Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач
— Ты ведь шутишь? — услышала я сквозь сон голос Зираэллы. — Себастьян, скажи, что ты просто шутишь? Неужели урок с Сиэлем тебя ничему не научил? Какого хрена вы с Региной натворили?
— Она сама захотела этого… — спокойным голосом отвечал Михаэлис, смотря на остальных.
— Сама? Да она не знала, на что идёт! — тут же резко отозвался Азбиль, что сейчас находился в человеческом обличии. — Да и не надо притворяться, ты и сам был далеко не против того, чтобы её душа принадлежала только тебе одному!
— Что? Сам захотел поглотить её? — Себастьян угрожающе нахмурился, и его глаза наполнились красным светом.
— Я лишь хотел уберечь её от этого! — ответил немного гневно Аз.
— Успокойтесь вы оба, — вмешался Дорос, скрестив руки на груди, и обратился к своему брату: — Ты ведь понимаешь, что этим поступком ты только больше взбесишь Клода? Хочешь снова повторения прошлой истории?
— Если бы я не сделал этого, история Сиэля бы повторилась ещё раньше, — Себастьян сделал глубокий вдох. — И запомните… — он тут же громко выпалил: — ОНА НЕ СИЭЛЬ!
— Однако может повторить его судьбу, если ты не будешь оберегать её должным образом, — произнёс Сефириос спокойным и ровным голосом. — Эта девушка нужна нашему врагу ничуть не меньше, чем был нужен юный граф. Поэтому я советую тебе обучить её всему, что ты знаешь. В том числе и куда более… Запрещённым приёмам и трюкам.
— Я это и собираюсь делать, — отвечал серьёзным тоном Михаэлис.
— Что же, хорошо, — древнейший падший ангел поднялся с кресла, на котором восседал и сказал: — А сейчас давайте закончим приготовления к поездке. Всё-таки времени у нас осталось уже не так много.
— Ладно… Хорошо. Пойдёмте, — выдохнула сдержанно Зира, уводя всех из моей комнаты.
— Только помни, Себастьян. Если ты допустишь вторую ошибку… Ты сам умрёшь… — сказал напоследок Сеф, и дверь за ним закрылась.
— Я не допущу… Не допущу того, чтобы с Региной что-то случилось, — произнёс Себастьян, но уже самому себе, словно давая себе клятву. — Никогда.
— Мы оба не допустим, чтобы с нами что-то произошло, — прошептала вдруг я в ответ, наконец, открывая глаза и осторожно приподнимаясь с постели.
— Так и знал, что ты не спишь, — буркнул под нос Азбиль, который всё-таки решил остаться в комнате.
— Будешь тут спать, когда вы так набрасываетесь на Себастьяна едва ли не всей толпой, — я тихо хмыкнула в ответ.
— А чего ты ждала, особенно после того, что вы натворили ночью?
— Это было моё решение, Азбиль. Моё.
— Но ты понимаешь, что подвергла себя ещё большей опасности. Твоя душа теперь стоит в тысячи раз дороже для самых жадных демонов, а таковыми являются сейчас Клод и Сефириос, который к твоему везению отказался давно питаться душами людей и использовать другие способы для этого.
— Как будто бы я раньше была в меньшей опасности, чем сейчас… Да чёрт возьми, я всегда была и буду подвержена такой опасности, и вы это знаете.
— Проблема в том, что Клод сейчас стал сильнее и действует не один. Ты понимаешь, что будет, если ты…?
— Наш с Себастьяном контракт, усиленный добровольной отдачей души защищает меня до тех самых пор, пока я сама его не расторгну. По правилам самих демонов никто из них не посмеет причинить мне вред, разве нет?
— Клод отлично умеет обходить правила, — проговорил Азбиль, скрестив руки на груди и смотря прямо мне в глаза. — И он с лёгкостью может настроить тебя против Себастьяна, если только захочет.
— Это так, Регина, — выдохнул глубоко сам Михаэлис, встав у окна. — И мне это знакомо далеко не понаслышке.
— Чёрт возьми! Вы демоны или нюни какие-то?! — тут же раздражённо вспыхнула я. — Себастьян был один в то время! Сейчас нас несколько, так ещё и Рай вмешался в наши дела! К тому же я сама не настолько внушаема, чтобы меня можно было по какому-то дурацкому хотению настроить против кого-либо!
— Регин, мы лишь хотим… — начал, было, также раздражённо Аз.
— Защитить меня, я знаю, чёрт подери, знаю! — резко перебила я его, окончательно поднявшись с кровати.
— Да мы просто…
— ЗА-МОЛ-ЧИ-ТЕ! — вновь вспыхнула я, ударив по стене так, что в ней осталась вмятина, а картины попадали с гвоздиков на пол и стекла, защищающие их от пыли разбились на мелкие кусочки. — Если будете так ссыковать и не будете уверены в себе, то я точно СКОРО стану пищей для Клода и Ханны! Поэтому, мои лапочки, или вы берёте себя в руки и помогаете нам дальше! Или можете просто уйти нахуй из нашей команды и на всё забить!
После этих слов я быстрым шагом направилась прочь из комнаты, иначе могла разбить не только картины, но и вцепиться в того же Азбиля в таком порыве гнева и злости.
Мне пришлось запереться в ванной, чтобы прийти в себя и успокоиться.
— Не демоны, а дети боязливые, ей богу! — прорычала я, облокотившись руками о раковину и посмотрев в зеркало. — Неужели я так похожа на совсем наивную девчонку, которая способна попасть под блядское воздействие врага?!
— Честно? Уже нет, — хихикнула умилённо Анателла, что слушала моё бурчание.
— Тогда почему… — я глубоко выдохнула, стараясь успокоиться.
— Может быть, просто потому что ты стала дорога этим демонам, и они действительно хотят уберечь тебя?
— Даже если и так, они могли бы делать это более оптимистично же!
— Могли бы, но они привыкли относиться к делу более серьёзно, нежели оптимистично. Особенно, если оно касается защиты нужного или дорогого им человека.
В ответ я лишь тихо вздохнула, сжимая сильнее руками раковину.
Девушка-ангел же подошла ко мне ближе и коснулась моего плеча:
— И всё же почему ты решилась отдать свою душу Себастьяну именно сейчас? — её чистые и искренние голубые глаза заглянули в мои с любопытством.
— Анателла, я… Это довольно трудно объяснить… — прошептала я в ответ.
— А ты попробуй объяснить, может, я смогу тебя понять.
— Наверное, всё дело в простом доверии.
— Не только в нём. Ну же, Региш, я же чувствую, что дело куда глубже.
— Этой ночью я просто… Чувствовала, что действительно могу и хочу принадлежать только Себастьяну… Полностью… Не только физически, если можно так выразиться. Я была готова отдать ему своё сердце, душу и сделала это без колебаний. И если всё же когда-нибудь по какой-то причине со мной случится неизбежное, пусть моя душа достанется только Себастьяну и никому иному, тем более ни кому-то из наших врагов…
— Вот как… Что же… — тут лицо Анателлы стало печальным, но понимающим и спокойным. — Понимаю. Это высшая любовь, дорогая
