Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина

– Теперя есть, – Тошкан нахмурился. – Снова сбираться начали. В прошлое двоелуние с двумя столкнулся. Как вопили…

– Тьху ты! – досадливо сплюнул Бешка. – Опять посевы жрать будут!

– Эт там Вишка с сыновьями, что ли? – Рыжжа подслеповато прищурилась, пытаясь рассмотреть мужчин, чьи силуэты были видны среди кустов.

– Рановато… – чуть удивлённо протянул Бешка.

– Мож, не нашли? – предположил Тошкан.

– Не нашли? А что искали? – заинтересовалась Майяри.

– Да к Бороху ходили, – ответил Бешка. – Тама у нас зимнеложик вызревает. В этот раз иха очередь на созрев выводить.

Майяри так и не поняла, что должен был сделать Вишка с сыновьями, но понятливо кивнула.

– Так, неча кости морозить! В избу давай, – строго велела Рыжжа, и девушка покорно развернулась к воротам.

Громкий птичий крик заставил её вздрогнуть и резко обернуться. Над лесом кружила огромная хищная птица – нечастый гость в этих местах. Испарения и Каменный Порог обычно отпугивали пернатых.

– Ох ты, ох ты! – по лицу Бешки расползлась восторженная улыбка. – Ты смотри каков!

Майяри поёжилась и поспешила отвести взгляд. Если раньше она просто не любила и боялась хищных птиц, то теперь один взгляд на них пробуждал воспоминания о жизни, из которой она сбежала. Запахнув тулуп, девушка мазнула взглядом по лесу и повернулась к воротам.

И в ту же секунду развернулась обратно и отшатнулась, столкнувшись с пронзительным взглядом харена.

Сердце испуганно закатилось, и Майяри взмахнула руками, пытаясь устоять на внезапно ослабевших ногах.

– Майяри…

От тихого проникновенного голоса по телу прошёл озноб. Господин Ранхаш склонил голову набок, и в его глазах мелькнуло что-то безумное и торжествующее.

– Боги… – в ужасе прошептала девушка.

Ей конец!

Уголки губ харена слегка приподнялись то ли в улыбке, то ли в оскале, и мужчина выдохнул:

– От меня нельзя убежать.

Глава 9. Сердешность

Ликование было столь велико, что затмило все мысли. Нашёл! Поймал! Захотелось расхохотаться от облегчения, но Ранхаш как заворожённый продолжал разглядывать перепуганную девушку, смотрящую на него широко распахнутыми глазами. Мужчина почувствовал, как вокруг расползается тёмное облако жути.

Жуть была счастлива.

«Мы поймали её! Её не успели забрать у нас!»

Её нужно схватить. Ранхаш не знал, что сделает с Майяри после того, как она окажется в его руках, но почему-то был уверен, что обязательно разберётся.

Но здравый смысл всё же шевельнулся, и харен остался стоять на месте. Не нужно её пугать. Хотя если бы Майяри была не так сильна, то он бы с удовольствием её напугал.

– Ранхаш, спокойнее-спокойнее, – сквозь зубы протянул Шидай, напряжённо осматривая нахмурившихся гавалиимцев.

Тех появление незнакомцев несколько озадачило. Разбойники с окраин иногда за Порог забредали, но всё ж нечасто: боги отваживали. Но и те, что забредали, так близко не подходили. Да и как-то не были пришедшие похожи на окраинных приблуд. Чем-то неуловимо отличались.

– Чевой-то мне этот знакомцем кажется… – Тошкан задумчиво прищурился на не сводящего глаз с Майяри харена.

Сама Майяри с большим трудом сглотнула и попыталась унять нервную дрожь. Первым её желанием было броситься наутёк. Инстинкт самосохранения горячо шептал, что прямо сейчас наступит её конец. Харен её убьёт, сожрёт… Такой же неконтролируемый страх Майяри испытывала, столкнувшись с болотными тварями.

Бежать-бежать-бежать! Пока есть силы, и пока зверь ещё в отдалении…

Сжав кулаки, девушка заставила себя остаться на месте. Некуда бежать и харен не дикий зверь. И вообще они оба очень рассудительные, а господин Ранхаш ещё и очень хладнокровный. Они смогут поговорить…

Но, боги, как же страшно!

Одеревеневшие от ужаса ноги подвели девушку, и она слегка покачнулась. Пристально следящий за ней Ранхаш решил, что она хочет сбежать, и шагнул вперёд. Это и стало последней каплей в чаше выдержки Майяри. Паника окатила её волной, смыв все разумные мысли, и девушка, развернувшись, бросилась бежать.

Ранхаш тут же сорвался с места следом за ней.

