Звездный свет (ЛП) - Вудс Эдриенн

Я вздрогнула. Это всё казалось сном наяву. Счастливым сном, от которого не хочется просыпаться. Завязав шнурки, я подняла на неё глаза.

— Обещаю не делать глупостей.

— Я и не думала об этом, даже когда ты пропала сегодня.

— Спасибо, Бекки. Вот бы и все остальные имели хоть капельку веры в меня. Но они видят только двух подростков с бушующими гормонами, которые не могут отлипнуть друг от друга.

— Это взрослые, Елена.

— Ладно, мне пора.

— Приятно провести время, — пропела она, и я закрыла за собой дверь.

Я поднялась по лестнице наверх и открыла люк.

Блейка ещё не было, и меня это слегка расстроило. Он опаздывал. Улыбка сошла с моего лица, когда я вылезла на крышу и осторожно закрыла за собой люк.

— Почему так долго? — раздался за спиной его голос. Я подпрыгнула на месте.

Он засмеялся, и я через секунду присоединилась.

— Прости, не хотел тебя напугать.

— Я не заметила тебя.

— Невидимка — моё второе имя.

— О, я бы посмотрела, что бы ты наплёл Мастеру Лонгвею, если бы он сейчас вылез из этого люка.

Он засмеялся.

— Всё ещё не веришь в меня? Ты забыла, на что я способен. Я показывал тебе в Итане, Елена, как умею сливаться с деревьями.

Я оглянулась вокруг.

— Жаль тебя разочаровывать, но здесь нет никаких деревьев, Блейк.

— Это не обязательно должны быть деревья. Маскировка работает, по сути, со всем, — он игриво приподнял брови.

— Окей, звучит жутко. Буду иметь в виду, когда соберусь принять ванну.

Он засмеялся, притягивая меня ближе к себе и обнимая.

С ним я чувствую себя в безопасности, но моё сердце по какой-то причине забилось сильнее. Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Я не такой… каким был раньше, — усмехнулся он.

— Ага-ага, — передразнила его я.

— Если ты обратишь внимание, то заметишь, как я сияю, Елена.

— Сияешь?

— Ага, я покажу тебе, если ты угомонишь своё бешено бьющееся сердце.

Бесит, что он не просто его слышит, но и чувствует. Это романтично, но и чрезвычайно опасно для меня, если он не… Я закрыла глаза. Хватит, Елена, не думай об этом.

— О чём ты сейчас думаешь? — спросил Блейк, и я открыла глаза.

— Ни о чём.

Он вскинул бровь, как будто видит меня насквозь. Он не купится на эту отмазку.

— Окей, это то, о чём я на самом деле не хочу больше думать, но мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть. Так что потерпи.

Уголки его губ приподнялись в мягкой улыбке. Блин, он реально очсив и черсив. Я засмеялась над последним словом, получившимся из смешения «чертовски» и «красив».

Он повёл меня к маленькой деревянной будке на крыше, за которой оказались пледы с подушками.

Блейк реально из тех парней, у кого всегда всё готово.

Я села на плед и положила подушку себе на колени, тогда как он лёг на бок, опираясь на локоть.

— Не думала, что ты такой романтик.

— Тогда тебе лучше закрыть уши, когда я начну читать свои стихи.

Я засмеялась.

— Так почему ты вернулся? Ты вроде бы говорил о трёх днях.

— Слишком сильно соскучился, — в нём было столько уверенности, что я снова покраснела.

— Ты всем девушкам это говоришь?

— На самом деле, нет. Драконам тяжело оставаться вдали от своих наездников. Тебе реально намного проще, Елена, — такой глупый ответ, я ни на секунду не купилась.

— Ну и ладно. Не хочешь — не говори.

— Я серьёзно, — хмыкнул он. — Это то, кто мы есть, Елена. Когда драконам не всё равно, они переживают не только сердцем, но и всем своим существом. Разумом, — он коснулся своего виска. — Душой, — коснулся пресса. — И сердцем, — груди.

— О боже, — я вздрогнула, осознав, что сказа это вслух, насмешив его. Блейк серьёзно усложняет мне задачу не влюбиться в него. Он обхватил моё лицо ладонями.

— Я тебе уже говорил, Елена: это не заклятье. И я повторю это снова и снова, пока эта мысль не уляжется в твоей красивой головке, которая слишком много думает.

Я растаяла. Если бы была мороженым, то уже бы превратилась в сладкую липкую лужицу. Откашлялась, отводя взгляд от него.

