Герцогиня: ветер судьбы - Красовская Марианна

– В другой раз. Сейчас тебе совсем не будет приятно. Я так не хочу.

– Я умею… иначе, – осторожно скольжу ладонью по его животу.

Он перехватывает мою руку и крепко сжимает, зевая.

– Потом. Приходи еще. Я заплачу.

– Такой богатый?

– Такой глупый, скорее, – смеется он. – Ты же всё равно мне снишься. Во сне я могу хоть сколько платить.

Он снова зевает – душераздирающе. Я, наверное, без труда бы настояла на своем, но мне уже ничего не хочется. Я разочарована. Больше никогда не буду этим заниматься. Больно. Но вначале было приятно и даже очень! Мне ведь говорили, что первый раз всегда такой.

Ю-Вей уже спит. Крови совсем немного – он был очень аккуратен. И все же – надо убрать следы. Поднимаюсь, морщась, снимаю постылую маску и накидываю кимоно. С трудом перекатываю этого огромного медведя по кровати, меняю простыню. Надо бы позвать на помощь Макеши, но у всего есть свой предел. Мне теперь ужасно стыдно за свой поступок. Хотя я понимаю – если бы я получила от нашего слияния удовольствие… если бы мы оба его получили… я бы чувствовала себя по-другому. Смогу ли я еще раз к нему прийти? Посмею ли?

Думаю, что нет, никогда. И как я завтра буду смотреть ему в глаза?

12. Перерыв

Утром я ощущаю себя совершенно разбитой. При свете дня моя выходка гнетет еще больше. К тому же болит живот и мышцы тянет, а ведь Арман почти ничего не делал, просто… пара движений. Морщась, я надеваю дорожное платье, не отказываясь от помощи горничной. Маска и кимоно надежно спрятаны на самом дне сундука.

Ива, ты просто дура. Дурища неимоверная! Вот выйдешь ты замуж за своего Армана – и как докажешь, что не было у тебя других мужчин? Не поверит и будет прав. Макеши смотрит на меня так внимательно, что я догадываюсь – он всё знает. К счастью, молчит, ничего мне не говорит. Если скажет хоть слово – у меня случится истерика. Да что я – как себя Арман ощущает после этого вот?

Я спускалась в столовый зал с немалым страхом. Оказалось, напрасно. Граф Волорье выглядел возмутительно бодрым и довольным жизнью. Завтракал с явным аппетитом, на меня поглядел весело.

– Вы бледная как моль. Плохо спали?

– Отвратительно, – буркнула я. – Душно, жестко, неловко. А вы?

– Я же не изнеженная барышня! У меня всё великолепно. И сны снились такие… ах, какие снились сны!

– Какие? – немедленно заинтересовалась я.

– Волшебные, – усмехнулся он. – Готовы продолжить путь? Да ешьте же, ешьте, не издевайтесь над хлебом. Обед еще не скоро.

Я перевела взгляд на лепешку, которую раскрошила пальцами. Аппетита не было совершенно, и его сияющее лицо откровенно бесило. Чему же он так радуется? Он ведь не получил ни малейшего удовлетворения. Мужчины…

Выпила чашку отвратительно сладкой бурды, по недоразумению названной чаем. Молча села в карету. Не понимаю, что со мной, почему я так злюсь на Армана? Подумала и поняла: я ревную. Герцогиню Шантор он прогнал, а какая-то ниххонская шлюха заполучила его легко и просто. Чем я хуже нее? Обидно до ужаса. И смотреть на него не хочется, предатель!

Ой, дура! Вот сейчас клан Кио поднял бы меня на смех. Ревновать мужчину к самой себе – так умею только я.

– Что я опять натворил, дорогая моя? – спросил Арман, вытягивая ноги и задевая сапогами мою юбку. – У меня такое ощущение, что вы хотите мне… хм… голову откусить.

– Нет. Я просто устала и не выспалась, – вздохнула я. – Ничего личного.

– Так спите в карете.

– Как? – удивилась я. – На пол лечь?

– На сидение.

– И свалиться на первой же кочке?

– Хм. Тогда идите сюда. Я буду вас держать.

– Это неприлично.

– Мы никому не расскажем.

Я воззрилась на него с таким изумлением, что он поморщился.

– Обещаю руки не распускать. И слухи тоже. Только и вы… не будьте распутной.

– Это вы предложили, не я, – буркнула я сердито, присаживаясь рядом с ним на лавку.

