Франциска Вудворт - Туман: год Волка (СИ)
— Какая же ты красивая! — сказал потрясённо, и столько нежности было в его взгляде, что я быстро потянула Ладу на улицу — в такие моменты лучше оставить наедине.
Уже лежа вечером в постели, я думала о том, как причудлива жизнь, что моё невинное увлечение плетением может принести столько радости. Я не могла забыть глаза Радомира, когда он смотрел на жену. Хотела бы и я, чтобы после стольких лет брака, у моего мужчины было столько любви и нежности в глазах. Под это романтическое настроение я неспешно заснула.
Но приснился мне совсем не радужный сон. Туман. Опять этот чёртов туман. Я бежала в нём к Драгомиру. Он протягивал ко мне руки и его лицо, которое при общении со мной обычно искажалось от ярости или злости, сейчас просто светилось от любви. Когда я уже почти подбежала к нему, нас стеной разделил непроглядный туман.
— НЕТ! — услышала я его крик такой муки, что моё сердце облилось кровью от тоски. Я рвалась к нему, бежала не видя куда в отчаянии, желая найти его.
Вдруг туман начал рассеиваться, и вдалеке я смутно увидела высокую мужскую фигуру. Я полетела к ней, ожидая увидеть Драгомира, но чем ближе я приближалась, тем медленнее становился мой шаг. От фигуры исходил не жар любви, а леденящий холод. Я пыталась разглядеть лицо, но мне мешал туман, и когда я его почти увидела… Я проснулась с душераздирающим криком.
В комнату вбежали Драгомир и Лада. Я вскочила на постели, задыхаясь от ужаса. Смотря на Драгомира, у меня смешались сон и явь, и мне хотелось броситься к нему в объятия, уткнуться в его широкую грудь, крепко обняв. Наверное, что-то отразилось в моём взгляде, так как его глаза удивлённо расширились. Я с трудом сдержала свой порыв, стараясь взять себя в руки.
— Кошмар.
— Просто кошмар, — повторила я то ли им, то ли убеждая себя.
Потом я широко распахнула глаза от осознания того, что Драгомир здесь, и я посмотрела в окно. Уже рассвело, наступило утро.
— Проспала?! — растерянно сказала я.
— Ты так крепко спала, что я не стала тебя будить, — сказала Лада. — Недавно пришёл Драгомир, мы завтракаем, — продолжила она.
В комнату заглянули Радомир и Улана, но увидев, что все в порядке — вышли.
— Я сейчас, — сказала я, пулей вылетев из постели, чуть не запутавшись в длинной рубашке и хватая свои вещи. Я чуть не начала тут же переодеваться, но спохватившись, посмотрела на Драгомира, указав ему на дверь. Он чуть насмешливо улыбнулся, глядя на мой взъерошенный вид, и пошёл на выход. Вот только выходя, его взгляд наткнулся на моё висящее бельё, которое я вчера постирала и повесила сушиться. Его глаза удивлённо задержались на нём. Он оглянулся, приподняв бровь и бросив на меня этакий мужской взгляд, сказал:
— Так вот что на тебе под этой странной одеждой… — протянул задумчиво он и вышел.
Кровь прилила к моим щекам. Подбежав, я схватила и скомкала бельё. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — ругалась про себя я, красная от смущения.
— Переодевайся, — сказала смутившаяся Лада и вышла.
Оделась я в рекордные сроки. Быстро расчесала и стянула волосы в хвост. Натянув ветровку и захватив рюкзак я, попытавшись справиться с охватившим меня смущением, вышла из комнаты.
— Доброе утро, — сказала всем.
Они уже закончили завтрак и ждали меня. Януша не было видно. «Наверное, уже ушёл на пастбище», — подумала я. Мне предложили позавтракать, но от волнения у меня не было аппетита, и я лишь выпила воды.
Пора было выдвигаться в лес. Я крепко обняла Улану и Ладу. Благодарно улыбнулась Радомиру. Он ужасно напугал меня своей неприветливостью в нашу первую встречу, но оказался сердечным человеком.
— Одень сапоги, в лесу снег, — сказала Улана, видя что я в кроссовках. Я переобулась.
Лада хотела пойти с нами и провести меня до леса, но я попросила её этого не делать. Расставаться было и так тяжело, за эти несколько дней я привязалась к этим людям и этой девчонке.
Мы все вышли из дома и замерли, глядя друг на друга.
— Возьми накидку, — спохватилась Улана, увидев что я только в ветровке, и кинулась обратно к дому.
— Тебе не надо… на минутку? — тихо спросил Драгомир, наклонившись ко мне, чтобы никто не услышал, намекая на вчерашний мой забег. Я уже хотела резко ответить, как поняла, что он прав, и это отразилось на моем лице.
— Я подожду, — сдержанно сказал он, а в глазах плескался смех.
Я двинулась к туалету, ругаясь про себя. Нет, он мне точно доплачивать должен за то, что я так его веселю.
Когда я вернулась, то Улана подошла ко мне и накинула на плечи плащ.
— Если ничего не получится, мы с радостью примем тебя назад, — сказала она мне на ухо, и крепко обняла.
Мы шли, а я еле сдерживала слёзы благодарности.
Когда мы вышли из деревни Драгомир хотел что-то сказать но, увидев моё замкнутое лицо, передумал. Так мы и шли к лесу — в молчании, лишь полы его плаща развевались на ветру.
Перед тем местом, где я вчера появилась, Драгомир остановился и повернулся ко мне:
— Давай сразу договоримся о том, что ты будешь меня беспрекословно слушаться. Скажу беги — бежишь, скажу стой — стоишь, — он был серьёзен и собран.
Я отсалютовала ему, но видя, что он не понял, торжественно поклялась.
— Иди за мной, — произнёс он и мы двинулись в лес.
В лесу Драгомир изменился: движения стали расчётливы и экономичны, острый взгляд по сторонам, походка по-кошачьи пружиниста и бесшумна. Он был дик и смертоносно опасен. Я же, идя за ним, могла надеяться лишь на то, что шумлю чуть меньше слона.
С осторожностью и не спеша мы вышли на небольшую поляну. Её пересекало множество следов. Внимательно все осмотрев, он подошёл к цепочке следов, которые заканчивались чуть вытоптанным местом. «Это я поворачивалась по сторонам, пытаясь с ориентироваться откуда пришла», — вспомнила я.
— Это они, — сказал Драгомир, оглянувшись на меня.
Я в волнении подошла ближе.
— Давай! След в след, — и протянул мне руку, чтобы я опёрлась на неё для равновесия.
Послушавшись, я взяла его за руку и сделала несколько финишных шагов. Все ещё держа его руку, я стояла на пяточке вытоптанного снега, с гулко бьющимся сердцем где-то в горле.
И ничего.
— Отпусти мою руку, сказала я напряжённым голосом. — Нехотя, он меня отпустил.
Ничего не происходило. Я медленно повернулась по кругу. Посмотрела вверх на кроны деревьев, сквозь которые было видно солнце. Что же ещё?
— Уйди с поляны, — сказала я.
Драгомиру это не понравилось, он хотел возразить, но видя моё непреклонное выражение лица, медленно ушёл, держа меня в поле зрения и зорко оглядывая все вокруг.
И опять никакого результата. Я замерла, не зная, что же ещё сделать.