Ведьма двенадцатого круга (СИ) - Редж Виола

Вот теперь понятно. В Трикси проснулся научный интерес, а в таком состоянии с ней шутки плохи…

— Кстати, а на каком языке вы с ним общаетесь?

— На нашем. — не задумываясь, ответила я.

— Потрясающе! Неужели у нас с ними один язык? Кендис. а ты его уже обследовала? Он точно такой же, как мы?

Трикси понесло. Вот она. страсть к добыванию информации. Я махнула рукой и пригласила ее на ужин. Но уже завтра. Завтра Крей уже темно будет полностью видимым, кроме того…

— А сегодня нельзя? — с умильной гримаской просила Трикси.

Я объяснила, что сегодня работаю. Говорить про тетку — лишнее. Трикси слишком умна, чтоб не догадаться, зачем мне срочно потребовалась глава миграционной службы… Она. конечно, все равно догадается, но чем позже, тем лучше. Ведьмы не болтливы, и от Трикси никто ничего не узнает, но я не хотела давать даже такой незначительный шанс недоброжелателям Оливии.

Будучи двадцать лет на таком посту, очень сложно не обзавестись недоброжелателями. У нас вообще жандармских не любят. С другой стороны, среди них встречаются не самые лучшие представители рода человеческого, но… разве не в любой профессии так?

Мои родные по отцу были жандармами. Все. И прадед, и дед. который погиб на посту задолго до моего рождения, и даже бабушка Мелрой — она служила в секретариате жандармерии до самой пенсии. Оливия рассказывала, что пошла служить по примеру старшей сестры. И что бабушка встретила дедушку именно на службе.

Она много о чем рассказывала. Даже о том. что семью Мелрой прокляли. Один из преступников, который обладал даром, или его подружка-ведьма… Оттого мол и столько смертей, и больше некому продолжить династию потомственных жандармов… Но уж это точно глупости, потому что бабушка Селестина никогда бы не позволила маме выйти замуж за проклятого. И, уж тем бопее. родить меня.

Если только сами мама с бабушкой и прокляли, но ведь ранние смерти стали косить Мелроев еще в предыдущем поколении, так что… тоже не сходится.

Размышляя о судьбе своих родных, я не забыла зайти в магазин и купить бутылку хорошего красного вина. Мне. к сожалению, выпить не удастся, зато Оливия будет довольна. Подумав, что давно не обновляла продуктовый запас, прихватила еще несколько пакетов с крупами, овощи и паречку кур. У Крея хороший аппетит, но тратить на его прокорм всю зарплату я не собиралась.

Оливия пришла даже раньше, чем я ожидала. Лелюгрин с торжеством поставил на стол, накрытый парадной скатертью номер два (парадную скатерть номер один он бережет, уж не как бы к моей свадьбе, тьфу-тьфу-тьфу!) с вышитыми фиалками и венками из мелких полевых цветов, блюдо с фаршированной уткой. И это помимо уже стоявших там фасоли в остром соусе, теплого овощного салата со спаржей (это явно привет от бабули, откуда у нас после такого лета спаржа?) и легкого салатика из сезонных фруктов в заправке из нежного творожного сыра.

Я добавила к этому бутылку вина, а тетка, едва попав в квартиру, стала принюхиваться и закатывать глаза в предвкушении. Как будто совсем забыла о главной причине своего визита. Причина в этот момент сидела в отведенной ей. то есть. ему. комнате и… Что- то мне говорило. Крей очень внимательно прислушивается и приглядывается к новому человеку. Хотя я предупредила, что Оливия поможет.

В это время на кухне разыгрывалось обоюдно любимое Волчком и теткой представление. Волчок:

— Кендис. проводи свою гостью помыть руки. Сама же не догадается.

Оливия:

— Опять этот болтливый кот! Кендис. когда ты избавишься от бпохастого прохиндея?

Волчок:

— Может, наслать блох на тебя, невежливая смертная?

Оливия:

— А ты сам-то поздоровался, якобы волшебный кот?

Так может продолжаться до бесконечности, и, как правило, я с удовольствием выслушиваю взаимный обмен колкостями. Но не теперь, когда в доме мальчишка… второй, так его разэтак. наследник.

Тем бопее. что он, наконец, вышел.

— Оливия, позволь представить тебе нашего гостя. Крей, это моя тетя Оливия.

— Рад встрече, мадам, — куртуазно поклонился второй наследник.