Осторожно откинулась на сиденьи, прикрыла глаза… и тут же была притянута к крепкому мужскому телу. Голову мою силой опустили на плечо, развернули тело, заставили вытянуть ноги.

– Всё, спите, – скомандовал Арман. – Молча желательно. Надеюсь, вы слюни не пускаете и не храпите. Да положите ноги на сиденье, не бойтесь. Маленькая совсем, уместитесь.

Вот это чудо! Я даже не знала, как реагировать на его неожиданную заботу. Или… это все же знак внимания? Спать уже не хотелось, хотелось лежать у него на плече, слушать его дыхание, запах, ощущать жар мужского тела. Но если не спать – то он меня прогонит, и поэтому я расслабилась и прикрыла глаза.

Арман закинул руку мне на талию. Горячую, обжигающую даже через несколько слоев ткани. Я вдруг вспомнила, что он делал ночью своей рукой, как ласкал меня вот этими самыми пальцами. Вспыхнула мгновенно, едва удерживая ровное дыхание. Вот если бы он задрал мне юбку и снова… прикоснулся к моей коже! Погладил бы, скользнул бы ладонью по бедру…

Нет, Ива, совершенно неуместны эти мысли. Подумай о другом. О замке своем, о Ниххоне, о теплых водах Ильенских островов, таких нежных, ласкающих ступни и лодыжки…

Карета покачивалась, рука на талии успокаивала и умиротворяла, и я сама не заметила, как заснула. А проснулась уже, когда голова на его коленях лежала. Съехала, видимо.

– Выспалась, герцогиня? – с усмешкой спросил Арман, помогая мне усесться. – А ночью-то что делать будешь?

Какой интересный вопрос! Прислушалась к своему телу. Живот еще тянуло и между ног саднило. Что ж, к Ю-Вею я точно не пойду. Значит – книжку читать буду. Или погуляю. Или… маску себе новую сошью. Тканевую, мягкую. В Ниххоне часто бывают карнавалы. Маски там любят. Разные – но чаще всего, конечно, там используют образ драконов или демонов. Сестрица моя Янголь «демонических» масок боялась до слез, да и отец, охотник на ёкаев, не приветствовал подобные развлечения, но мы с Ени пару раз на таких шествиях бывали и маски, и наряды шили вместе. Опыт у меня был. А что до остального…

Белоснежный шелковый платок был безжалостно разрисован. Одна из сорочек порезана и накрахмалена – для жесткости. На столе разложены нитки и иголки. Макеши надо мной откровенно смеется.

– Ерунду придумала, птичка. Лучше бы ты просто ему лицо свое настоящее показала. Сейчас ты только всё больше запутаешь.

– Молчи и принеси еще свечей. Да погляди – спит ли Арман.

Пожал плечами – в конце концов, он мне не нянька. Я – взрослая женщина и знаю, что делаю.

После тяжелой дороги граф Волорье сразу удалился к себе, даже ужинать не стал, велел принести еду в комнату. Обещал, что завтра мы принца точно нагоним, поэтому сегодняшняя ночь для него – последний шанс выспаться. Дальше будет гораздо веселее.

Но я надеялась – он все же ждал Виро. Но не в эту ночь, Ю-Вей. Потерпи.

Конечно, я приду еще. То, что было между нами – магия какая-то. Мистика. Боль забылась, зато его руки, его дыхание, запах его тела вспоминались особенно ярко. А уж что он вытворял во сне… в моем сне. Я все же уснула под утро… и это был очень сладкий сон.

***

Принца мы нашли на третий день в одном из придорожных трактиров. Он там праздновал, что – не знаю, но несмотря на белый день, и он, и его свита были безобразно пьяны. Сам же наследник, как оказалось, остановился выпить воды, заметил прехорошенькую дочку хозяина и решил заодно и отобедать.

– Выпороть бы засранца, – шипел сквозь зубы Волорье, пинками разгоняя по комнатам братьев Шатиньонов и прочих Фионеллей. Стыдно за них – слов нет. Дикари, ей-богу!

– Не понимаю, почему отец ему всё это спускает, – шепотом спрашивала я, совершенно с Арманом согласная.

– А что с ним сделаешь? Довольствия лишишь? В тюрьму бросишь? Что? Палками побьешь? Он принц, с ним так не положено. А денег… он найдет. Займет у своих собутыльников.

– Да просто разогнать всех его мальчиков и набрать разумных людей, – посоветовала я.

– Ну вот меня наняли, полегчало? – Арман сверкнул зубами, взваливая принца на плечо с легкостью. – Теперь я буду разводить все те корабли, что он на мель загнал.