– Ранхаш, стой! – столько и успел рявкнуть Шидай. – Ты же её пугаешь!

– Дядя, у нас тут проблемы, – одёрнул его Викан.

Майяри неслась в сторону леса что есть сил, стремясь вперёд подобно стреле. Она всегда бегала хорошо, но сейчас страх путал ей ноги. Раздававшийся позади лёгкий хруст как кнут подгонял её вперёд. В лес она влетела, даже не вспомнив о голодных тварях, и, не разбирая дороги, бросилась через кусты.

Ранхаш с неумолимой лёгкостью нагонял беглянку. Разум затуманивал азарт зверя, бегущего по следу добычи, и на губах играла предвкушающая улыбка. Перепуганная добыча металась среди кустов, перескакивала через поваленные стволы и вырытые кем-то ямы. Харен преодолевал все препятствия играючи, и волк уже предвкушающе облизывался.

Бегала Майяри действительно хорошо. Если бы не путающий мысли страх, то харену, возможно, пришлось бы побегать за ней чуть дольше. Но перескакивая через поваленный ствол, девушка недостаточно высоко подняла ногу и, зацепившись стопой за обломанный сук, полетела наземь. Рассадила о примороженную землю ладони, едва уберегла лицо, но тут же приподнялась на локтях. Правда, встать и не успела. Её накрыла тень, и в ту же секунду беззвучно перескочивший через бревно харен приземлился прямо на её юбку.

В следующий миг Майяри рывком перевернули на спину, и над ней навис тяжело дышащий оборотень. Глаза его торжествующе сверкнули, и жаркое дыхание коснулось лица девушки.

– Попалась, – выдохнул харен, склоняясь ещё ниже.

У Майяри и так сердце было готово выскочить из груди, а когда господин Ранхаш ещё и облизнул пересохшие губы, у неё и вовсе в глазах потемнело, и она зажмурилась, ожидая чего-то ужасного.

Ранхаш ненадолго замер, с жадностью рассматривая сжавшуюся под ним девушку. От неё пахло страхом и… свежей зеленью. Губы сами расползлись в улыбке, и мужчина, прикрыв глаза, склонил голову и прижался носом к шее Майяри, прямо к испуганной бьющейся жилке.

– Страшно? – тихо-тихо просил он. Девушка только вздрогнула. – Бойся, заслужила своей жестокостью.

– Я… – Майяри разомкнула губы и тут же распахнула глаза, почувствовав, как левая рука харена ложится на её бедро. И задохнулась, столкнувшись с жёлтыми глазами.

В них больше не отражалась привычная холодность. Вокруг расширившихся зрачков плескалась лава. Девушка не почувствовала момент, когда мужчина отстранился от её шеи, ей продолжало казаться, что его дыхание обжигает кожу. Взгляд харена задумчиво скользнул по лицу Майяри, и оборотень, чуть склонив голову набок, коснулся губами кончика её носа. Нос был холодным, а губы – горячими и слегка шершавыми. Девушка едва уловимо вздрогнула, ощущая, как замершее сердце скатывается в желудок, губы её задрожали, и Ранхаш заинтересованно посмотрел на них.

Он помнил, каково это – целовать Майяри. Настоящую, живую Майяри. И понял, что знает, что сделать с пойманной девушкой.

Сердце едва не разорвалось, когда харен поцеловал её. Сейчас, когда голову туманил страх, а не вино, всё казалось ярче, и лёгкое, едва уловимое соприкосновение губ вышвырнуло Майяри из реальности. Мир сузился до размеров её собственного тела. Каждое прикосновение харена отзывалось необычайной остротой, его пальцы будто бы гладили её по обнажённой коже. Девушка дёрнулась, попыталась вырваться из липких нитей дурмана, но Ранхаш обхватил её лицо ладонями и поцеловал её уже по-настоящему. Жёстче. Не пробуя, а наслаждаясь в полной мере. Раскрывая безвольные губы и проникая языком в глубину рта. Горячая волна возбуждения наконец-то согрела замёрзшее тело, и Ранхаш накрыл девушку собой, щедро делясь разгорающимся жаром.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В чувство его привёл голодный рык, донёсшийся откуда-то из глубины леса. Оторвавшись от губ Майяри, мужчина обвёл кусты пронзительным взглядом и сел, зажав бёдра девушки между колен. Майяри продолжала лежать и смотреть на него затуманенным взором. Ранхаш поймал себя на мысли, что сейчас она нравится ему ещё больше: такая одурманенная и заворожённая. Соблазнённая. Он бы полюбовался на неё ещё немного, но разум потребовал как можно быстрее убираться из опасного леса. И, решительно подняв девушку на руки и крепко прижав её к груди, Ранхаш потащил свою добычу к деревне.