Тетка осмотрела его со всех сторон, а потом с ухмылкой выдала:

— Какой миленький! И почему ты мне сказала, что он видим лишь частично?

Миленький? Гм… Крей, безусловно, симпатичный юноша, но вот так говорить про его миловидность? Или Оливия просто шутит в

своем излюбленном стиле? В другое время и я бы поддержала такой разговор, но ведь Крей может обидеться. Вдруг он раним, как

многие подростки?

— Потому что сегодня его видят лишь те, кто недавно пересек грань или приближается к ней. — промурлыкал довольно Волчок. — Иными словами, дети и престарелые особи женского пола.

— Шатья прав, мадам, но вы тоже миленькая. — сообщил Крей серьезно и направился к столу.

Мы с Волчком переглянулись, я выдохнула — мальчишка способен за себя постоять. Оливия посмотрела на него с одобрением, оценив начало словесного поединка как «один — один». Она только на службе суровый начальник, к которому с опаской относится сам мэр. В жизни тетка предпочитает острое словцо, любит потроплить знакомых и вообще сторонница неформального общения.

Волчок проворчал, что пора к столу, иначе его ведьма останется без ужина, и мы сели. Тетка поморщилась на слове ведьма — едва заметно, но Крей тут же спросил:

— Мадам не любит ведьм?

— И магов терпеть не могу, — прямо сообщила Оливия. — К Кендис это не относится, она мне родня. Но ты… Как тебя зовут, мальчик-красавчик с Той Стороны?

— Маркиз Дигуэнд. — ответил Крей, пристально глядя ей в лицо.

Тетка замысловато выругалась, поминая отчего-то крупный рогатый скот вкупе с поленьями и… ладно, не важно. Важным оказалось то. что она сказала потом.

— Не может быть, этого просто не может быть!

Волчок быстро подсунул ей стакан вина, и Оливия опрокинула его одним махом. Я с недоумением смотрела на нервно промокавшую губы тетку и слушала ее бессвязные восклицания «так не бывает!» и «она не врала!».

— Мадам, вам знакомо мое имя? — изысканно-вежливо поинтересовался Крей, но в глазах притаился напряженный интерес.

Этот вопрос словно отрезвил Оливию, во всяком случае, она коротко выдохнула и сказала своим нормальным тоном:

— Я слышала это имя. Однажды. Кендис. позволь представить тебе персональное проклятие семьи Мелрой.

Лелюгрин насторожился, я фыркнула. Про персональные проклятия я. как ведьма, знаю если не все. то очень и очень многое. Так вот. мальчишка с Той Стороны быть им никак не может. Оливия заметила мое недоверие и начала рассказывать.

Оказывается, после смерти моего дяди бабушка Мелрой… Говорят, что нет ничего страшнее для матери, чем похоронить собственных детей, так что понять ее не слсжно… Так вот. бабушка впала в странное состояние. Тетка Оливия не могла все время находиться рядом с сестрой, но ежевечерне ее навещала. И вот однажды она застала бабушку не просто пьяной, а. как говорят у нас. «на бровях». Она хихикала, плела какую-то несуразицу, пела и приплясывала. Словом. Оливия всерьез испугалась и вызвала лекаря.

Лекарь применил вытрезвляющее зелье, и, уже запопночь. сознание бабушки прояснилось. Она посмотрела на сестру и связно сказала:

— Моих детей сгубило проклятье. Проклятье Дигуэнд.

Оливия решила сначала, что это бред. Потом тщательно выясняла, не существует ли в действительности такого проклятья. Специалисты, к которым она обращалась, о таком и слыхом не слыхивали. Тогда она осторожно расспросила сестру, на что та дала очень смутный ответ: «Проклятье настигает каждого, кто заключит сделку с демоном».

Оливия не успокоилась и теребила сестру до тех пор. пока не выяснила, что ни один из племянников сделку с демоном не

заключал.

— Мы не демоны. — холодно заявил Крей.

Волчок зашипел. А я спросила:

— Отец и дядя не заключали. Но ведь ты выяснила, кто заключил сделку с Дигуэндом? Ведь выяснила. Оливия? Она кивнула и ответила:

— Их дед.

Стив Мелрой. Мой прадед. Я даже забыла про ужин. Конечно, о сути сделки Оливия не знала. Крей, как оказалось, тоже. А о проклятии бабушке рассказала ее свекровь — мать дедушки — на его похоронах. Дескать, все беды от демонов, и смерть ее мужа и сына — тоже на их совести.