Дина Лампитт - Изгнание

– Для путешествия условия просто ужасные, милорд, – предупредил его Джоб, вглядываясь вдаль сквозь разбушевавшуюся не на шутку метель.

– Они будут еще ужаснее, если меня поймают, – ответил Джоселин. – Но я не хочу никого заставлять рисковать вместе со мной.

– Мы можем выбраться из Дартмута и спрятаться где-нибудь, пока не кончится шторм, – предложил Уилли.

– Так мы и поступим, – решительно сказала Николь, – это наш единственный выход.

Она повернулась и обняла сначала Мирод, а потом Эммет, на глаза вдруг навернулись слезы.

– Мне так больно расставаться с вами обеими, – произнесла она. – Вы такие замечательные подруги.

– Да хранит тебя Господь, дорогая Арабелла, – глухо ответила Мирод..

– Берегите себя, миледи, – сказала Эммет, целуя ее, – я никогда не забуду те годы, которые провела с вами.

Николь была уже около лодки, но вдруг снова повернулась к служанке:

– Скажи мне, я поумнела с годами?

– Вы так сильно изменились и поумнели, – улыбнувшись, ответила Эммет, – что, если бы я не знала, что это невозможно, я бы сказала, что вы – теперешняя и вы – прежняя – это два абсолютно разных человека.

Николь отвернулась, чтобы никто не увидел ее слез. На берегу оставались два очень дорогих ей человека, а утлое рыбацкое суденышко торопливо пересекло бухту и, преодолевая снегопад, вышло в открытое море.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Быстрота и качество распространения информации, существовавшие в семнадцатом веке, веке, в котором не было ни телефонов, ни телевидения, ни даже газет, всегда заставляли Николь удивляться, а сейчас просто повергли ее в изумлении. Как только они отплыли от Дартмута и начали осторожно пробираться вдоль извилистого побережья, держась спокойных заливов и бухточек, ожидая, когда наладится погода, до них дошли новости о том, что Ферфакс начал штурм города. Они все продолжали крутиться среди береговых скал, когда им стало известно, что Черный Том направляется к Торрингтону, где надеется перехватить сэра Ральфа Хоптона, которого ждал принц Уэльский вместо лорда Георга Горинга. Тот, в свою очередь, сделал вид, что болен, и уехал из страны, надеясь, что во Франции его ожидает много развлечений.

– Будет сражение, поэтому нам лучше всего тоже отправиться туда, – сказал Джоселин.

Однако его довод был глубоко ошибочен, и Николь очень убедительно доказала ему, что приближенные принца не замедлят увезти его из Тавистока, поэтому для них будет разумней всего дожидаться его в Труро. Они продолжали плыть вдоль большого северного изгиба полуострова Корнуолл, пока, наконец, не оказались в заливе Фалмус-Бей, из которого множество живописных речушек и заливов вели в глубь острова к городу Труро – великолепному старинному морскому порту, находящемуся почти в десяти милях от моря.

Погода была по-прежнему ужасной, им по нескольку дней приходилось дрейфовать или стоять где-нибудь на якоре, плавание очень затянулось: они прибыли в Труро только к концу января. Но вот, наконец, Николь и Джоселин сошли на твердую землю и поселились в портовой гостинице «Водяной», одно название которой заинтриговало Николь, напомнив ей о старинных сказках и удивительных морских легендах.

Но никакого мира и спокойствия не царило на берегах старого залива. Николь не пришлось «надышаться романтикой» и насладиться морскими легендами. Джоселин постоянно нервничал, он думал только о том, что Хоптону необходима помощь, и все время повторял, что принц подумает, что его предали. Впервые в жизни Николь вышла из себя и разозлилась на него.

– Давай, уезжай! – не выдержала она. – Помогай кому-нибудь из них, а можешь сразу обоим! Брось меня и на этот раз, ты всегда так поступал, когда кому-нибудь была нужна помощь.

Вместо того чтобы нагрубить, что было вполне естественно в его состоянии, Джоселин обнял ее и усадил к себе на колени, сказав:

– Выслушай меня Николь, внимательно выслушай. Когда-то я уже говорил тебе, что я подданный короля, что я ем его хлеб. Я дал ему клятву, что буду верно служить ему и короне. Да, и тебе я дал слово, что больше никогда не оставлю тебя одну. А теперь подумай над дилеммой, перед которой я оказался. Я обещал тебе, что мы всегда будем рядом. И в то же время я просто обязан помочь принцу Уэльскому избежать опасности. Я, человек, живущий в своем столетии, а не в твоем. Можешь ли ты понять, как мне тяжело?

– Я понимаю тебя, – сконфуженно ответила она, – но мы теперь вместе, и мы – одна семья, а ты хочешь своим уходом все сломать. Мы обрели свое счастье в тяжелой борьбе. Какое ты имеешь право все это разрушить?

Ответ Джоселина прозвучал очень мрачно:

– Я не могу ответить так, как ты того хотела. Я люблю тебя, я люблю наших детей, и ты это прекрасно знаешь, но я не могу спокойно сидеть и наслаждаться этой любовью, зная, что кто-то находится в опасности.

– Но ты же обещал мне, – упрямо повторила Николь, понимая, что ведет себя, как эгоистка.

– Да, я знаю. Поэтому я и остался здесь. Я понял, что ты для меня – самое главное, – он посмотрел на нее своими влюбленными темно-золотистыми глазами, и какое-то мгновение Николь наслаждалась победой.

Но она быстро поняла, что это вовсе не победа, что она проиграла, и как всякий утопающий попыталась схватиться за соломинку.

– Я бы не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым перед кем-то, – сказала она.

– Боюсь, что не смогу чувствовать себя иначе, любимая.

– Но Джоселин, я осознаю свою вину, и мне ужасно стыдно.

– Тебе не должно быть стыдно. Ты совершенно права, дорогая. Я и так слишком долго оставлял тебя без защиты.

– Но здесь я в безопасности, мне ничего не угрожает, как раньше.

– Я тоже так думаю, – ответил он и отвернулся.

– Если ты поедешь спасать принца, сколько времени это займет?

– Если я переоденусь и пойду по суше, то доберусь до Тавистока за день, от силы – за два.

Она улыбнулась и покачала головой, понимая, что Николь Холл никогда в жизни не позволила бы, чтобы с ней так обращались. Но тут она перестала думать о себе – и прошлой, и настоящей – она подумала о принце и поставила себя на его место: мальчишка, рядом с ним нет ни отца, ни матери, он окружен врагами и думает только о том, что в любой момент и с любой стороны на него может напасть Ферфакс.

– Поезжай к нему, – вдруг сказала она.

Он в изумлении посмотрел на нее:

– Но только что ты говорила это совсем другим тоном.

– Теперь мой тон изменился. Хоть принц и воинственный, и бравый солдат, но он еще совсем мальчишка и наверняка ужасно напуган. Поезжай и вызволи его из беды, Джоселин. Сыграй свою роль в истории, привези его в Труро, чтобы он мог уплыть отсюда навстречу неизвестности, которая его ожидает и которая называется СУДЬБА.