Счастье по рецепту - Марианна Красовская
Марк, наверное, будет волноваться. Надеюсь, Альмира догадается его предупредить. Не хотелось бы, чтобы он себе напридумывал всякого.
Нет, я от него не уйду. Не дождется. Я знала, за кого выходила замуж. И каждую ночь об этом, кстати, вспоминала, прислушиваясь к голосам из гостиной, где мой супруг принимал больных.
Казимир не прав. Ни разу я не платила в ресторане, и вообще Марк яростно отказывался брать мои деньги. Зато он не забывал оставить мне на столе завтрак. Пусть — лишь яичницу, но он же готовил для меня! И даже выговорил своему братцу, осмелившемуся покуситься на святое, оставив меня голодной. Олесь больше не повторял своих ошибок.
Все наладится. Да, я вышла замуж за лекаря, а не за помещика. Зато муж у меня добр и талантлив, это не посмеет отрицать никто. А что не очень пока у нас получается жить в ладу, так это и понятно. Казимир тоже не сразу стал хозяином завода. Начинал он в небольшой гончарной мастерской, сам когда-то лепил горшки и обжигал кувшины. Работал много и без устали. Уже потом смог выкупить мастерскую, расширить ее, нанять людей. Он шел к цели маленькими, но уверенными шагами. И вот теперь — один из богатейших людей Юга.
Я тоже так могу, я ведь его сестра. Закончится обучение Олеся, он уедет куда-нибудь… неважно, куда. А мы пристроим к дому флигель для больных, я слышала, как Марк обсуждал это с братом. И больше по ночам в моей гостиной никого не стошнит. И ковер чистить от крови не придется.
А все же — как славно дома! Я проверила, как разместили кучера, пожелала доброй ночи брату, посидела немного в кресле с книжкой, весело посмеиваясь над наивной героиней. Приняла ванну с пеной, Прося вымыла мне волосы. В своей спальне раскинулась на кровати…
— Ольга Федотовна, там… — в голосе Устины звучали виноватые нотки. — Супруг ваш явился. Мокрый насквозь и, кажется, злющий как черт. Пускать его, или пусть убирается подобру-поздорову?
Глава 12
Шальная любовь
Мокрый насквозь! Я тут же подскочила.
— Устя, горячую ванну! И вина с пряностями! Он же простынет, а ему нельзя, он целитель. Ему некогда болеть, людей лечить нужно!
Подхватила халат и босиком побежала вниз, не обращая внимания на тихое «Вот, значит, как».
А вот так.
Пол в холле был холодный, каменный, ковры лежали далеко не везде. Ноги у меня мгновенно озябли, но я все равно распахнула дверь, затаскивая в дом сутулого и мрачного Марка.
— Раздевайся! — рявкнула я.
— Вот так сразу? — уныло пробормотал он. — Может, хоть до спальни дойдем?
— Дурак! — закричала я, глотая слезы. — Ты зачем приехал?
— Так за тобой.
— Гроза ужасная, дороги размыло! Ты мог перевернуться или где-то застрять!
— И что?
— Подхватить воспаление легких!
— Да полно тебе, я не настолько хилый.
Мне захотелось его встряхнуть как следует, чтобы он понял, как я разволновалась. Хорошо, что я не знала, что он поедет за мной. Я бы вообще с ума сошла от беспокойства.
— Ольга, отойди, с меня течет.
— А то я не вижу! — поджимая пальцы на ногах и морщась, я стащила с него плащ, с удивлением убеждаясь: под широким плащом с капюшоном Марк был абсолютно сухим. — Зачарованный?
— Да.
Я выдохнула и, шагнув к этому несносному мужчине, обняла его крепко-крепко.
— Так ты меня не бросила? — тихо спросил он. — Альмира сказала…
— Что она сказала?
— Что ты ужасно устала от семейной жизни и уехала домой к брату. Ольга, я понимаю, что все не так, как ты мечтала, но…
— Слушай! — я отстранилась и тыкнула ему пальцем в грудь. — Ты зачем меня постоянно по имени зовешь?
— Так красиво же, — моргнул он. — Оллль-га. Как колокольчик.
— Оля. Оленька. Олюша. Я ласки хочу!
Марк вдруг весело фыркнул и подхватил меня на руки.
— Я буду звать тебя Лала. И я тоже хочу ласки. Не стой босиком на холодном полу, простынешь.
— Так ванну-то готовить, душенька Ольга Федотовна? — спросила где-то там Устина.
— Нет, — ответил за меня Марк. — Пусть Ермол лошадь распряжет. А с остальным я сам справлюсь.
— Или ты меня отпускаешь, или несешь наверх, — требовательно дернула я ножкой.
— Несу, госпожа моя Лала. Надеюсь, присутствие ТВОЕГО брата тебя не смущает?
— Дом большой, — пробормотала я, пряча вспыхнувшее лицо у него на груди. — И спит Казимир крепко.
— Спасибо небесам за это!
Я никогда не думала, что в тонком жилистом Марке есть столько сил. Он без труда донес меня до моей спальни, хотя я — девушка высокая и не сказать, что тростиночка. И потом еще полночи убеждал меня, как я была не права, отказываясь от любовных игр с ним. Я бы сказала, что аргументы были очень весомыми. Мне понравилось.
И все же…
Он что, думал, что я уйду от него из-за такой ерунды? Вот уж нет. Я быстрее дам Олесю денег и выставлю за порог, чем рассорюсь с любимым мужем. Да, я и вправду жаловалась Альмире, но ведь одно дело — выговориться и немножко поплакать, и совсем другое — переходить к решительным действиям. Я вообще очень отходчива. Могу скандалить, бить посуду и говорить гадости, а потом ласкаться, как ни в чем не бывало. Казимир вон знает…
А Марка еще ждет много сюрпризов. Вот проснется он и получит в глаз за то, что усомнился во мне!
Ух, какой он теплый! И сердце под моим ухом стучит так успокаивающе…
Я обвила руками торс мужа и прикрыла глаза. Как мне нравится с ним спать! Обнимать его, нюхать, гладить… Хорошо, наверное, что у нас с ним маленький дом. Обычно супруги спят в разных спальнях, а я так не хочу.
Проснулись мы поздно. За окном — гадость. Льет и льет. Осень иногда бывает крайне неприятной. Но сейчас я была рада. Если дождь, значит, задержимся здесь. Никаких Олесей, ночных пациентов и из работы — только Казимир. Мой муж хотя бы сегодня будет принадлежать только мне.
— Я выспался, — с некоторым удивлением заметил Марк, потягиваясь. — Какое непривычное ощущение! Давно я так славно
