Чужой престол - Анна Шнайдер
Недолго думая, Анастасия хлестнула свою фрейлину родовым эмпатическим заклинанием, заставив Флоранс потерять сознание.
В то же мгновение в гостиную одновременно вломились несколько человек: Эрнест, Морган, Элиза и Нинель. Остановились на пороге, глядя на распластанную на полу Флоранс, и Анастасия, потирая уже остывающее запястье под похолодевшим браслетом, произнесла, обращаясь к Моргану:
— Я не поняла, что это было, но браслет Тайры нагрелся, пока Флоранс пела мне какую-то чушь.
— Это не было, а до сих пор есть, — процедил Рид с неожиданной злостью, подошёл к фрейлине и сел рядом с ней на корточки. — Шаманское проклятье. Одно из самых мерзких наших смертельных проклятий. Хорошо, что вы успели обезвредить Флоранс — если бы вы не догадались, что нужно сделать, я бы не смог вам помочь. На то, чтобы справиться с этим проклятьем, мне необходимо время.
— Скажите спасибо вашей дочери, — вздохнула Анастасия, сочувственно покосившись на Флоранс. Принцесса не сомневалась, что её просто использовали. — Но вы же сможете снять это проклятье, да? И Флоранс не погибнет?
— Смертельные шаманские проклятья не снимаемы, — сказал Морган, и Анастасия в ужасе охнула. — Но не пугайтесь: я смогу помочь.
— Сначала вы расскажете мне, что здесь вообще случилось, — перебил шамана Эрнест резким, почти металлическим голосом. — По какой причине ты, Элиза, заподозрила неладное и позвала нас с Морганом, и что вам говорила Флоранс наедине, ваше высочество, и о каком проклятье идёт речь. Погоди открывать рот, Элиза — ещё рано. Сначала я позову канцлера.
— Зачем? — не поняла Анастасия. — Вы ведь можете потом ему всё рассказать.
— Лучше сейчас.
Роланд
Чем больше проходило дней, тем сильнее становилась настороженность канцлера. Он понимал, что в ближайшее время обязательно что-то случится, и ждать порой становилось невыносимо. Огдена охраняли почти круглосуточно, рядом с ним постоянно находился Морган Рид, да и сам Роланд не пренебрегал охраной несмотря на амулет императора Арена — пригодится. Вот только заговорщики не могли не понимать, что защита есть на всех и сломать её непросто. Значит, должны действовать наверняка, осторожно, но наверняка.
И когда на браслет связи поступил сигнал от Эрнеста, канцлер осознал, в чём была его ошибка: он искренне считал, что удар будет нанесён по королю. Старшие братья арестованы, чтобы сменить династию, всего лишь надо убить Огдена, разве не так?
Как говорил король Фредерик: «Чем значительнее человек, тем больше вреда приносят его ошибки». Вот и Роланд своей убеждённостью в однозначности выбранной заговорщиками цели едва не погубил Анастасию. Эрнеста и остальных канцлер не винил: его страна и его женщина — ему и отвечать.
Пока бежал в комнату принцессы потайными коридорами, ругал себя и переживал за Анастасию, несмотря на то, что Тад сразу написал: с ней всё в порядке. Потому что понимал — раз заговорщики решили тронуть племянницу Арена, значит, пойдут до конца, и настроены очень серьёзно.
В гостиной принцессы, когда Роланд выбрался из люка в спальню, а оттуда перешёл в соседнее помещение, уже находились Эрнест, Морган, Нортон и Риан, а также все три фрейлины, причём одна лежала на диване без сознания. Остальные девушки, в том числе принцесса, располагались в креслах, мужчины стояли.
— Вы как раз вовремя, канцлер, — кивнул Эрнест, заметив Роланда. Заметили его и фрейлины, ошарашенно переглянувшись друг с другом. И их взгляды, за мгновение из удивлённых превратившись в понимающие, точно повеселили бы канцлера, если бы не повод для встречи. — Нортон и Риан тоже только что подошли. Итак, рассказывайте. Начнём с вас, ваше высочество.
— Мне рассказывать толком нечего, — пожала плечами принцесса, с тоской глядя на Роланда. Он понимал, что Анастасии очень хочется подойти и обнять его, или хотя бы взять за руку, но она сдерживалась. Пусть окружающие всё и понимали — она сама считала подобное поведение неприличным. — Флоранс сказала, что Огден попросил её кое-что передать мне. Когда и где он это успел сделать, я не уточнила, но поняла, что речь шла о песне — Флоранс же хорошо поёт. Все вышли, я села, она запела что-то очень странное — слова у песни были непонятные. Тут же начал нагреваться браслет, который мне подарила Тайра. Я поняла, что происходит нечто непонятное, и на всякий случай ударила Флоранс родовым ментальным заклинанием, чтобы она отключилась.
— Сколько оно будет действовать? — уточнил Эрнест, и принцесса задумчиво покосилась на лежащую на диване фрейлину.
— Пару часов, не дольше. Кстати, а почему оно вообще подействовало, если на Флоранс амулет от родовой магии на крови императора?
— Потому что в нём заложена подобная возможность, — пояснил Тад. — Это обговаривалось с его величеством — магию Альго наши защитные амулеты пропускают. Теперь ты, Элиза. Что тебя насторожило?
— Ничего конкретного, — пробормотала светловолосая фрейлина, кинув на Роланда быстрый взгляд и слегка порозовев. Видимо, вообразила, чем канцлер и принцесса могли заниматься в спальне, если у него был туда доступ. А может, и вспомнила, как принцесса стремилась побыстрее уйти в соседнюю комнату по вечерам. — Просто мы сегодня целый день находились с его величеством. Перед ужином только вернулись, и Фло сразу отпросилась на свидание со своим гвардейцем. Когда бы она успела ещё увидеться с королём? Да и зачем ему передавать такую странную просьбу? Я решила, что лучше забью тревогу и она окажется ложной, чем мы прошляпим покушение.
— Ты молодец, — искренне поблагодарил девушку Эрнест. — Сообразительная. Из тебя получится отличный дознаватель, когда окончательно избавишься от романтических представлений об окружающем.
Роланд с трудом подавил ироничную усмешку, уловив в фразе Тада намёк на влюблённость Элизы в канцлера. Хотя зря он так — со всеми из-за любви случается временный отказ мозга, и вряд ли Эрнест исключение.
— Постараюсь, — слегка раздражённо огрызнулась Элиза, и дознаватель обратился к Моргану:
— Теперь твоя очередь. Только прежде чем объяснять нам, что за проклятье на Флоранс, хочу уточнить: ты сможешь определить, кем оно наложено?
— Если мы поймаем этого шамана — да, разумеется.
— Обязательно поймаем, — оскалился Эрнест, мгновенно превратившись из невозмутимого и спокойного человека в хищного тигра. Перемена была столь разительной, что Роланд даже залюбовался — это же надо было так вывести Тада из себя!
Между тем Морган начал говорить — и
