Змеиное царство - Вера Ривер

Я не смогла продолжить — вся моя храбрость внезапно испарилась, словно капля воды на раскалённом металле.

Он остановился, медленно повернулся. Его змея подняла треугольную голову, уставившись на меня немигающими глазами. В их глубине мне почудился голодный блеск, а может быть, это просто играли отблески фонарей.

Словно в ответ на мои мысли, дверь центра внезапно распахнулась, и в круг света шагнул Марко. Его высокая фигура казалась особенно стройной в лунном свете, а серебристая змея, обвивающая предплечье, блеснула, словно живое украшение.

— Эрик, я искал тебя, — его тон звучал так спокойно, что напряжение, витавшее в воздухе, стало отступать, как морская волна от берега. Его медовый взгляд скользнул по мне, задержавшись на пальцах, нервно сжимающих ремешок сумки.

— Доктор Таврина, добрый вечер. Надеюсь, вы не слишком волнуетесь перед нашим сеансом?

Я заметила, как Эрик недовольно дернул плечом, а его медная змея словно в ответ на это движение свернулась теснее вокруг его шеи.

— Нет, просто профессор Вальрас отказывается посвятить меня в детали эксперимента, — я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, но предательская дрожь всё равно пробралась в слова.

Марко подошел ближе, и тепло от его тела коснулось моей кожи даже сквозь одежду.

— Это часть протокола, Лина, — его голос звучал мягко, успокаивающе, как течение родника в летний день. — Если выбить человека из привычной колеи, из зоны комфорта, он становится более восприимчивым к воздействию. Ваши барьеры опускаются, и мы можем глубже проникнуть в ваше подсознание.

Заметив мой встревоженный взгляд, он мягко положил руку мне на плечо. Прикосновение было легким, почти невесомым, но удивительно теплым.

— Не беспокойтесь, всё будет под контролем. Я буду наблюдать за каждым этапом эксперимента.

Его слова подействовали как бальзам на мои растрепанные нервы. Я кивнула, и Марко бережно обнял меня за плечи, подталкивая к входу в центр.

— Ну наконец-то, — проворчал Эрик, распахивая перед нами дверь. Свет из вестибюля ударил по глазам, вызвав невольное желание зажмуриться.

Помещение центра казалось сейчас особенно пустынным и гулким. Наши шаги эхом отдавались от светлых стен, а запах антисептика и свежего кофе наполнял воздух.

Мы дошли до уже знакомой мне лаборатории.

— Переоденьтесь, — Эрик указал на ширму в углу комнаты. — Одежда уже приготовлена.

За ширмой действительно висела пижама — не та почти детская, что я принесла в прошлый раз. Темно-синий шелк струился между пальцами, когда я сняла комплект с вешалки. Он был холодным на ощупь, но быстро согрелся от моих рук. Я переоделась, чувствуя, как гладкая ткань скользит по коже, обнимает изгибы тела, словно прохладный ночной ветер.

Когда я вышла из-за ширмы, то заметила, как Эрик замер на полуслове, оборвав разговор с Марко. Его глаза окинули меня с головы до ног, и в них мелькнуло что-то, похожее на одобрение.

— Сегодня вы выглядите гораздо лучше, доктор Таврина, — заметил он, и его голос звучал глубже, чем обычно. — Синий определенно ваш цвет.

Я почувствовала, как предательский румянец поднимается по шее к щекам.

Марко отвернулся к приборам, словно давая нам пространство. Его движения были точными, выверенными, но что-то в напряженной линии его плеч выдавало скрытое беспокойство.

Эрик указал на кресло в центре комнаты — широкое, с мягкой обивкой, совсем не похожее на медицинское.

— Располагайтесь удобнее, — в его взгляде не было прежней насмешки. Теперь его лицо выражало сосредоточенность профессионала.

Я села, чувствуя, как шелк скользит по обивке кресла. Эрик придвинул стул и сел напротив меня, так близко, что я ощущала тепло его тела. Без предупреждения он взял мои ладони в свои — его кожа была горячей, почти обжигающей, а пальцы длинными и сильными.

— Смотрите мне в глаза, Лина, — произнес он, и в его голосе не было вопроса — только мягкая, неумолимая команда.

Я послушалась, поднимая взгляд. Его глаза, обычно темные, сейчас казались бездонными. Я никогда раньше не замечала, насколько красивым было его лицо — точеные скулы, прямой нос, четко очерченные губы. Но глаза... глаза притягивали, захватывали всё внимание. В них словно перекатывались пустынные пески, плавились золотые крупицы, проплывали тени, похожие на извивающихся змей.

Головокружение накатило внезапно, как волна на берег. Комната вокруг начала терять четкость, растворяться, а его глаза, казалось, заполнили всё пространство вокруг.

— Что вы чувствуете, доктор Таврина? — его голос звучал откуда-то издалека, обволакивая, проникая под кожу.

— Я... я чувствую... — мой собственный голос звучал странно, словно через толщу воды.

— Чего вы хотите, доктор Таврина? — настойчивее произнес он, его пальцы чуть сжали мои ладони.

— Смотреть в ваши глаза, — прошептала я, не узнавая свой голос. — Падать, тонуть...

Не осознавая, что делаю, я высвободила одну руку и протянула её к его лицу. Мои пальцы замерли в миллиметре от его щеки, но я не смогла остановиться. Я подалась вперед, приближаясь настолько, что могла различить мельчайшие золотистые крапинки в его зрачках, наблюдать, как свет играет в их глубине.

Что-то властное, непреодолимое тянуло меня к нему, как мотылька к огню. Я ощущала его дыхание на своих губах — мятное, горячее.

А между ног разливалось тепло, пульсирующее, настойчивое, заставляющее меня сжимать бедра в тщетной попытке унять нарастающее возбуждение.

Его ладони скользнули вниз по моим рукам, коснулись бедер. Смелые. Уверенные. Они оставляли за собой дорожки огня даже сквозь тонкий шелк пижамы. Затем двинулись дальше, вверх по спине, обхватили шею, едва касаясь большими пальцами линии подбородка.

Я откинула голову, подчиняясь его прикосновениям, и вздох, больше похожий на стон, сорвался с моих губ. Глубокое, прерывистое дыхание вырывалось из груди, а всё тело наполнялось мягким, обволакивающим теплом. Оно растекалось по венам, как жидкий мед, туманило разум, растворяло границы реальности.

Это было похоже на сон, на сладкое падение в бесконечную пропасть, где не существовало ничего, кроме этих глаз, этих рук и этого всепоглощающего жара, пожирающего меня изнутри.

Я закусила губу, чувствуя, как мир вокруг меня превращается в калейдоскоп ощущений.

Мое тело не