Кассандра Клэр - Город небесного огня
Его лицо было совершенно белым, будто бумага, натянутая на кости. Она не решалась смотреть вниз, на его грудь, где уже не было его куртки — она могла видеть черное пятно на его рубашке, будто от кислоты.
— Ты вставила… Небесный огонь… в лезвие меча… — сказал он. — Хитро сделано.
— Это была руна, вот и все, — сказал она, наклонившись над ним, а ее глаза искали его глаза. Он выглядел совершенно иначе, не только его глаза, но и весь его облик, его лицо, линия его подбородка стала мягче, на рту уже не было той жестокой ухмылки. — Себастьян…
— Нет. Я не он. Я Джонатан, — прошептал он. — Я Джонатан.
— К Себастьяну! — это была Аматис, которая стояла вместе с Очерненными позади. На ее лице была видна печаль и гнев. — Убейте девушку!
Джонатан попытался сесть.
— Нет, — хрипло закричал он. — Вернитесь!
Темные Сумеречные охотники, которые двинулись вперед, замерли в растерянности. Пролезая между ними пришла Джослин; она толкнула Аматис не смотря на неё и кинулась вверх по ступенькам веранды.
Она пришла к Себастьян — Джонатан, — а потом замерла, стоя над ним, глядя на него с изумлением, смешанным с ужасом. «Мама?» Сказал Джонатан. Он смотрел и никак не мог сфокусировать свой взгляд на ней. Он начал кашлять. Кровь потекла из его рта. Его дыхание с хрипом вырывалось из легких.
— Иногда я мечтала о мальчике с зелеными глазами, о мальчике, который никогда не был отравлен кровью демона, о мальчике, который мог смеяться и и любить, быть человеком, о мальчике, который мог плакать, но этого мальчика никогда не существовало.
Лицо Джоселин застыло, будто она заставляла себя что-то сделать. Она опустилась на колени возле головы Джонатана и положила ее к себе на колени. Клэри посмотрела — она не думала, что когда-либо могла такое сделать.
Смогла заставить себя дотронуться до него таким образом. Её мать всегда винила себя за существование Джонатана. в её выражении было что-то решительное, что говорило о том, что она увидела его в этом мире и теперь будет видеть всегда.
В тот момент, пока она поддерживала его, дыхание Джонатана ослабилось. У него на губах была кровавая пена.
— Мне так… — его глаза проследили за Клэри. — Я знаю, что сейчас я не смогу ничего сделать или сказать, чтобы ты позволила мне умереть хотя бы с какой-то частью благодарности, — сказал он. — И я не буду винить тебя, если ты перережешь мне горло. Но я…
… Я сожалею. Мне… жаль.
Клэри была безмолвна. Да и что она могла сказать? Все в порядке? Но это не так. Ничего из того, что она сделала не было в порядке, не для нее. Есть поступки, что ты не можешь простить.
И все же это не он сделал все это, не совсем он. Этот человек, этот мальчик, которого держала ее мать, будто он был ее покаяниям, не был Себастьяном, который пытал, убивал и разрушал.
Она вспомнила, что Люк сказал ей, что чувствовалось, будто это происходило годы назад: Аматис, которая прислуживает Себастьяну, больше не моя сестра, как и Джейс, который служил Себастьяну, не был парнем, которого ты любила. Она больше не моя сестра, так же как и Себастьян не является сыном твоей матери, которого она должна была иметь.
— Не надо, — сказал он с полузакрывшими глазами. — Я вижу, что ты пытаешься разгадать эту загадку, сестра. Будто я должен быть прощен тем же путем, как Люк должен простить его сестру, хотя Чаша Смерти превратила ее сейчас. Однажды, она была его сестрой. Однажды, на была человеком. Я… — он кашлял, больше крови появлялось на его губах.
— Меня никогда не существовало. Небесный огонь сжег все то, что было злом. Джейс выжил после удара Глориусом, потому что он был хорошим. В нем было достаточно этого, чтобы он выжил. Но я родился искаженным. Во мне не осталось ничего, чтобы я мог выжить. Вы видите призрак человека, которым я мог бы быть, вот и все.
Джослин плакала, слезы струились по её лицу, а сама она сидела неподвижно. Её спина была прямой.
— Я должен сказать тебе, — прошептал он. — Когда я умру, Очерченные бросятся на вас. Я не смогу их удержать, — его взгляд метнулся к Клэри. — Где Джейс?
— Я здесь, — сказал Джейс. И он был уже тут, на помосте, его лицо выражало тяжесть, недоумение и грусть. Она знала, как трудно было ему ей подыграть, позволить Себастьяну думать, что она ему принадлежит, позволить Клэри рисковать собой, наконец.
И она знала, как это было для него, для Джейса, кто так сильно хотел мести, видеть Джонатана и понимать, что часть Себастьяна, которая там была — которая должна была быть там — исчезла. Здесь был абсолютно другой человек, кто-то совершенно другой, кому никогда не предоставлялся шанс жить, и теперь никогда не предоставится.
— Возьми мой меч, — сказал Джонатан, его дыхание стало прерывистым, указывая Фаесфорос, который выпал в нескольких метрах от него. — Рассеки-рассеки его и открой.
— Расколи и открой? — сказала в замешательстве Джослин, но Джейс уже двигался, чтобы захватить Геосфорос, который лежал ниже помоста. Он пересек комнату, мимо ютившихся Очерченных, мимо кольца рун, к месту, где лежал мертвый демон Бегемот в своем ихоре.
— Что он делает? — спросила Клэри, когда Джейс поднял свой меч и сделал чистый разрез по телу демона, что казалось очевидным. — Откуда он узнал…
— Он знает меня, — выдохнул Джонатан. Волна плохо пахнущих кишок демона вылилась на пол — выражение лица Джейса сначала выражало отвращение, потом удивление, а затем понимание. Он нагнулся и голой рукой поднял что-то шероховатое, блестящее с ихора — он поднял ее и Клэри поняла, что это была Чаша Смерти.
Она посмотрела на Джонатана. Его глаза закатились, а его тело вздрагивало.
— С…Скажи ему, — с заиканием сказал он. — Скажи ему, чтобы он бросил ее в кольцо рун.
Клэри подняла голову.
— Брось его в круг! — крикнула она Джейсу, и Аматис развернулась.
— Нет! — закричала она. — Если Чаша разрушится, то мы все умрем! — она повернулась к помосту. — Господин Себастьян! Не дайте вашей армии быть разрушенной! Мы были верны!
Джейс посмотрел на Люка. Люк смотрел на сестру с выражением окончательной печали, печали такой глубокой, как смерть. Люк потерял свою сестру навечно а Клэри только что получила своего брата, брата, который исчез с ее жизни и это все еще была смерть, только с двух сторон.
Джонатан, наполовину опиравшийся на плечо Джослин, посмотрел на Аматис; его зеленые глаза походили на огни.
— Я сожалею, — сказал он, — Я не должен был создавать тебя.
И он отвернулся.
Люк кивнул, один раз, Джейсу и Джейс вкинул Чашу так сильно, как только мог, в кольцо рун. Она ударилась о землю и разлетелась на части.
