Судьба самозванки - Амо Джонс

Я вскакиваю на ноги, подхожу к ней сзади и беру ее голову в руки. Она рычит, царапая мне глаза, пока кровь не заливает их.

‒ Найт, ‒ подсказывает Ледженд криком.

Внутри все бушует против меня, но я оглядываюсь на братьев, на шок и озабоченность на их лицах.

Я снова обращаюсь к своей собственной душе.

Я сворачиваю ей гребаную шею, и она с грохотом падает на пол.

Она умирает в третий раз.

Черт.

Пять

Найт

Алкоголь не коснулся краев моего стресса, как и пыльца Фейри, но я сидел неподвижно. Лишенный чего-либо большего, чем то, что, как я знал, происходило. Огоньки мерцали в такт какой-то гребаной смертной песне, когда я медленно подносил бутылку с голубой жидкостью ко рту, позволяя острому ощущению обжечь губы, прежде чем проглотить. Я шиплю сквозь огненный след, который напиток оставляет за собой, пока, наконец, не оседает в желудке.

‒ Ты знаешь, что это дерьмо может убить тебя, Найт.

‒ Не меня, ‒ рычу я, не отрывая взгляда от потолка. Крючки, ввинченные в то место, где веревка соединяется и свисает вниз для танцоров.

Маг, должно быть, проскользнула в мою кабинку ‒ самую темную, блядь, кабинку в клубе, ‒ потому что ее голос звучит ближе. Моргая сквозь дымку, становится очевидно, насколько замедлен мой мыслительный процесс.

Но мне все равно.

Мне нужны ответы, и я знаю, что сегодня вечером я их не получу, поэтому сегодня я выпью. За него.

Ради нее. И из-за того, как сильно я ее ненавижу.

Господи. Я облажался.

‒ Сейчас, сейчас, милорд… ‒ ее голос понижается, и я, наконец, отрываю внимание от потолка и переношу его непосредственно на нее. Зара из тех магов, которым интересно, как хорошо ей было бы чувствовать себя рядом с твоим членом. Мне не пришлось сильно удивляться, так как я укладывал ее на спину больше раз, чем мог сосчитать.

Как по мне? Она посредственность.

Она перебрасывает свои длинные черные волосы через плечо, блестящие пряди падают на стробоскоп при каждой вспышке.

‒ Уже что-нибудь известно о смерти короля? ‒ ее голова наклоняется набок, и я наблюдаю, как пальцы начинают постукивать по столу. Она беспокойна.

‒ Что бы ты ни хотела сказать, выкладывай.

Пауза. Затем она протягивает руку и забирает у меня бутылку с алкоголем, подносит ее к бордового цвета губам и делает большой глоток.

‒ Мне нечего сказать, ‒ она проводит большим пальцем по нижней губе. ‒ Пока.

‒ Но, ‒ огрызаюсь я, заставляя себя открыть рот, когда она возвращает мне бутылку, чтобы сделать еще глоток.

‒ Но. Я что-то чувствую.

Мой взгляд скользит через ее плечо к входной двери, где она слегка приоткрывается, и маленькая фигурка в капюшоне выходит, направляясь в другой конец бара. Девушка выдвигает табурет и садится сверху. Интересно, снимет ли она капюшон.

‒ Найт?

‒ Что? ‒ я возвращаюсь к Магу. ‒ Выкладывай. Я не в настроении разгадывать загадки.

Она придвигается ближе ко мне, и я откидываюсь назад, нуждаясь в дистанции.

‒ Если ты здесь из-за моего члена, Зара, тогда я предлагаю тебе пойти куда-нибудь еще, потому что все, что я дам тебе сегодня вечером, ‒ это желание умереть.

Она хихикает, ее голова откидывается назад, прежде чем снова прижаться ко мне. Я не могу трахаться с ее уловками сегодня вечером, поэтому я поворачиваюсь обратно к молодой девушке, чтобы посмотреть, сняла ли она уже капюшон, но сиденье, на котором она сидела, пустует.

Допивая остаток своего напитка, я выскальзываю из кабинки, нуждаясь в дистанции между мной и этой долбаной реальностью. Сначала король, затем бой с Лондон. Упрямая гребаная сука. Каждый раз, когда она злится, все, что я представляю, это свою руку на ее горле и свой член у нее во рту. В таком порядке.

‒ Подожди! ‒ рука Мага останавливает меня, когда она сжимает мою руку. ‒ Найт…

Я смотрю на нее в последний раз, наблюдая, как цвет ее глаз становится матово-белым.

‒ Там… огонь. И снег. Холодно… так холодно… но… так жарко?

Я вырываю свою руку из ее хватки.

‒ В очередной раз ты доказала, что твой дерьмовый рот ничего не стоит.

Шесть

Лондон

Король мертв. Король мертв, и никто мне не сказал. Я должна была выяснить это, выслушав охранников и их босса, когда те сменили некоторых из них в последнюю минуту. Должно быть, их сотни, марширующие вверх и вниз по этим коридорам, их шаги бесшумны, никаких доказательств их присутствия вне поля зрения.

Я не уверена, почему мне больно осознавать, что мальчики ничего мне не сказали, но зачем им это? Я не одна из них… Не то чтобы я хотела быть.

Но Найт должен был…

Нет.

Я сжимаю зубы. К черту Найта.

Король, вероятно, заслужил это, но даже девочка, воспитанная в другом мире, может понять серьезность такого происшествия. Я не уверена, что происходит в таком месте, как это, когда что-то такого калибра попадает в них, но я знаю, что это не может быть хорошо.

Вздыхая, я продолжаю двигать ногами, хотя мне просто хочется упасть на пол и сидеть там вечно.

Охранники, которым поручено проводить меня по нескольким пустым коридорам, останавливаются, и каменная стена перед нами исчезает, на ее месте материализуется дверь.

Четверо мужчин, одетых во все черное, с какими-то лыжными масками, натянутыми на лица, оставляя видимыми только глаза, выпрямляются, их тела полностью синхронно становятся неестественно жесткими, когда они отходят в сторону. Прижавшись спинами к стене, они смотрят вперед, видя все, но уставившись в никуда.

Это было то, что мой тренированный человеческий мозг назвал бы утром, когда я проснулась от криков братьев Деверо за пределами комнаты, в которой они меня заперли ‒ то, что им, похоже, почему-то чертовски нравится.

У меня было время переодеться в джинсы и толстовку, которые я нашла на комоде, сходить в ванную и провести щеткой по спутанным волосам, прежде чем дверь, наконец, повернулась на петлях, открывая Крида с другой стороны. Он свирепо посмотрел, не сказав ни слова, когда подошел ко мне, но я уловила осторожные шаги, которые он старался делать, когда приближался. Я не показала, что заметила, но внутри почувствовала намек на удовлетворение, прежде чем оно быстро исчезло.

Он подошел, произнес несколько слов, которых я