Кровавое пророчество - Энн Бишоп
С Саймоном не поговорить. Не сегодня. Генри уже предупредил его об этом. А Тесс? Да, Тесс может знать, как они обзавелись новым Связным. И она хранила припасы чая из высокой травы. «Лёгкий Перекус» пока что не был открыт для посетителей-людей, поэтому у неё, возможно, найдётся время посплетничать — если он озвучит свои суждения и вопросы в правильном русле.
Он был рад, что Генри рассказал ему о том, что Мег не имеет запаха добычи, который был присущ людям. Он бы гораздо больше опасался их Связной, если бы Гризли уже не знал, что в ней есть что-то особенное.
Ему хотелось узнать, как и почему Саймон принял на работу Мег Корбин. Но больше всего ему хотелось узнать, что именно в ней заставляло его чувствовать, что она может представлять опасность для них всех.
ГЛАВА 3
Монти заплатил водителю такси и вышел на углу Уайттейл Роад и Чеснат Стрит. Такси было роскошью, которую он не мог себе позволять каждое утро, но он не хотел опоздать в свой первый рабочий день. Ему придётся проверить маршруты автобусов и их расписание, пока у него есть время подумать, надо ли ему покупать машину.
Он посмотрел на часы и задумался. Полицейский участок на Чеснат Стрит был уже в поле зрения, а у него было ещё полчаса до встречи с Капитаном Бёрком. Напротив участка через улицу было маленькое кафе, здесь подавали наваристые насущные блюда и кофе, достаточно крепкий, чтобы помочь мужчине выстоять, когда он слишком устал, чтобы устоять на своих ногах. В центральной части квартала стоял небольшой Всесветный Храм.
Ещё раз взглянув на часы, Монти перешел улицу и подошел к храму. Было это правдой или нет, но его сердце успокоилось, когда он подумал, что есть что-то за пределами физического существования, что-то доброжелательное по отношению к людям, потому что боги знали, что в физическом плане не так уж много доброжелательного к ним.
Он открыл дверь в храм, обстучал снег с ботинок, а затем уже вошёл в храм.
Мягкий естественный свет проникал сквозь засыпанные снегом окна. Ванильные свечи нежно ароматизировали воздух. Из скрытого звукового устройства по храму разносились случайные звуки медитативных колокольчиков. Мягкие скамейки, которые можно было расставить по разным углам. Сегодня они были рассредоточены, чтобы обеспечить сидячие места в каждой из ниш, где были представлены духи-хранители.
Микхос — хранитель полицейских, пожарных и медицинских сотрудников — стоял в самой ближней к двери нише, и в этом был смысл, поскольку храм находился чересчур близко к полицейскому участку.
Взяв спичку из коробка, он зажёг свечу перед нишей, потом сел на скамью и занялся контролируемым дыханием, которое поможет ему очистить разум от суетных мыслей с тем, чтобы услышать тихий голос мудрости.
Но разум его наполнило воспоминание, а не мудрость.
«Ты застрелил человека, чтобы защитить Волка».
«Я застрелил педофила, который держал девочку в плену в своём доме. У него был нож, и он угрожал её убить».
«Ты оставил раненного человека наедине с терра индигене».
«Пульс не прощупывался. Я не знал, что он ещё был жив, когда я пошёл проверить остальную часть дома».
Он не знал, что девочка была Волком терра индигене. Он не знал, что ублюдок, которого он подстрелил, всё ещё технически был жив, когда он вызвал подмогу и медицинскую группу, а затем оставил девочку, чтобы быстро проверить остальную часть дома. Он не знал, какой ущерб мог принести человеческому телу изголодавшийся молодой Волк за столь короткое время.
Он не должен был входить туда один. Не должен был оставлять девочку. Он многое не должен был делать. Учитывая, что ему это стоило впоследствии, он сожалел, что занялся тем, чего не должен был делать в одиночку. Но застрелить педофила? Об этом решении он не сожалел, особенно после того, как обнаружил тела шести других девочек.
Если бы спасённая девочка была человеком, он бы до сих пор жил в Толанде со своей возлюбленной Элейн Борден и их дочерью, Лиззи. Он по-прежнему читал бы сказки на ночь своей малышке каждую ночь, вместо того, чтобы жить в однокомнатных апартаментах в нескольких сотнях миль от неё.
Но он застрелил человека ради защиты Волка, и никто этого не забудет. Комиссар полиции Толанда предоставил ему выбор: перевестись в Лейксайд или отказаться от любой полицейской работы навсегда.
Элейн была в ярости, в ужасе, униженна, что заодно он обрушил на неё скандал, сделав её светским изгоем, сделав Лиззи жертвой насмешек и подколов, и даже толчков и шлепков от школьных товарищей, которые неделю назад были её друзьями.
Никакие законные акты не связывали их. Элейн не хотела такого сильного переплетения — по крайней мере, пока он не докажет, что его работа сможет обеспечить её светскими связями, которых она жаждала. Но она оказалась достаточно быстра в звонке юристу и превратила его обещание материальной поддержки Лиззи в официальный документ после того, как она категорически отказалась даже рассматривать возможность поехать с ним и начать всё заново. Жить в Лейксайд? Он был безумен?
Лиззи. Его маленькая Лиззи. Позволит ли Элейн навещать её? Если он сядет на поезд до Толанда и приедет на выходные, позволит ли ему Элейн увидеть дочь?
«Я не видел Волка, Лиззи. Я видел девочку чуть старше тебя, и на минуту, я представил тебя в руках такого человека. Я не знаю, кто нажал курок: полицейский или отец? Я не знаю, поймёшь ли ты когда-нибудь. И я не знаю, что я буду делать в этом месте без тебя».
Сделав глубокий вдох благоухающего воздуха, он покинул храм и пошёл к полицейскому участку, чтобы выяснить было ли у него будущее.
* * *
Капитан Дуглас Бёрк был большим мужчиной с аккуратно постриженными тёмными волосами чуть ниже лысины. Его голубые глаза горели лютой разновидностью дружелюбия, которая могла успокоить или напугать человека, который встречался взглядом с этими глазами, сидя за столом напротив.
За несколько секунд до того, как Бёрк жестом пригласил присесть за стол напротив
