялась раскладывать содержимое пакетов по шкафам. Вкусности убрала к меду, перемыла новую посуду и уселась в кресло перед камином, который почти погас. Мою попытку его оживить Глеб хмуро осадил:

— Не надо, не перегорит…

— Я, может, хочу тут поспать…

— Ты будешь спать со мной, — сообщил сурово.

— Не страшно? Я же теперь коготки отрастила, — философски пожала плечами.

Сегодня мне было все равно, чем он там недоволен — было, с чем сравнить. Пусть лучше злой, но здесь, чем мертвый там, с медведем.

— Как-нибудь справлюсь…

25

— Чем ты так недоволен, можно узнать?

— Нет.

Мы поели в тишине. Я беззастенчиво уплетала умопомрачительный стейк, разве что не урча от удовольствия. Глеб бросал на меня мрачные взгляды:

— Чем ты так довольна, можно узнать?

— Я не довольна, я устала. Можно ещё вина?

— Боялась же, что сопьёшься? — с сомнением прищурился он, но потянулся за бутылкой в центре стола.

— Это, как оказалось, не самое страшное, — постановила я.

— Это точно, — продолжал сканировать меня. — Ты нормально себя чувствуешь? — Вопрос застал меня врасплох. Сердце послушно набрало оборот — Уверена, что спала на крыльце, а не… гуляла вокруг?

— Глеб, если ты ещё сомневаешься, хватит ли мне стресса, я тебя уверяю — выше крыши. — Его пристальный взгляд вдруг вызвал прилив глухой ярости. — И не надо так на меня пялиться!

Коготки звякнули по стеклу бокала.

— Я буду пялиться так, как хочу, — задумчиво парировал он, мазнув взглядом по моим рукам.

— Может, хватит на сегодня? Или у тебя программа максимум ещё не выполнена?

— Посмотрим. — Злость вернулась его голосу и взгляду.

— Может, пришибёшь уже? — выпрямилась я. — Чего ты добиваешься?!

Он медленно поднялся из-за стола, задержался на мне взглядом, но неожиданно обошёл и направился на улицу. А я закатила глаза — снова?! Но Глеб вскоре хлопнул дверью машины, а я вытянула шею — во дворе загорелся огонёк дисплея мобильного.

Мирослав перезвонил на мое сообщение сразу.

— Ну что?

Я помолчал, не зная, что и сказать.

— Схожу с ума — вижу хрень. Скоро придется тебе искать другого партнера — меня выводят из игры.

Слышал, он хлопнул дверью — наверное, выходил из спальни. На дворе за полночь.

— Говори.

— Видел свою ведьму на четырех лапах… Но она не оборачивалась в животное. Говорит, спала на крыльце.

— Налажал, да? — внезапно усмехнулся Мир спокойно.

— Наверное, — прислонился задом к двери машины.

— Зверьками они обзаводятся, как антидотами, когда боятся. И чтобы лучше освоиться с миром мужчины, которому принадлежат. Я позже выяснил, когда веды изучать начали… Ты почему с Костей не поговорил?

— Поговорил.

— Поговори еще.

— Я тебе надоел?

— Не доверяешь, — вздохнул Мир. — И что за зверек?

Я помолчал, слабо веря в то, что даже не видел, а, скорее, чувствовал.

— Росомаха.

Мирослав даже не пытался скрыть ехидного смешка:

— Беги, брат, если разозлишь…

— Думаешь, заслужил… — усмехнулся я.

— Все мы их заслужили такими. — Он помолчал немного, а я и не торопил. История Мирослава уже имела счастливый конец. А моя — вряд ли. — Зверем она может быть только на подсознании, но тебя достанет — не сомневайся. Поэтому надо договариваться.

— Как ты не чокнулся? — протер я устало лицо.

— Не скули, — сурово осадил Мир. — Она — твой шанс на нормальную счастливую жизнь, а не на эгоистичное существование, Глеб. В нашем мире все, что гребет под себя, обречено. Тебя, можно так сказать, спасли. Не дури. Они немного хотят — тепла, ласки, поддержки, не бояться в тебе зверя… Это небольшая цена за то, что получишь взамен.

— Она не знает, кто я, Мир… А я не знаю, как сказать.

— Плохо.

— Я и ведам не могу ее отдать — у меня все внутри встает на дыбы: заберут, обработают…

— Понимаю. Но тут уж тебе выбирать, кому делать лучше — себе или ей.

Я глянул на свет в окне дома, и снова накрыло противоречивыми эмоциями. На ее свет хотелось идти…

… но я его не просил…

26

Ведьма как раз тащила вниз подушку с пледом, когда я вернулся.

— Подожди, — выставила она руку вперед, предупреждая новый виток моей злости. — Мы — взрослые люди, и я не верю, что ты совсем уж ничего не хочешь понимать. — Я медленно приближался к ней, видя, как ежится, но зверя ее я тоже видел. И откуда он у нее? В противовес мне? Так почему не медведица? Или нужно было характер попротивнее? Едва не рыкнул, чтобы осадить, а Даша, ничего не замечая, продолжала лепетать: — Я не хочу с тобой спать. И не буду.

— Хорошо.

— Я думаю, мы не договоримся, Глеб…

— Наверное, — всмотрелся в ее лицо, спустил взгляд на шею. Следы моей метки не видны, но запах крови наполнял рот слюной. — Аптечка над печкой.

Она прикрыла глаза, и разочарование расслабило каждую мышцу ее лица.

Не договоримся.

Я молча прошел мимо и поднялся по лестнице в комнату. Как стало плохо в этот момент — не передать словами. Мне не было так паршиво, даже когда подстрелили. Что он там говорил? Что Даша умрет, если откажусь от нее? А я? Если она откажется? Показалось, что сердце вот-вот лопнет, но руки будто связали. Я не мог дать Даше даже то немногое, что ей, возможно, было нужно — сильно неправильно мы начали, а продолжили вообще непоправимо.