Действуем, сестра! Бизнес или любовь? (СИ) - Елена Коломеец
— Хлоя, как вы кстати. Хотите посмотреть, на что пошел ваш хлодоком?
— Конечно, — я склоняюсь над чертежом.
— О нет, это для нашей маршрутной кареты. Такую штуку придумал, уверен, Зоя будет в восторге. А нам нужно чуть пройти. Или вы больше не войдете в мою комнату?
Он не говорит «раз Зоя запретила», но это отдается в моей голове. И мне хочется не только пойти в Реми в комнату, но и, возможно, сделать что-то гораздо более смелое. В комнате все также, только теперь тут как и во всем доме, чистота. Роберто просто наш спаситель. Я замираю в дверях, не зная, стоит ли сесть на стул или на аккуратно застеленную кровать. Реми решает за меня, садясь на кровать сам и легко потянув меня за собой.
— Хлоя, дайте мне ваши ладони. Ну смелее.
— Мы же собирались какое-то изобретение смотреть, — неуверенно шепчу я, но не сопротивляюсь, когда Реми двигается ближе и берет мои руки в свои.
Пальцы у меня тонкие, длинные, мне они кажутся какими-то безжизненными, хотя Зоя говорит, что они аристократичные. Но она меня всегда захваливает. У Реми ладони широкие, сильные, с длинными крепкими пальцами. Он мягко проводит по моей коже, и я щурюсь от легкой щекотки.
— Ваши руки еще нежные, как лепестки цветов. Вам посчастливилось не знать каких-то особых тягот быта. Но даже самые простые бытовые заклинания доступны не всем, а домашние дела понемногу, по капле, убивают красоту и молодость.
Он молча гладит мою ладонь и думает о чем-то. А я понимаю, что за этим скрывается нечто, причиняющее ему боль.
— Реми, вы можете мне довериться, — говорю я, не отнимая рук. — Я пойму вас и никогда не выдам ваших тайн.
— Да нет в этом никаких тайн, — вздыхает он. — Слышали о «МагикМажинерик»? Это корпорация моего деда.
Еще бы я не слышала. Да каждый второй артефакт сделан на их предприятиях. Разве что местный завод может составить им конкуренцию. Кстати, не поэтому ли Реми на него хотел попасть?
— Дед хотел женить отца на девушке из аристократической семьи. Пусть бедной, главное, с титулом. И даже кого-то там ему подобрал. Но отец полюбил простолюдинку, появился я, а потом отца не стало. Не знаю, предлагал ли дед какую-то материальную помощь или нет, во всяком случае, денег у нас не было. Мать очень старалась для нас обоих, но, знаете, Хлоя…
Его голос становится напряженным, а лицо жестким.
— Больше всего мне запомнилось, какие у нее были шершавые и жесткие ладони. Да, когда я подрос, я смог добиться многого и в учебе, и в финансах. Получил императорскую стипендию в академии. Я мог купить хорошие вещи, продукты, обеспечить лучших лекарей и курорты. Но ни за какие деньги нельзя было вернуть молодость и здоровье.
— И вы решили стать изобретателем?
— Да. Простых вещей, которые делают жизнь легче. О, Хлоя, если бы вы знали, как я ненавидел мыть посуду, — печально улыбается Реми. — Это было моим первым изобретением.
Склонившись, он достает из-под кровати свой чемодан и открывает. С одной стороны какой-то плотный чехол на тугих защелках.
— Я долго подбирал нужные заклинания и кристаллы, пока смог добиться такого эффекта, но с хладокомом заряд практически бесконечен. Достаточно поместить сюда грязную вещь, и она станет чистой и свежей.
— Вы очень талантливы. И используете свой талант на благо людям.
— Не идеализируйте меня, Хлоя. Когда я шел на завод в Рейвенхилле, я хотел не просто добиться успеха, я хотел уничтожить «МагикМажинерик». Отомстить деду.
— А теперь? Вряд ли у вас получится отомстить из мастерской «Четыре колеса», — я улыбаюсь, но на душе грустно. А если Реми все-таки уйдет на завод?
— Не знаю, Хлоя. Все корпорации начинаются в мастерских, почему бы нашей не стать одной из них?
— А почему вы передумали? — спрашиваю и надеюсь, что знаю ответ. И боюсь ошибиться.
— Хлоя, и нравится же вам терзать меня, — с шутливым упреком говорит Реми.
— Ну нет, — смеюсь я.
— Ну да, — улыбается он в ответ. — Когда я увидел, как вы кружились в белых лепестках в саду, я понял, что хочу нести вас на руках всю жизнь.
— Вы так мало знаете меня. А я вас. Да мы даже говорим друг другу «вы»! — я так нервничаю, что даже вскакиваю с кровати и делаю шаг к двери, будто готова убежать.
— Даже если бы говорили друг другу «они», это не изменило бы ровным счетом ничего, — спокойно говорит Реми.
Он одновременно выглядит спокойным, уверенным и бесконечно счастливым. И я тоже перестаю так нервничать, внутри просыпается легкое, воздушное ощущение. И пусть я не знаю, что говорить и как правильно себя вести, я просто протягиваю ему руку. Реми тянет меня на себя, и мы падаем на кровать. Не хочу больше думать о том, что можно, а что нельзя. Я устала стесняться и спрашивать себя: «А что скажет Зоя?». Хочу просто быть собой.
Сильно, но бережно он сжимает меня в объятиях.
— Как думаете, мы уже можем перейти на «ты»?
Шепот щекочет ухо, но я улыбаюсь не поэтому. Просто я счастлива.
Зоя. Даже дух захватило!
Дни подготовки к первому запуску пролетели, как миг. Хлоя оповестила, кажется, весь город. Не перестаю изумляться ее способности заводить знакомства. Если даже только двадцатая часть всех, кто обещался, решит воспользоваться услугами нашей кареты, нам придется размещать пассажиров на крыше. А лошади? Роберто обустроил и починил старую конюшню, и Хлоя не только разместила там каких-то питомцев, но и лошадей Роберто. До этого они стояли в частной конюшне, и это обходилось недешево.
Я ужасно волнуюсь и успела уже десять раз передумать, садиться кучером самой или попросить Роберто. Он, к его чести, не настаивает. Не знаю, что бы я делала, попадись мне в напарники один из тех напыщенных идиотов, что считают, будто женщина неспособна управлять каретой. И все-таки я рада, что он рядом и может помочь, если будет нужно.
— Ох, Реми, вы уверены, что все исправно? Что ничего не сломается посреди дороги? — нервно выспрашиваю я в сотый раз.
— Более чем, Зоя.
