Когда родилась Луна - Сара А. Паркер
Он уходит, не говоря ни слова, и рваный подол его плаща развевается у него за спиной, пока он пробирается сквозь хитросплетение холодных, темных нор, останавливаясь только тогда, когда оказывается в своих личных покоях. Он садится за свой идеально отполированный стол, освещенный пылающим канделябром, украденным у кого-то давным-давно, и расстилает на столе пергамент.
Он изучает окружающие его сокровища ― его покои представляют собой собрание самых лучших и интересных экспонатов, которые он коллекционировал на протяжении всех этих фаз.
То, что принцесса попала к нему ― знак Творцов, он уверен. Слишком хорошая возможность, чтобы от нее отказаться, учитывая, что она сразу же потребовала, чтобы он послал жаворонка самому королю Пекла.
Ни единого упоминания о ее заботливом Пахе.
Удобно, если учесть, что его не интересует Тень. Единственное место, которое его волнует, ― бронзовый трон Пекла, принадлежащий ему по праву.
Вот он. Тот самый момент, к которому он так долго стремился.
Аркин садится ровнее, держа в руке перо. Впервые он рассматривает лист пергамента и замирает. Улыбается.
Она подписала, да… Но среди каракулей крошечным, почти неразличимым шрифтом, который она постаралась слить со своей подписью, написано одно предложение:
Он усмехается, нацарапывая на пустом месте свою собственную запись, а затем складывает пергаментного жаворонка по линиям активации, вдыхая в него жизнь и шепча имя в его трепещущие крылья.
Она интереснее, чем он ожидал.
Возможно, он ошибся на ее счет. Возможно, она все-таки выживет. Однако этого нельзя сказать о ее дяде.
Нет…
У него есть планы на великого Каана Вейгора, который забрал месть Аркина себе, и ни один из них нельзя назвать приятным.
Пергаментный жаворонок вылетает из личных покоев Короля-падальщика и устремляется в путь. Он пробирается по подземным коридорам к внешнему миру, встречая другого жаворонка, летящего к камерам…
Маленького, едва живого, с разрывом крыла и пятном крови на хвосте.
Поврежденный жаворонок проскальзывает между двумя прутьями решетки туда, где принцесса Кизари, свернувшись калачиком, лежит на земле под своим грязным одеялом, ее ладонь служит его посадочной площадкой, на которую маленький жаворонок ныряет, утыкаясь носом в ее пальцы.
Кизари вздрагивает. Открывает глаза.
Жаворонок переворачивается на спину, и на нижней стороне его брюшка видны три маленькие, идеально написанные буквы…
СЕМЕЙНОЕ ДРЕВО
