Орисия - Анна Карелина
«Где я? Под землёй? Меня похоронили?» – девушка была в смятении, паника начинала накатывать волнами, а тошнотворный ком подбирался к горлу. Дыхание значительно участилось до невыносимой боли в груди. Риса попыталась закричать, но из пересохшего горла раздался только слабый хрип.
Потом кто-то сильной, твёрдой рукой, зато аккуратно уложил её обратно на постель. Послышались негромкие слова:
– Тише-тише, маленькая княжна. Вам надо поспать и набраться сил.
Мужская шершавая ладонь гладила её по голове, растрескавшихся губ коснулась глиняная чашка с терпким травяным отваром, и Орисия опять провалилась в спасительный сон.
Пришла в себя только через несколько дней. По её ощущениям, прошла целая вечность. Тело почти не болело. Жёлтое солнце ярко светило, даже пробивалось через тканевый полог. Потолок повозки размеренно двигался, как и сама девушка, которая приподнялась на локтях, чтобы осмотреться. Крытая телега увозила её в неизвестные дали, было видно незнакомую, заросшую травой дорогу.
Очередная кочка попала под колесо, и Риска, ойкнув от неожиданности, привлекла внимание мужчины, который сидел на козлах, управляя телегой. Он обернулся, а Орисия узнала спасённого ранее охотника.
– Тихор! – обрадованно воскликнула она.
– Добре, княжна! Лесовур сказал вас вывезти до Навиграда.
– Что с деревней?
– Захватили фаррцы, псы Тёмной! – выругался мужик, потом грустно добавил со вздохом. – Как и всё вокруг.
Риса рухнула на импровизированную постель, подступившие слёзы готовы были пролиться:
«Это был не сон».
– Вам плохо? Знахарь дал в путь настойку.
– Нет. Как же так всё вышло-то. Велка ведь не на границе совсем…
– Пограничье хорошо защищено. Там крепости, заставы, рать… Враги обошли да внезапно напали с другой стороны. А места у нас глухие, никто и не углядел… – немного помолчав, но потом тихо ответил Тихор. – Может, артефакт какой мудрёный применили.
Ближе к следующей деревне мужчина отправил телегу в объезд.
«Не хочет попадаться на глаза!» – догадалась Орисия.
Повозка шла неторопливо, почти как пешком идти, путь до Навиграда сильно растянулся. Быстро закончились съестные припасы и Тихор направил лошадь к ближайшему посёлку. Но въезжать не стал, оставил телегу на перекрёстке, довольно далеко от населённого пункта. Пошёл сам, видимо, побоялся рисковать княжной. Орисия, проснувшись в одиночестве, спустилась на землю, чтобы слегка размяться и оглядеться вокруг.
Хоть её состояние было намного лучше, тем не менее общая слабость ещё чувствовалась. Сделав пару махов руками, пройдясь вдоль телеги, девушка отошла по надобности с дороги в лес. Пройдя совсем немного вглубь, повозку ещё было видно в просвет деревьев и слышалось тихое ржание лошади, подъедавшей траву на обочине, девушка едва не завизжала во весь голос. В овраге лежало несколько тел. Не смотря по сторонам, через колючие кусты она со всех ног бросилась обратно. Ветки хлестали по лицу и рукам, оставляя глубокие царапины на теле. Но из леса она не успела выйти, замерла на месте, так как услышала голоса на дороге.
– Один ехал?
– Один, яко перст, – чересчур громко отвечал Тихор. – Вот заехал за едой.
– Не повезло тебе, мужик! – гадко хохотнул незнакомый голос. – Не туда ты заехал.
– Может, отпустите? Я ничего не расскажу, Светлой клянусь!
– Кто же таких свидетелей отпускает? – усмехнулся его собеседник. – Да и лишние руки сгодятся в нашем деле.
«Разбойники? Места глухие, я здесь не была с объездом…» – подумала Орисия.
Княжна осторожно прижалась к влажной земле, стараясь унять шумное дыхание. Если мужчины начнут внимательно присматриваться, то точно её заметят. Но незнакомцы поверили в слова Тихора и никого не выискивали.
Через несколько лучин они сели на повозку да вместе с Тихором направили её по дороге.
Подождав, пока они отъедут подальше, потом скроются за поворотом, девушка, не выходя из леса, устремилась в противоположную сторону. Необходимо было выйти к знакомым местам, а лучше – к какой-нибудь незахваченной деревне.
Усталость брала своё, ведь Риса не привыкла столько ходить и быстро утомилась. Довольно скоро до крови стёрла ноги: пришлось разуться и идти босиком. Иголки с ветками кололи ступни, но даже так было легче, чем в кожаных туфлях. Лесные ягоды чрезвычайно плохо утоляли голод, тем не менее Орисия упрямо шла вперёд. При этом отчаянно боялась, что направление выбрала неправильное и теперь дальше уходит от жилых мест.
Пока шла, много думала про деревню и княжество, про родителей и про Мила.
«Неужели всё так закончится? Разве больше не свидимся? Знает ли отец про нападение? Послал ли войско на помощь? А Мил? Где он сейчас?»
Думала и про Илая. Было горько осознавать, что поверила ему, тайно мечтала о взаимном чувстве, о поцелуе. Подаренное колечко всё ещё оставалось у неё, поэтому она в сердцах швырнула его на землю, проклиная сероглазого парня. Ну а потом долго сидела на коленях и искала кольцо в высокой траве.
«Пусть будет напоминанием, встречу подлеца и отомщу! Поквитаюсь за предательство родной земли! Что обманул… меня».
От дороги далеко не отходила, но людей за два дня не встретила. Ручьи встречала редко, зато когда услышала речку, обрадовалась, как старой знакомой. Обмылась, напилась – в её состоянии без воды оставаться было страшнее. Река ведь значит, что рядом может быть селение. Так и получилось. Довольно скоро она вышла к хутору, но ликовать пришлось недолго: от жилого дома и хозяйственных стаек осталось лишь пепелище. Зато почти сохранился огород, поэтому Риса смогла выкопать овощей на ужин. Наличие хутора принесло много новых размышлений:
«Хутор всегда строится близ деревни, а значит, я иду в верном направлении. Но он сожжён, и это худой знак».
Ночевать прямо на пожарище девушка не стала, чуть отошла в лес. Ей было не по себе да и хотелось быстрее добраться к жилым местам. В итоге княжна села у огромного многозимнего дуба, чей ствол раскололся надвое, образовав небольшой альков. Как раз в него она забралась для безопасности и спокойствия. Прислонилась к дереву, так ветер не задувал, было теплее, а сгоревший хутор проглядывался как на ладони.
Или летние ночи уже становились холоднее, или состояние девушки ухудшалось, но Риса ощущала себя некомфортно, и посильнее закуталась в плащ. Неуловимый запах Илая всё ещё из него не выветрился, даже после леса и горьких снадобий Лесовура. Видимо, когда княжну отправляли на повозке, случайно взяли именно этот плащ, а может, другие её вещи не сохранились. Хорошо, что она в нём пошла в лес, думала, что спасёт от разных насекомых, а в итоге защищает её от всего, ведь спать на сырой земле было бы совсем неудобно. В свете последних событий он, как и вся остальная одежда, находился в довольно удручающем состоянии. Но, в отличие от платья, хоть
