Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон

— Твой муж доверил мне твою безопасность. — Денни улыбнулся, удивляясь, что я до сих пор обдумываю его предложение.

— Et tu, Brute?[94] — огрызнулась я и в ответ на его оторопелый взгляд добавила уже вежливей: — Неужели всем постоянно понятно, о чем я думаю?

— Ну, это вряд ли. — Денни усмехнулся. — Будь это так, многие бы лучше выбирали слова при разговоре с тобой.

Я ехала в повозке с Дотти и Рэйчел, позади плелся привязанный к откидной стенке Кларенс. Дотти раскраснелась от жары и волнения — она никогда еще не была так близко к сражению. Рэйчел тоже, но она хотя бы помогала брату в Вэлли-Фордж той ужасной зимой и гораздо лучше представляла, на что это похоже.

— Не хочешь написать матери? — серьезно поинтересовалась Рэйчел у Дотти. Девушки сидели позади нас с Денни и, когда колеса повозки попадали в выбоины или на кочку, придерживали вещи, чтобы они не выпали.

— Нет. Зачем? — со сдержанной настороженностью спросила Дотти.

Я знала, что она уже писала матери о своем намерении выйти замуж за Дензила Хантера, но ответа не получила. Учитывая сложности с доставкой корреспонденции в Англию, Минерва Грей вполне могла не получить ее письмо. Мне стало дурно, когда я осознала, что не писала Брианне уже несколько месяцев. Я не смогла превозмочь себя и написать о смерти Джейми, а после его возвращения не было времени даже подумать о письме.

— Дотти, сейчас война, случиться может все, что угодно, — сказала Рэйчел. — Вдруг ты э-э… пропадешь, и твоя мама уже не узнает, как сильно ты ее любила?

Дотти смущенно хмыкнула. Денни сильнее наклонился вперед и перехватил поводья в другом месте. Искоса глянув на меня, он слабо улыбнулся, и я поняла, что он тоже прислушивается к разговору девушек.

— Она беспокоится обо мне, но никогда — о себе, — сказал Дензил и, взяв поводья одной рукой, другой задумчиво почесал нос. — Она такая же храбрая, как ее отец и братья.

— Такая же упрямая, ты хотел сказать, — тихо пробормотала я.

— Да, — невольно улыбнувшись, согласился он и обернулся. Однако девушки уже перебрались в заднюю часть повозки и теперь еловыми ветками отгоняли мух от Кларенса. — Может, это семейная нехватка воображения? Потому что мужчин ее рода не обвинишь в непредусмотрительности.

— Согласна, — с толикой сожаления сказала я и, вздохнув, вытянула ноги. — Джейми такой же, а ведь у него воображения в достатке. Наверное, это можно назвать «принятие».

— Принятие смертности? — заинтересовался Денни и, поправив очки, кивнул назад. — Мы с Доротеей это однажды обсуждали. Друзья живут со знанием того, что жизнь преходяща и не нужно страшиться смерти.

— Что-то вроде того. — На самом деле почти все в этом времени смирялись со смертностью. Смерть постоянно была рядом, хотя к ней относились по-разному. — Однако эти мужчины делают нечто противоположное. Скорее это похоже на принятие их собственных представлений о том, для чего их сотворил Господь.

— Неужели? — Денни озадаченно нахмурился и задумался. — Ты хочешь сказать, что Бог сотворил их именно для того, чтобы…

— Чтобы нести ответственность за остальных, как мне кажется. Это может быть осознание того, что noblesse oblige[95] — Джейми, как ты знаешь, был лэрдом в Шотландии — или представление о том, что это… мужское дело, — запинаясь, закончила я — Дензил Хантер вовсе не считал подобное мужским делом. Впрочем, его этот вопрос мало занимал.

А может, и нет, учитывая его состояние. Дензила явно беспокоило то, что он волнуется об исходе предстоящего сражения.

— Ты очень храбрый. — Я тронула его за рукав. — Я это поняла, когда ты изображал дезертира после Тикондероги.

— Поверь, это была не храбрость. — Он невесело усмехнулся. — Я не старался быть храбрым, я лишь изображал храбрость.

Я издала горловой звук — не так, как Джейми или Йен, но довольно похоже, — и Денни удивленно посмотрел на меня.

— Спасибо за пояснение, но я знала многих храбрых людей.

— Но откуда тебе знать, что лежит за…

— Ш-ш. Храбростью называют все, начиная от полного безумства и пренебрежения человеческими жизнями — обычно такими бывают генералы, — пьяного угара, глупости и откровенного идиотизма — и заканчивая состоянием, когда человек потеет, дрожит и отказывается… но все равно идет и делает. — Я перевела дыхание, сложила руки на коленях и закончила: — Именно последний вид храбрости присущ тебе и Джейми.

— Твой муж не потеет и не дрожит, — сухо уточнил Дензил. — Я видел это. Точнее, не видел, чтобы с ним случалось такое.

— С ним это случается по большей части мысленно. Хотя его не раз рвало перед битвой — или после нее.

Дензил не ответил, отвлекшись на то, чтобы объехать повозку с сеном — впряженные в нее быки внезапно остановились посреди дороги.

— Я не боюсь умереть, — вздохнув, выпалил Денни. — Не в этом дело.

— Тогда в чем? Ты боишься остаться беспомощным калекой? Я бы точно этого боялась.

— Нет, это связано с Доротеей и Рэйчел, — тяжело сглотнув, признался он. — Я боюсь, что мне не хватит смелости смотреть, как они умирают, и не попытаться спасти их, хотя это может принести кому-то смерть.

Я не знала, что на это сказать, и дальнейший путь мы проделали в молчании.

* * *

Войско Ли вышло из Инглиштауна в шесть утра и направилось на восток, к Монмут-Кортхаус. Добрались они туда в половине десятого и обнаружили, что большая часть английской армии ушла, — скорее всего, в Миддлтаун: дорога вела именно туда.

Преследовать их Ли не смог — оставшихся воинственно настроенных англичан возглавлял сам генерал Клинтон. По крайней мере, так сказал Йен, сумевший подобраться к англичанам достаточно близко и разглядеть знамена генерала. Джейми сообщил об этом Ли, но непохоже, чтобы эта новость повлияла на его план — если, конечно, он у него был — или на его нежелание высылать разведчиков.

— Покрутись около англичан и попробуй разузнать, где Корнуоллис, — приказал Джейми Йену. — Гренадеры, которых ты видел, скорее всего, гессенцы, значит, где-то рядом фон Книпхаузен.

Йен кивнул и взял у Джейми фляжку.

— Если что-нибудь узнаю, говорить об этом Ли? Он вроде не особо заинтересовался моими новостями.

— Да, скажи ему, если увидишь раньше, чем меня. И маркизу тоже расскажи, если наткнешься на него, но меня потом все равно разыщи, ладно?

Йен усмехнулся и повесил фляжку через плечо.

— Удачной охоты, a Bhràthair-mathàr![96]

Два отряда Джейми пострадали в утренней стычке у Монмут-Кортхаус, но никто из солдат не умер, лишь трое были серьезно ранены и больше не могли сражаться. Полковник Оуэн затребовал охрану для своей артиллерии, которая состояла всего из двух пушек, но это лучше, чем ничего, — и Джейми направил к нему отряд пенсильванцев под командованием Томаса Мелеагра.