— Я думала, ты больше не можешь читать мои мысли.

Он лёг на спину, положив подушку под голову, и уставился в небо.

— Мне не нужно читать мысли, чтобы знать, о чём ты думаешь. У тебя всё на лице написано.

— Вот же повезло, — пробурчала я, и он затрясся от смеха.

Наш разговор продолжался часами. Мы столько всего узнали друг про друга, будто собираемся участвовать в соревновании «Кто лучше знает своего наездника».

Я выяснила, что у него день рождения через два дня после Нового года, а думала, что первого апреля. Похоже, он просто одурачил всех. Мне следовало заметить, что Сэмми никогда не вручала ему подарок первого апреля. И свой последний день рождения он провёл в поисках меня вместе с Эмануэлем, что довольно-таки хреново.

Его любимый цвет — зелёный, даже изумрудный, как цвет моих глаз, но я сомневаюсь, что он был его любимым до дента.

Его любимая книга — «Грозовой перевал», потому что он всегда чувствовал тесную связь с одним из героев. А ещё ему нравится «Ромео и Джульетта», как бы банально это ни звучало. У него особая любовь к трагикомедиям. Он совсем не такой, как я думала.

А ещё у него адреналиновая зависимость. Это уже больше похоже на прежнего Блейка. Лыжи, гидроциклы, сёрфинг, прыжки с парашютом — я просто перечисляю, а он всем этим занимается и называет это забавами Рубикона. Единственное, что ему никогда не разрешалось, — это участие в Варбельских играх, в которых, я думаю, он мог бы преуспеть.

Мы полные противоположности друг другу.

Самый большой экстрим в моей жизни — это переезд каждые три месяца и талант оказываться на волоске от смерти, но его больше интересовало то, что он уже знал обо мне — то, что произошло после того, как я появилась в Пейе. Это странно.

Мы много говорили о том, как я восприняла известие о гибели Брайана. Я рассказала Блейку обо всех снах, что у меня были, как я становилась Огненным Взрывом, разрывая ему крылья, какой расшатанной и злой я была, когда они убили драконианца, которым управлял Горан.

Я очнулась перед тем, как Джордж убил меня.

Не знаю, было ли это связано с Карой внутри меня, или это была реакция моей психики на смерть Брайана.

Я даже рассказала ему о том, как мне снилась мама с первой же ночи в Пейе. Что я понятия не имела, кем она была, и что узнала об этом, только когда Ченг повёл меня в музей.

Блейка, похоже, очень сильно заинтересовали мои сны. У меня создалось впечатление, что он не считает их просто снами, а своего рода видениями. Звучит бредово, но мы живём в мире, где возможно всё, а любое безумие — это самая настоящая реальность.

Когда стало совсем странно, он сменил тему, и мы заговорили об Эмануэле — каким хорошим другом он стал для Блейка, об их попытках разыскать меня. Если бы не Эмануэль, Блейк бы уже сто раз погиб. Я видела пару доказательств, особенно тот раз, когда они рухнули в парке Тита, снеся напрочь игровую площадку. Мы замолчали на несколько секунд.

— Мой отец снова возрождает Лигу драконов.

— Значит, ты не ошибся, когда сказал мне, что он подумывает об этом, — я радовалась за него, хотя и понятия не имела, что это за Лига тикая. Сэмми мне как-то раз говорила, что сэр Роберт стоял во главе. Тогда он был неоспоримым лидером среди драконов в связи с тем, кем был его наездник… вернее, всё ещё есть.

Блейк кивнул, он тоже выглядел обрадованным этой новостью.

— А могу я узнать, чем занимается эта Лига драконов?

Он засмеялся.

— Её цель — служить и защищать. Это был ближайший круг твоего отца. Ничего общего с Советом.

Он рассказал мне, как они отправлялись на разного рода миссии, особенно на те, что предполагали вылет за стену. Мой отец организовывал особые встречи через этих драконов, которые вели переговоры от его лица с важными шишками по ту сторону — чрезвычайно секретные, конечно же, — и если моему отцу требовалось, чтобы сэр Роберт или какой-либо другой из этих высокопоставленных драконов нашёл кого-то на той стороне, то они это делали. За стеной всё ещё живёт довольно много драконов, преимущественно Металлических, поскольку они дольше других могут жить без своего истинного облика, как, например, мой отец, Герберт. Сэр Роберт посылал им сообщения, что Пейе нужна их помощь, в связи с грядущей войной, и терпеливо ждал ответа.