Кот в мастерской - Алёна Кручко
Сам он «Незнакомую невесту» уже смотрел, а сейчас исподволь наблюдал за Ритой. Та со сдержанным любопытством осматривала кинотеатр — афиши на входе, кассы, большой холл, зал. Кажется, ее не впечатлило. Но с первых кадров вся погрузилась в фильм. Действие, кстати, начиналось как раз в «Сытом пирате», где героям пришлось — чисто случайно, конечно же, — сесть за один столик, и это был единственный момент, когда Рита улыбнулась. Пит даже подумал, что смешными ситуациями в разных мирах могут считать не просто разные, а вообще противоположные. Тогда Рите придется сложно. Ну, или прослывет человеком с отвратительным чувством юмора, не очень приятно, конечно, но и не так уж страшно.
— Ты совсем не смеялась, — заметил Пит, когда они медленно, наслаждаясь вечерней прохладой, шли к дому.
— Я поняла, в чем там замысел, если ты об этом. Но всю первую половину фильма мне было ужасно жаль эту несчастную Альбу, — Рита задумалась ненадолго, пожала плечами. — Она, конечно, зря решила, что все как-нибудь само рассосется, но, согласись, ситуация не слишком приятная. Вот так проголодаешься, свободных столиков не дождешься, и р-раз, ты замужем.
— Первую половину, — повторил Пит. — А вторую?
— Вторую было жаль парня, — снова удивила его Рита. — Мало того, что он совсем не хотел жениться, мало того, что ему со всех сторон выносили мозг, да еще та его бывшая… В общем, попал бедняга в жернова, — и она все-таки рассмеялась. — На самом деле мне понравилось, чем-то «Иронию судьбы» напоминает…
Конечно, он спросил, что за «Ирония судьбы», и получил краткий пересказ фильма из ее мира. Звучало забавно и, действительно, чем-то похоже. И надо же — в тот самый момент, когда Рита оживленно описывала явление подруг героини, навстречу им на перекрестке с Виноградным переулком вывернула Зельда!
В буквальном смысле «вывернула»: на велосипеде, сверкая голыми коленками и даже не притормозив на повороте.
И, кто уж знает, случайно ли, не совладав с рулем, или от злости, увидев, как Пит слушает Риту и смеется, вильнула и точно врезалась бы в Риту, если бы Пит не прыгнул вперед и не схватил ее велосипед одной рукой за руль, а второй — за колесо.
Велосипед занесло и завалило на бок, и вот что бы стоило Зельде вовремя выставить ногу? Но нет, эта дурында успела только взвизгнуть. И точно приложилась бы об асфальт всем боком, а то и головой своей дурной, если бы не Рита.
Реакция у нее оказалась что надо! Подхватила падающую Зельду в охапку, ойкнула.
— Ну ты тяже-елая!
— Сама ты… — вспыхнула Зельда. Кое-как встала на ноги, поморщилась.
— Сама я шпингалетка, да-да, помню, — ехидно сказала Рита, отступила от нее на пару шагов и демонстративно отряхнула руки. — Знаешь что, великая гонщица? Не умеешь ездить — ходи пешком. Ладно мы, а если бы в ребенка врезалась?
Зельда вспыхнула, дернула на себя велосипед — Пит едва успел разжать руки. Развернулась и похромала к дому. Пешком.
— Ладони покажи.
— Что? — Пит отвел взгляд от аппетитного тыла «великой гонщицы». — Прости, что ты сказала?
— Говорю, ладони покажи. Ссадил ведь наверняка об грязное колесо, промыть надо.
— Дома промою, осталось два квартала пройти, ерунда, — Пит поморщился, рассматривая ладони: да, хватать велосипед на ходу за колесо явно было не самым умным решением. И все-таки не выдержал, спросил: — Ты, значит, слышала тогда про «шпингалетку»?
— Сложно было не услышать, — Рита пожала плечами и пошла к дому.
— Обиделась? — он догнал, пошел рядом. Рядом, но, кажется, больше не вместе: Рита на него не смотрела, и это огорчало. Он ведь не виноват, что у Зельды язык впереди мозгов и ревность не по делу.
Промолчала. Зато у нее на плечах пушистым воротником возник Барс. Нет, что все-таки с ее котом, как он это делает?! Когда — Пит, кажется, понял: Барс появлялся, когда Рите было плохо, тревожно, когда у нее скакали эмоции. Вот уж… утешитель пушистый! Хотя… не только. Еще он как чуял, когда можно поживиться вкусненьким!
Рита, не глядя, подняла руку, почесала рыжего за ухом. А тот посмотрел на Пита с высокомерным презрением, будто хотел сказать: «Ну ты, парень, и остолоп! Из всех остолопов самый остолопистый. Станешь тут утешителем! И никакого вкусненького не хватит…»
Где-то в глубине души Пит даже мог бы с ним согласиться. Но все равно — на него-то за что обижаться?
Дома Рита сразу ушла к себе. Объяснила:
— Учебники сами себя не прочитают.
— Ты, если что-то непонятно, спускайся, спрашивай. Я в гараже буду.
— Ты рукой лучше займись, — сказала она. — Знаю я это ваше мужское «в гараже». Здоровье — ничто, железки — всё.
Так и потянуло ответить: «Знаю я ваше женское паникерство», — но Пит сдержался. Да и не орать же вслед?
Ладонь он, конечно, обработал, да там и ссадина-то была ерундовая, неприятно, но совсем не так страшно, как казалось под слоем смешанной с кровью пыли. Как ссаженная коленка в детстве. Плохо только, что рука правая, работать неудобно будет. Зато можно наконец-то навести в гараже порядок, а то все некогда и некогда. А заодно подумать. Именно под наведение порядка в своих «железках» Пит любил обдумывать всякие забавные и не слишком понятные идейки.
Сейчас ему не давало покоя мимоходом сказанное Ритой: «А если совместить?» — о механике и артефакторике. Он уже поговорил об этом с Айзой, и выходило так, что тема вроде бы и освоенная, но как-то однобоко. То есть классические артефакты делались в расчете на то, что они будут или стоять в доме — в том числе монтироваться непосредственно в дом, в стены, к примеру, или в окна, двери, крышу, или носиться на теле. Отдельный пунктом шел транспорт, начиная с древнейших лодок и волокуш и заканчивая современными автомобилями. Артефактные схемы зачарования на скорость и прочность были известны, широко применялись, но наносились на уже готовые машины. И, похоже, никому еще не пришло в голову собирать тот же, к примеру, велосипед, как собирают артефакт, работая над каждой деталью, просчитывая сочетания и взаимодействия чар, с прицелом на то, чтобы получить в итоге не всего лишь улучшенную копию базового изделия, а нечто принципиально новое.
Почему такое не пришло никому в голову? Пит не
