Буря - Карен Линч

Я отступила от трупа, пылая от гнева.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты засранец?

Он мягко рассмеялся.

— Думаю, Сара называла меня так раз или два.

— Интересно, почему?

Я подняла руку и осмотрела рану. Кровь уже остановилась, но рукав был промокшим. Когда я вернусь домой, скрыть это будет невозможно.

Я не знала, что Эльдеорин рядом со мной, пока он не положил руку мне на плечо. Порез исчез, и рукав снова стал как новый.

— Сара захочет услышать о твоей тренировке, но будет лучше, если ты вернёшься невредимой, — сказал он.

— Лучше для кого? — я указала на мёртвую вампиршу. — В чём был смысл этого, помимо того, что я узнала, что у меня есть мамин вампирский радар?

Я не осознавала, что произнесла, до того, как рот Эльдеорина искривился в удовлетворённой улыбке.

— Ты почувствовала вампира.

Утверждение, не вопрос.

Я попытался пойти на попятную.

— Возможно. Я не уверена.

— Нет, уверена, — его улыбка стала даже шире. — Твоя магия ближе к поверхности, чем ты хочешь признать. Теперь мы должны понять, как почувствовать её.

— Если это не получилось рядом с вампиром, то почему ты думаешь, что сможешь?

— Всегда есть способ.

Он взял мою руку, и мир стал размытым. Когда всё снова обрело резкость, мы были там, где оставили маму и Димитрия несколько часов назад. В тёмном лесу стрекотали сверчки, над головой порхали летучие мыши, и пронзительно кричала сова. Я была рада оказаться дома.

Эльдеорин отпустил мою руку, и мы направились к озеру.

— Требуется ли сознательное усилие, чтобы подавлять твою магию?

— Я не подавляю её. Она исчезла.

— Я не уверен, действительно ли ты веришь в это или хочешь, чтобы поверили другие, — сказал он с насмешкой, которую я ожидала. — Возможно, поможет, если мы поговорим об инциденте.

— Нет, — я ускорилась шаг. — Ты всё знаешь.

Он не отставал от меня.

— Мне льстит твоё высокое мнение обо мне, но никто не знает всего.

— Ты был там, и ты знаешь, что произошло.

Я глядела вперёд, пока не показались огни моего дома. Я ни с кем не говорила об этом дне, даже с Димитрием. Если бы я могла, то полностью вычеркнула бы этот день из памяти.

— Я не буду заставлять тебя говорить об этом, — ответил он, и я поёжилась, потому что знала, он мог бы, если бы захотел. — Но я хочу, чтобы ты подумала об этом перед моим следующим визитом. Лучший способ вернуть твою магию, это отправиться назад, в тот момент, когда она была связана. А пока, я поищу другие варианты.

— Но я не хочу… — я осеклась, потому что Эльдеорин испарился.

Я продолжила идти и остановилась у края озера. Я не была готова войти в дом и отвечать на вопросы о своём приключении с Эльдеорином. Глядя на чёрную стеклянную воду, мой взгляд упал на обветренную деревянную платформу посреди озера. В памяти всплыл образ платформы, расположенной ближе к берегу, и как солнце отражалось, от покрывавшей её свежей белой краски.

Я постаралась выкинуть образ из головы, но разговор с Эльдеорином задел что-то во мне. Открылись шлюзы памяти, и я погрузилась в воспоминания о том дне.

Озеро сверкало под ярким солнцем, а тёплый летний ветерок пускал по его поверхности лёгкую рябь. Вдоль берега на деревьях пели птицы, не обращая внимания на двух огромных адских псов, храпевших в траве.

Я стояла по пояс в воде и хихикала, глядя на пятнистую форель, пытавшуюся обглодать мои пальцы. Нагнувшись, я сунула лицо в воду и пустила пузыри. Вместо того чтобы уплыть, она подплыла к моему лицу на расстояние нескольких сантиметров, и её большие круглые глаза уставились на меня. Мама сказала, что у рыб нет мыслей, как у нас, и мне стало грустно. Мне хотелось поговорить с ними и узнать, каково это прожить всю жизнь в озере.

Форель дёрнулась и уплыла. Я подняла голову из воды и увидела Димитрия, плывущего ко мне.

— Ты снова разговариваешь с рыбами? — подразнил он. — Дедуля сказал, что у тебя вырастут хвост и плавники.

Я откинула волосы с глаз.

— Он бы так не сказал.

Димитрий ухмыльнулся.

— Давай наперегонки.

— Нет, пока ты не извинишься.

Я повернулась к нему спиной.

Он драматично вздохнул.

— Прости меня.

Я развернулась и брызнула водой ему в лицо.

— Теперь мы квиты.

Он плескался и смеялся, и следующие несколько минут мы провели, обрызгивая и обливая друг друга. У нас никогда не получалось долго сердиться друг на друга.

— Теперь ты хочешь посоревноваться? — спросил он.

Ему нравились гонки, и он обычно выигрывал, но я с каждым днем становилась всё быстрее, особенно в воде. Папа сказал, что в пять лет он не мог плавать так же быстро, как я.

— Хорошо, — я повернулась, чтобы посмотреть на бабушку Ирину, которая сидела на веранде с видом на озеро. — Смотри на нас, бабуля!

— Я смотрю, — отозвалась она.

Мы с Димитрием нырнули в воду и поплыли к деревянной платформе, находившейся в шести метрах от берега. Я могла надолго задержать дыхание, поэтому оставалась под водой и плыла как Ариэль. Рядом со мной шныряла целая стая рыб, словно подбадривая меня.

Достигнув платформы, я глотнула воздуха и повернулась, чтобы плыть обратно. Димитрий подоспел, когда я оттолкнулась, и я ухмыльнулась от уха до уха. Я выигрывала.

Зная, что он всё ещё может меня поймать, я плыла изо всех сил. Как только я добралась до мелководья, я вынырнула из воды, задыхаясь, и стала искать Димитрия. Он всё ещё был в трёх метрах от меня.

— Я победила, — закричала я, широко раскидываясь руки. — Ты видела, бабуля?

С веранду послышались хлопанье в ладоши.

— Да. Теперь ты плаваешь, как маленькая рыбёшка.

Я подлетела к Димитрию, когда он финишировал.

— Я тебя на километр опередила.

— Это не так, — он стал угрюмым. — И это была не честная гонка, потому что ты использовала магию.

— Не использовала.

— Использовала.

— Дети, успокойтесь, — крикнула бабуля.

Я сложила руки на груди и взглянула на Димитрия.

— Ты всё время хочешь быть победителем. Ты просто завидуешь, что я становлюсь быстрее, чем ты.

— Только потому, что ты наполовину фейри, — произнёс он насмешливо. — Ты не настоящая Мохири.

Бабуля встала и направилась к нам.

— Дима, это было грубо.

Слёзы жгли мне глаза.

— Так и есть.

— Джереми сказал, что у настоящих Мохири нет магии.

— Джереми глупый и злой, как и ты, — закричала я и толкнула его.

Он толкнул меня