Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2 (СИ) - Екатерина Слави
«Странно, — подумала Равена, закрывая глаза; ей не хотелось покидать свое временное убежище, она бы предпочла остаться в укрытии этого балдахина как можно дольше. — Почему я забыла об этом случае с птицей? А ведь я забыла, и не вспомнила бы, если бы не сон. Может, потому что я хотела забыть? Хотела думать о своем брате лучше, чем есть?»
— Ты уже проснулась, а все равно продолжаешь делать вид, что спишь, — произнесли рядом. — Ты и в детстве так поступала — подолгу не хотела вставать из постели.
Равена открыла глаза и повернула голову. Ее взгляд едва успел остановиться на фигуре человека, который сидел на крае кровати, как его рука потянулась к ней и крепко ухватила за нижнюю челюсть, словно запрещая снова отворачиваться.
Увидев изумрудные глаза Амира, Равена глухо вскрикнула и отпрянула, вырываясь. Вмиг подскочив, она отползла на другой край кровати.
— Моя малышка Равена боится меня, — едва заметно улыбнулся Амир, — как боялась, когда была маленькая.
— Хватит, — оборвала его Равена, нахмурившись. — Не смей вспоминать детство. Ты омрачил каждый день, что прожил в нашем доме, и больше не имеешь права даже на воспоминания об этом времени.
Амир удивленно приподнял одну бровь и хмыкнул.
— Но разве ты не была привязана к своему брату? — с насмешкой в приподнятых уголках губ спросил он.
— Ты мне больше не брат, — отвечая ему хмурым взглядом, сказала Равена.
Амир усмехнулся и выглядел при этом довольным.
— Вот это верно. Я тебе больше не брат. Скоро я стану твоим мужем, и тебе стоит принять это.
Пристально глядя ему в лицо, Равена спросила:
— Зачем тебе это? Ты можешь стать главой клана, использовав меня, как козырь, но возрождения драконам это не принесет. Для этого я должна полюбить. А я никогда не полюблю тебя.
Амир снова усмехнулся.
— Мне плевать на клан, — с пренебрежением ответил он и, вытянув вперед руку, с силой сжал ее в кулак: — Но я заставлю их признать меня. Власть в клане должна была перейти в мои руки с самого начала, если бы моего отца не убили, а мне не пришлось бы бежать, чтобы сохранить свою жизнь. Все, чего я хочу — это взять то, что по праву принадлежит мне. На мой век жизни клана хватит, так какое мне дело, что с ним будет, после того, как я, умерев от старости, превращусь в гору золота?
Равена смотрела на Амира широко раскрытыми глазами. Как же это было непохоже на Натаниэля. Ее жених готов был пожертвовать своим положением и даже своей жизнью, чтобы дать возрождение Клану Воронов. В отличие от него, Амира совсем не заботит будущее Клана Драконов. Даже если Натаниэль предал ее, он по крайней мере сделал это ради блага своих соклановцев. И пусть она не может простить его за ту боль, которую он причинил ей, за то, что обманул и использовал, — она хотя бы может понять его мотивы.
— И меня не волнует, любишь ты меня или нет, малышка Равена, — продолжал тем временем с холодной улыбкой Амир. — Ты — единственная в своем роде. Последняя из Клана Сапфиров. И ты — моя. Только на меня ты будешь смотреть, а с любовью или с ненавистью — мне все равно. И только мой взгляд может коснуться тебя.
С этими словами он глянул на нее с гневом, его глаза потемнели.
— Хотя ты снова и снова позволяешь другим на тебя смотреть. Ты видела, как я ослепил Самани?
Равена на миг перестала дышать, вспомнив схватку драконов.
— Пламя дракона спалило глаза, которые смотрели на тебя. Думаешь, я не знаю, что ты встречалась с ним ночью? Идрус видел Самани возле купален.
Амир потянулся вперед, пытаясь схватить Равену за руку. Ахнув, она вырвалась, но это лишь на миг отсрочило неизбежное. Амиру хватило лишь пары молниеносных движений — и вот уже она лежит, придавленная к постели, а его рука сжимается на ее горле.
Зеленые глаза Амира были прямо напротив, и Равене казалось, что не вес его тела, а его взгляд вминает ее в расшитые золотом шелковые покрывала. Но все же в этом взгляде не было больше гнева — он исчез. Вместо него на Равену смотрела тяжелая неизбежность, буря, которая разрушает потому, что такова ее природа.
— Я не стану спрашивать, как много ты позволила ему увидеть, малышка Равена, — ровно сказал Амир. — Это больше не имеет значения. Все, что он увидел, превратилось в мертвое золото, которое стало его могилой. Но теперь ты запомнишь: кому бы ты не позволила взглянуть на тебя или дотронуться до тебя — его ждет та же участь, что и Самани.
Глядя на нее сверху вниз, Амир зловеще усмехнулся.
— Впрочем, он все равно был обречен. Мне нужно было от него избавиться, и схватка за такой трофей, как ты, была удобным поводом.
— Ты умышленно спровоцировал его? — догадалась Равена, боясь даже пошевелиться; рука Амира держала ее за горло, но сдавливала ровно настолько, чтобы это не мешало ей дышать, однако Равена ясно чувствовала — стоит ей пошевелиться, и эти пальцы сожмутся вокруг ее шеи сильнее.
Амир невыразительно хмыкнул, словно подтверждая ее догадку.
Да, Равена помнила: Амир всегда был хитер. Дракон, наделенный хитростью Клана Лисов — не удивительно, что он легко нашел с ними общий язык. Возможно, он превосходил в хитрости даже девятихвостого лиса — самого хитрого во всем мире, как отзывался о своем отце Рил.
Хватка Амира ослабла. Равена задержала дыхание, когда осознала, что ладонь Амира больше не сжимает ее горло, а мягко гладит шею, поднимаясь вверх и очерчивая большим пальцем подбородок, ныряя под основание волос, опускаясь вниз и скользя до ключиц, потом ниже, до выреза платья.
Его взгляд снова изменился, теперь она видела в нем то же желание, которое плескалось в глазах Самани, когда этой ночью он смотрел, как она выходит из воды. Но если взгляд Самани странным образом будоражил Равену, и сладострастие в его взгляде взволновало ее, то сейчас она не чувствовала ничего,
