Ребекка Ройс - Глаза в глаза
Кивнув, Спенсер отвернулся и уставился на пейзаж за окном. Очевидно, кроме короткого кивка, в ответ на свой вопрос Аддисон ничего больше не получит. Ну и ладно, в эту игру можно играть и вдвоем. И с чего вдруг ей стало интересно, на что он хочет посмотреть? Он всего лишь средство, с помощью которого можно положить конец поискам Джереми. К тому же весьма опасное средство.
- Расскажите мне о племяннике. Детали помогут его отыскать.
- Я думала, вы просто зайдете в его комнату, считаете информацию или что вы там делаете и скажете нам, где он или кто его забрал.
- Это было бы очень удобно, правда? – Спенсер снова повернулся к ней.
У Аддисон не было сил не смотреть в его синие глаза. Ей показалось, или температура в салоне машины поднялась на несколько градусов? Еще чуть-чуть, и она точно начнет потеть.
Откашлявшись, она сняла серый пиджак в тон юбке. Под пиджаком была простая белая блузка, и сейчас Аддисон пожалела, что у блузки длинные рукава.
Взгляд Спенсера следил за каждым ее движением. Интересно, о чем он думал? Что бы это ни было, от этих мыслей его глаза как будто сияли.
Аддисон разнервничалась. Если так и дальше пойдет, то буквально через несколько минут придется опять повторять про себя считалку. И тогда ей уже будет сложно поддерживать разговор. Значит, ей нужно ответить на все его вопросы, пока не стало слишком поздно. Ни к чему давать ему пищу для подозрений или каким-то образом, не дай бог, привлекать внимание «Гнева». Аддисон понятия не имела, как работает эта организация. Могут ли ее члены следить за ней даже в машине?
Спенсер сжал ее дрожащую руку. Аддисон подскочила, но возражать не стала.
- Я все никак не могу вас понять, мисс Уэйд.
Во рту пересохло, но она была рада, что язык все еще ее слушается.
- Не знаю, с чего вы решили, что вам нужно меня понимать. Вы на меня работаете. И все.
Как только Аддисон произнесла эти слова, ее мозг тут же завопил: «Лжешь!». Спенсер определенно не только работал на нее, но и как минимум представлял опасность для ее здоровья. Но будь она проклята, если даже намекнет ему об этом.
Он улыбнулся, хотя в глазах веселья не было ни капельки.
- Отвечаю на ваш вопрос. Если бы Присцилла, которая играла роль моей страховки, все еще была с нами, я мог бы легко войти в комнату мальчика, считать информацию из глубоких слоев и выйти оттуда, зная с уверенностью на девяносто процентов, где его искать. Даже будь он мертв. Теперь, когда я могу взглянуть только на поверхность, с первого раза может не получиться.
- Джереми.
- Что?
Аддисон раздраженно вздохнула:
- Моего племянника зовут Джереми. Я была бы признательна, если бы вы не называли его просто мальчиком. – Она и сама не знала, почему для нее это так важно.
- Ладно. Джереми. – Неужели в его глазах только что вспыхнуло восхищение? – Может быть, в его комнате я с первой попытки определю, где он. Но может быть, этого будет недостаточно. Возможно, нам придется сходить в его садик, в парк, где он обычно гуляет. Может быть, мне придется подержать в руках его игрушки. Наверняка сказать сложно. Поэтому мне нужно, чтобы вы думали о том, что так или иначе связано с Джереми, и рассказывали мне, пока мы не придумаем способ его найти. – Спенсер вздохнул. – Уж простите, что все это не точная наука.
- Мы сделаем все, что нужно. Терять Джереми я не собираюсь.
Спенсер сдвинулся, и Аддисон теперь могла лучше его рассмотреть. Его глаза были синими безднами цвета неба в самый ясный день. Она видела такое небо, когда удавалось оказаться за городом. Но что-то еще было в его глазах. У самых зрачков вращались и смешивались между собой серые и зеленые кольца. Как такое вообще возможно?
- Но вдруг вы уже его потеряли? Вы к такому готовы?
Аддисон откинулась на спинку сиденья и скрестила на груди руки. Изобразив самое надменное выражение лица, она наградила Спенсера сердитым взглядом. Какая разница, насколько удивительные у него глаза, если они принадлежат совершенно бесчувственному человеку?
- Это невозможно.
- Аддисон…
- Я сказала, это невозможно. – Развивать эту тему она не собиралась.
Она прекрасно знала, что говорит Спенсеру выражение ее лица. Оно призывало вступить с ней в конфликт, если ему хватит смелости. Мало того, Аддисон даже надеялась, что Спенсер начнет с ней препираться. Было бы приятным облегчением для разнообразия выпустить пар, и к черту обстоятельства. Даже если явится «Гнев».
С трудом подавив ярость, Аддисон отчаянно старалась сосредоточиться на главном и не зацикливаться на том, как противен ей Спенсер Льюис. Единственное, что имело значение, – это Джереми. Только об этом и надо было думать.
- Хорошо.
Аддисон тряхнула головой:
- Что?
- Хорошо, он не умер. Полагаю, если бы на свете и существовал человек, который мог бы сохранить ребенку жизнь одной силой воли, это были бы вы. Поэтому сейчас я с вами соглашусь и буду считать, что он жив.
Кивнув, Аддисон прикусила губу. Спенсер не мог этого знать, но сейчас он описал вовсе не ее, а ее деда. Сама Аддисон всегда считала, что у нее просто нет того уэйдовского гена, который позволяет управлять целым миром одной лишь силой мысли.
- Спасибо.
- Пожалуйста. – Спенсер придвинулся к ней, и она вдруг поняла, что прижата спиной к дверце машины, потому что инстинктивно отпрянула.
Однако маневра он явно не оценил, потому что прижался к Аддисон еще сильнее. Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.
- Когда-нибудь мне бы хотелось увидеть океан.
Глаза защипало, и Аддисон сморгнула слезы. Он никогда не видел океана, а она всю жизнь принимала как должное то, что могла посмотреть на океан в любой момент.
- Который?
- Не важно. Просто открытое море. Это единственное, чего мне всегда хотелось.
- Хотелось? В прошедшем времени?
Спенсер приподнял бровь.
- Теперь, скажем так, появилось кое-что еще, чего мне хочется намного больше.
Он был так близко, что Аддисон чувствовала чистый аромат его мыла. Собрав по крупицам остатки силы воли, она сдержалась и не сделала глубокого вдоха, чтобы вобрать его запах и оставить его отпечаток в памяти. Спенсер бы сразу понял, что она делает, а у нее не было ни малейшего желания давать ему над собой такую власть.
Он отодвинулся, больше не вторгаясь в ее личное пространство. Пытаясь прийти в себя, Аддисон не могла отделаться от мысли, что ее только что предупредили.
Спенсер ее хотел. Это очевидно. Его лицо снова превратилось в бесстрастную маску, и Аддисон тут же почувствовала укол разочарования. Потому что, вопреки всем разумным доводам, из-за него трепетало ее сердце. И она тоже его хотела.
