Спасти демона - Дарья Ву
Я с нетерпением ждала среду и первое своё занятие в клубе керамики. А вовсе не семь уроков перед ним, двумя из которых стояли занятия по ла антикве, а ещё тремя – по геометрии, оба предмета не давались мне и раздражали.
Я всё глядела на настенные часы, висящие во всех кабинетах над дверью. Вот странно, вечером у себя дома я и глазом моргнуть не успела, а прошло три часа, и в комнату постучалась служанка, желающая помочь мне подготовиться ко сну. Теперь же три несчастные минуты до окончания последнего занятия тянулись невозможно долго. Будто какой-то шутник подкрутил шестерёнки, обманным путём замедляя механизм. Да ещё и приходится сидеть на философии! Какой урок может быть бессмысленнее? Нам ещё и зачёт на конец семестра поставили, а это значит, что в следующем семестре вновь столкнусь с Баширом Дахи. И он вновь уставится на меня и спросит нечто вроде: «Как вы думаете, Ванвиссер, каков смысл вашего рождения? Для чего вы здесь?».
– Чтобы стать лучшим алхимиком всех времён! – отвечу я, скорее всего, как отвечала на этом занятии, мельком поглядывая на стрелки часов.
– Так у вас есть определённая миссия в нашем мире? – продолжал Башир Дахи.
– Конечно! У каждого есть. У каждого она своя, – ответила я уверенно.
– Хорошо. Галлахи, каков смысл вашего рождения? Для чего вы здесь? – обратился философ к сидящему за соседней партой студенту.
– Нет никакого смысла, – зардевшись, ответил Патрик и поправил круглые очки. – Я считаю, человек неповинен в том, что он родился, как и в том, что он живёт. А смысла в этом никакого нет.
В классе мгновенно поднялся гам недовольных голосов. Каждый считал, что в его-то жизни смысл есть!
– А я вам сейчас докажу, что Галлахи прав, – прервал студентов Башир Дахи и заулыбался, переплетя пальцы рук. – Сколько столетий уже успело смениться? Сколько ещё сменится?
Преподаватель подошёл к доске и прочертил на ней горизонтальную линию. По ней с примерно равными промежутками Башир Дахи проставил круглые точки. Над каждой он записал даты от прошлой, до нашей эры и до нашего дня, но прочертил линию дальше, оставляя места для новых, ещё не прошедших дат.
– Видите? Смотрите, сколько всего человечество уже пережило. Сколько ещё предстоит пережить! – восторженно произнёс Башир Дахи, обращаясь к студентам. – И жизнь одного человека на этой линии лишь миг! О большинстве, из уже проживших свой век, никто и не вспомнит. Так есть ли смысл в вашей жизни? Какая-то особая миссия для каждого из вас? Нет! – и он хлопнул в ладоши, а улыбка продолжала озарять его лицо. – И моя жизнь бессмысленна.
Я рьяно хотела возразить. Как же правители, имена которых мы проходим на истории? Как же великие алхимики и прочие учёные? Да даже среди северян встречались поистине запоминающиеся личности! Вот только пыл мой стих с громким звоном колокола.
На этой ноте Башир Дахи окончил лекцию. Я в мгновение ока сорвалась со своего места и побежала к башенке, ведущей в клуб керамики. Единственное, чем мне нравится наш философ, так это тем, что он никогда ничего не задаёт на дом, помимо единственного пожелания: «повторяйте лекции, ведь через занятие вас ждёт опрос по пройденным темам», и не обманывает же. На опрос он выделяет ровно пятнадцать минут в начале каждого второго занятия.
Наверху башни, в маленькой круглой комнате меня ожидали четверо подростков. Одним из них был Рой, а другие мне незнакомы. Я вгляделась в них, старясь запомнить каждого. Однако в памяти отложилась лишь бежевая униформа, как и у всех в высшей школе алхимии, а ещё круглые нашивки на уровне сердца. Филин. У всех, включая Роя, был филин.
– Сокол? – с недоверием произнёс один из незнакомой пока ещё троицы.
– Это Альва Ванвиссер, – представил меня Рой. – Ей мы с вами благодарны за то, что и в этом году клуб продолжает жить.
– Благодарю, – странным металлическим голосом произнёс маленький голем, выбираясь из-под стола и неуклюже склоняясь передо мной.
– Вот и первый подкаблучник, – засмеялся полный рыжий юноша, покрытый яркими веснушками. – Позволь представиться, Альва. Меня зовут Вениамин, но можно и Веня. Обращайся.
– Приятно, – улыбнулась я.
Вслед за ним представились оставшиеся двое, менее охотно и не так галантно. Почти безразлично они произнесли свои имена и вернулись к работе над глиной.
– Голем, – представился голем и поклонился, ударившись квадратной головой о пол.
– Меня ты уже знаешь, – произнёс скучающий Рой, отгоняя неуклюжее создание. – Работала раньше с глиной?
– В детстве, – призналась я и смутилась.
Вот так. Единственная из класса Сокола. Единственная девушка. Единственная понятия не имею: что и как надо делать. Однако это не расстроило Роя. Он предложил сесть за стол и поставил передо мной запачканную серой глиной доску. На неё глава клуба комом свалил немного глины и встал за мной, наклонившись к столу. Я слегка втянула голову, ощущая над собой тепло склонившегося студента. Рой неторопливо рассказывал мне о том, как лепить, устроив что-то вроде вводного занятия. Довольно скоро он сидел рядом, примостившись на вертящуюся табуретку. Я мяла в руках скользкую глину, иногда опуская руки в тазик с мутной водой. Фигурка получалась корявой, непонятной мне самой. А должна была выйти сидящая кошка!
– Молодец, – вполне искренне похвалил Рой.
Глаза мои, наверное, стали круглее тазика с водой. Я взглянула на корявое нечто, косо стоящее на доске и перевела взгляд на Роя. Нет, он не пошутил. Хотя, будь на его месте бабушка, мама или любой из ранее занимавшихся со мной репетиторов, глину бы у меня отобрали, советуя найти другое занятие. Я даже улыбнулась, вспоминая, как часто меня возвращали к пяльцам и говорили: «Вышивай, Альва».
Спустя два часа, проведённые на керамике, я вернулась домой и расслабленно переоделась в пижаму, украшенную рюшами. Завернулась в одеяло и собиралась спать.
– Привет, – произнёс Жан, шире раскрывая приоткрытое окно и забираясь в комнату.
Я села в постели и немного передвинулась, освобождая место для Жана.
– Отец завтра вновь уезжает. С самого утра, – начал друг. – Хочешь зайти после школы?
– Конечно, – весело отозвалась я.
Жан кивнул и уселся на постель поверх одеяла. Он расслабленно прикрыл глаза и задремал.
– Что-то случилось? – удивилась я, не привыкшая видеть Жана столь усталым.
– Отец затаскал, будто мне недостаточно школьных занятий и домашней работы! Говорит, я должен отрабатывать защитные заклинания каждый день, – недовольно пробурчал Жан и уныло вздохнул. – Всё ещё хочешь освободить белого демона?
– Да, – ответила не раздумывая. – Тадеус хороший.
– Теперь ещё и по имени, – буркнул Жан. – Оставь это. Он же демон. Лучше придумать, как избавить тебя от этой сделки.
– Это я тоже смотрю, – заверила друга, который заметно расслабился и повеселел. – Мало ли что?
– Именно! Вот даже если он
