Танит Ли - Любовь из металла
Черная женщина, выражаясь буквально, превратилась в столб черного стекла. Обсидианового. Можно было видеть сквозь нее. Самый верх колонны венчало прелестное личико классического африканского типа, но, опять же, созданного в стекле, и, опять же, полупрозрачного. Только глаза ее двигались. Чужие галактики медленно и спокойно танцевали в тех глазах.
И затем он, мужчина из астериона, он…
Толпа возопила в пять тысяч голосов… восторг и восхищение, или ужас?
Кричала ли и я с ними?
Так или иначе, я бы не смогла услышать собственного крика, я не слышала собственного сердца. Возможно, я была мертва. Возможно, все мы были, и в этом не могло быть большой трагедии теперь, когда появилась новая раса. Бог отказался от плоти и крови. Теперь он не будет заморачиваться ни с потопом, ни с окончательно апокалипсическим землетрясением. Теперь Бог просто создал роботов.
На глазах всех и каждого, в полном своем великолепии, мужчина-астерион обернулся драконом. Он стал доисторическим демоном наших снов. В чешуе, блеске и славе, и ужасе: сусальное золото поверх гагатовой смоли, возвышающаяся черной башней к самому небу голова, бурлящие солнца в глазницах, пламя в глубине пасти.
Какое искусное исполнение.
Толпа на грани паники, дергающаяся, готовая к массовому бегству (сколько погибнет?), и в тот же миг все снова переменилось, будто переключатель повернулся в этой великой машине ночи.
Ни дракона. Ни столба. Ни чудес. Все исчезло.
Иллюзия? Как могли мы коллективно бредить всем, что увидели?
Над головами мягко детонировали остывающие лучи некого фейерверка без огня.
Жители Олимпа улыбались нам, снова созданные по нашему образу и подобию, только гораздо совершеннее.
Я подумала: «Наркотики — это из-за них все кажется таким, ведь даже робот не способен…»
Обыденность обрушилась на наши головы. Не только яркие огни, но и теплый дождь полил на землю. Толпа, снова взявшая себя в руки, начала рассеиваться, люди расслабились и хихикали.
Они и дождь тоже инсценировали, — кем бы они ни были, — те, что выступали в качестве Бога и назвали все это «Шоу»?
Давящая толпа оттеснила меня назад, и сквозь пелену дождя и жара я видела, как золотой плот с сотворенными Богом божествами низко полетел прочь из парка. Прошло около двух часов, а казалось гораздо меньше. Гораздо, гораздо меньше.
Меня толкнули сзади, но на этот раз чья-то сильная рука помогла мне устоять на ногах.
— Quelle joie[15]. Ситуация уже немного выходит из-под контроля, — сказал мужчина. — А я ведь предполагал, что так может случиться.
Я полуобернулась. Он был мне неизвестен, но казался знакомым.
— Ты будешь совсем мокрой, — заметил он сочувствующе. — В таком-то привлекательном платьице. Ты с кем-то?
— Нет, — ответила я.
— Что ж, — благодушно протянул он под гам толпы, — возможно, я смогу это исправить.
Тот самый парень из рекламы, что я видела в своем городе по ВУ блондинки. Малый с актерским голосом, помогавший по рекламе и всей деятельности МЕТА.
— Меня зовут Шарффи.
— Лорен.
— Раз знакомству avec toi, ma chere[16].
Я не особо шарю во французском, но суть уловила. Похоже, я ему нравилась.
Мы уже отдалились от эпицентра давки. С профессиональной ловкостью он провел нас обоих сквозь мокрую и расползающуюся толпу, над которой плыли, опускаясь ниже, красочные воздушные шары с привязанными к ним банками алкоголя и шоколадными конфетами.
— Милосердные подарки от МЕТА, — сказал мне мой спутник. — Хочешь чего-нибудь?
— Наверно, нет, — отказалась я.
— Дама со вкусом, — констатировал он.
К тому времени мы добрались до участка с крупными деревьями, и парень затащил меня под них. Там я увидела тускло освещенную, оплетенную стену с маленькими воротами. Было похоже на какую-то приватную рабочую часть сада. Шарффи отпер дверь, поморгав на нее глазом. Это реальность: множество людей частично «роботы», по крайней мере, многие из технически защищенной плутократии. У него, скорее всего, где-то встроен усилитель, который приводится в действие посредством глазного кода, дающего ключи к городу, ну или лишь некоторые из них.
За воротами тянулась посыпанная гравием тропинка. Затем стена из стальных кирпичей. Дверь этой стены тоже отступила перед мужчиной. Мы вошли на площадку с кучей припаркованных автомобилей.
— Моя вон та, — сказал мой спутник.
Я посмотрела в ту сторону. Это оказалась Ориноко Пракс с механизмом автоматического самоуправления, покрытая сверкающей золотой краской, будто лак для ногтей… или робот Г.О.Л.Д.Е.Р.
Опьяненная возможными галлюциногенами и опустошающими, безымянными эмоциями, Лорен Лгунья повела затуманенным взором своих (по истине) безумных глаз и отозвалась:
— Какая красивая машина!
Здесь дождь не лил так сильно. Либо над площадкой был частично натянут навес, либо шторм уходил дальше. Я посмотрела на парня, затем в сторону. Определенно, он был одним из тех с ВУ-новостей. И он присутствовал на Шоу, кажется, все о нем знал и был достаточно богат, раз мог позволить себе такое вульгарное авто.
— Прокатить тебя? — спросил он тоном победителя, прекрасно осведомленного о своей молодости, привлекательности и мерзкой обеспеченности.
— Почему именно меня? — спросила я невинно.
— О, ну, я наблюдал за тобой там, из центра управления. Нам нужно было следить не только за тем, как наша команда выступала, но и за самой публикой. Чтобы оценить реакцию, и тому подобное. А потом я наткнулся на тебя и довольно долго приглядывался. И как они тебе понравились, наша команда? Что ты подумала?
Команда. Он имел в виду роботов. Божеств.
— Захватывающее зрелище.
— Хорошо. Именно такой реакции мы и ожидали.
Он прошел к Ориноко. Боже, сиденья были обиты белым искусственным мехом; должно быть, мягкие как карликовые сибирские тигры.
— Давай немного покатаемся, — предложил он. — А потом поужинаем? Я вполне влюблен в тебя, Лорен, понимаешь — amour fou, coup de foudre[17] — и все такое прочее. Подобное вполне может случиться. Разве такая разумная молодая дама, как ты, не верит в любовь с первого взгляда?
— Да, — только и ответила я.
— Quelle joie. Залезай. Сиденья — сплошная радость. Тонешь милями. Кстати, мех натуральный. Только не говори никому.
Он мог бы оказаться психопатом. И я, честно говоря, думаю, так и есть. Но в тех обстоятельствах он казался просто очередным самодовольным мужчиной, ожидающим приятного бонуса от начальства, а потому сексуально возбужденным и жадным до какой-нибудь смазливой плебейки, что не прочь покувыркаться с ним в кровати.
