Параллели - YeliangHua
— Я понимаю, — Ваньнин кивнул. — Просто… подумал, так будет лучше. Видишь ли, у меня тоже случается… ммм… — он завис, понимая, что не в состоянии продолжить этот разговор.
Если он попытался бы объяснить, что именно происходило иногда у него в голове, Мо Вэйюй, чего доброго, решил бы, что он ненормальный.
Самым безопасным вариантом было всё-таки молчать.
— Приступы головокружения? — Мо Жань, очевидно, додумал то, чего мужчина не говорил.
— Можно и так сказать.
Ваньнин развернулся и решительно закрыл дверь в ванную, блокируя тем самым вид на полнейший разгордаж, вызванный спонтанной просьбой Мо Жаня прислать фото.
Казалось, еще немного, и у него из ушей повалит пар от стыда — но лучше поздно, чем никогда.
— Я сейчас вернусь.
Он не стал дожидаться какой-либо реакции и направился прямиком к комоду с постельными принадлежностями у себя в спальне.
Спустя несколько мгновений он вернулся уже гружёный стопкой одеял и подушек.
Мо Жань, казалось, удивился.
— И часто ты позволяешь незнакомцам оставаться у себя?
— Время от времени, — Ваньнин, который собирался приготовить для Мо Вэйюя постель, после услышанного вопроса резко передумал и, бросив принесённые вещи на диван, махнул рукой. — Располагайся. Уже действительно поздно, так что я и сам должен отдохнуть. Ванную комнату ты уже… видел.
Его невообразимо взбесили насмешливые интонации в вопросе Мо Жаня: его серьёзно пытался упрекнуть в непоследовательности и неразборчивости человек, писавший в своём профиле, что предпочитает отношения на одну ночь?..
Чу Ваньнин вдруг изменился в лице.
А что, если Мо Вэйюй решит, что всё это было лишь предлогом для чего-то возмутительного?
С него станется!
— Я не имею на тебя никаких видов, — добавил он, прочищая горло.
Почему-то сказанная вслух последняя фраза прозвучала не так безапелляционно, как он предполагал. В ней словно проглядывала некая обида.
“Лучше бы уж молчал…”
Лишь закрывшись на ключ в собственной спальне он ощутил некоторое облегчение. Лицо всё ещё горело, но по крайней мере он мог хоть как-то дышать.
Сжав кулаки, мужчина замер посреди комнаты, тщетно пытаясь успокоиться.
Возможно, он простоял бы вот так час, а то и больше — вот только телефон снова дал о себе знать, оживая в кармане брюк.
Конечно же, Мо Жань ему снова написал.
TxJ: “Ты случайно не хранишь полотенца где-нибудь в ванной?”
Ваньнин нахмурился.
Разумеется, полотенец в ванной комнате он не хранил — в противном случае они бы попросту отсырели, а то и заплесневели. Даже такой бестолковый в хозяйстве человек как он это понимал.
YH: “Не храню.”
Он устало помассировал затылок, всё ещё размышляя о причине такого странного вопроса.
TxJ: “Плохо.”
Тасянь-цзюнь отправил ему вслед смущённый смайлик с выпученными глазами.
К чему бы?..
Вместе с промелькнувшим в голове вопросом Чу Ваньнин практически тут же уловил шум воды из-под крана.
YH: “Тебе нужно полотенце, да?”
Он подождал ответа пару минут. Шум воды, впрочем, так и не прекратился, так что казалось очевидным, что парень, должно быть, отправился купаться.
“Ладно. Это всего лишь полотенце…”
Он достал пушистое банное полотенце из шкафа и, растерянно повздыхав ещё немного, решил, что конца света не наступит, если он оставит его под дверью ванной комнаты.
Впрочем, решительно направившись туда, он практически тут же осознал, что Вэйюй почему-то не закрылся: горячий пар шёл прямо в гостиную, соседствуя с одиночными лужицами затёкшей за порог воды.
“Бестолочь…”
Идея бросить полотенце прямо в лужу была соблазнительной, но Чу Ваньнин каким-то образом себя сдержал: во-первых, полотенце принадлежало ему, во-вторых же — это было бы полным ребячеством.
Шум льющейся воды говорил о том, что Вэйюй ещё плещется, намывая все части тела — а, значит, Ваньнин вполне мог бы незаметно зайти и, особо не глядя по сторонам, повесить полотенце на сушитель, и так же незаметно ретироваться.
Он вздохнул.
В конце концов, густой пар и так не даст ему возможности осмотреться.
Тем более, Мо Вэйюй сам решил оставить дверь нараспашку.
Чу Ваньнин, одной рукой прикрывая глаза с той стороны, где, по его мнению, находились душ и ванная, практически вслепую шагнул в раскрытую дверь, прошёл несколько метров и, развернувшись по памяти к душевой кабинке, закинул полотенце.
— Чу Ваньнин?!..
На секунду приоткрыв глаза, мужчина в ужасе отшатнулся назад.
Мо Вэйюй стоял в облаках пара полностью обнажённый, влажная медово-смуглая кожа поблёскивала в свете ламп у зеркала с противоположной стороны комнаты. Парень перехватил свободной рукой полотенце, но не предпринимал попыток прикрыться — вместо этого он вглядывался в лицо Ваньнина. Тёмные глаза отливали пурпурными искрами, лицо его раскраснелось, но едва ли причиной румянца был стыд.
Ваньнин поспешно отвернулся, запоздало пытаясь не растерять всю храбрость.
— Я… принёс полотенце. Думал, ты в душе.
— Спасибо.
В возникшей тишине особенно отчётливо был слышен шум не выключенной воды.
Чу Ваньнину потребовалась целая минута, чтобы опомниться и осознать, что теперь он стоит лицом к тому самому злосчастному зеркалу, которое, разумеется, запотело, а потому было мутным — но в тех местах, которые он некоторое время назад протёр, оставалось прозрачным.
Этих нескольких просветов оказалось достаточно, чтобы отражать Мо Вэйюя во всём его великолепии.
— Наверное, я пойду.
Чу Ваньнин понимал, что всё это звучит особенно глупо теперь, когда он буквально вломился в ванную без стука и предупреждений, застав Мо Жаня в чём мать родила, но… это ведь был его дом!
Его ванная!
И, ради всего святого, он действительно не собирался взаправду смотреть!..
— Кхм… — Мо Жань неловко прокашлялся, — Ваньнин, тебе вовсе не обязательно… знаешь, ну…
Они встретились глазами в зеркале, и на короткое мгновение Ваньнина словно прошибло током. Он невольно вздрогнул, но при этом по какой-то причине не мог уйти.
Ноги сделались свинцовыми, ступни словно приросли к полу.
— Ты… не должен уходить, это ведь твоя ванная, — закончил свою мысль Мо Вэйюй, неловко проводя пальцами по растрёпанным влажным прядям, с которых продолжало течь по лицу и шее. — Это я виноват. Замок, кажется, заклинило, и я не смог его толком закрыть, так что… прости.
Он закусил губу, и это чёртово растерянное выражение лица в очередной раз подняло в Ваньнине волну нестерпимого жара. Казалось,
