Спорим, ты будешь моей? - Дарья Стааль
– Всегда, – безапелляционно заявил парень.
Тут ему оказалось на руку, что мы с самого склепа не смогли зайти к себе в апартаменты, и чтобы выйти на улицу не нужно было бежать за верхней одеждой. Эрик, не сбавляя хода и не выпуская меня, просто стянул с крюка наши вещи и потащил дальше. В итоге через десять минут мы стояли у центральных ворот академии, я жевала пирожок с мясом, а Дарквотер ловил экипаж.
До центра города, конечно, можно было добраться разными способами: подземкой, омнибусом или наемным экипажем. До остановки омнибуса нужно было идти, в подземка ехала медленно и по вечерам, равно как и по утрам, там была жуткая толчея, а экипажи стоили дорого и собирали все заторы на дорогах. В общем, как всегда, идеального варианта не существовало, и студенты исходили из своих возможностей.
Я, например, не имела никакой возможности, сил и желания топать до остановки омнибуса, о чем сразу и заявила Эрику. Тот высокомерно фыркнул:
– Ты серьезно думаешь, что я повез бы тебя на общественном транспорте?
И принялся ловить экипаж. Тут тоже вышла заминка – то приезжали разбитые кэбы, то вовсе не останавливались.
– Может, на подземке? – предложила я.
– Тебя там затопчут, – спокойно возразил Эрик.
– Замучаются топтать, – фыркнула в ответ. – Тем более рядом с тобой.
– Рядом со мной сложнее, – вдруг улыбнулся парень, – но не хочется вместо ужина оказаться у городской стражи для выяснения причин беспорядка.
В этих словах сразу было столько всего! И забора, и готовность защищать, и теплая улыбка… Все мое привычное ехидство дезертировало.
– Давай так, если к тому моменту, как кончится этот последний пирожок, ты не поймаешь экипаж, спускаемся вниз, – сделала я встречное предложение.
– Ладно… – нехотя согласился Эрик.
Естественно, две минуты спустя мы уже сидели на мягком сиденье кэба и, плавно покачиваясь на рессорах, спешили в центр.
Эрик не стал пытаться изобразить ценителя высокой кухни, и мы просто поехали на Королевскую площадь, чтобы поужинать в ресторане умеренной пафосности – это когда цены не позволяют создать длинную очередь на вход, но шансов напороться на родственников все еще невысоки.
– Вот этот салат, вот это мясо и вот этот большой молочный коктейль, – скомандовала я, едва пробежавшись глазами по меню.
Эрик тоже заказал себе какое-то мясо с овощами и модным соусом, и большую кружку какао на десерт.
– Что? – спросил парень с невозмутимым видом, когда официант, повторив наш заказ, бесшумно удалился.
– Я думала, будет глинтвейн, – хмыкнула в ответ.
– Была такая мысль, но одному неинтересно. А ты уже взяла детский десерт, и я решил, почему бы не присоединиться…
– Ничего он не детский! – возмутилась я. – Представь, молоко, фрукты, мороженое, ммм…
Эрик улыбнулся:
– Ты такая милая в эти моменты. И не скажешь, что вреднючий маг огня.
– Ой, кто бы говорил, – фыркнула я в ответ и полезла в сумку за блокнотом. – Ты был в прошлом года на балу?
– Да, заходил.
– Давай вспомним, что там было на столе… – я сдула выбившуюся прядку с лица и принялась перечислять тарталетки, канапешки и другие порционные штучки, которыми нельзя накормить, но можно перебить голод толпы отдыхающих студентов.
– Пирожки, – вдруг произнес Эрик.
– Что «пирожки»? – не поняла я.
– Все будут ждать пирожки от Бонфаер, – ответил парень.
Я замерла с карандашом в руках, смотря на парня и осмысляя предложение.
– Давай два вида тарталеток с салатом, два вида канапешек и три вида пирожков, – предложил парень. – И океан пряного пунша, в который мои одногруппники тихонечко подольют вино.
– Последнее я не слышала, – тут же отозвалась я. – Не хочу схлопотать на зимние праздники еще какую-нибудь отработку.
Эрик хмыкнул, а я задумалась. Нам принесли еду, парень уже вооружился приборами, а я все сидела и пылилась в лист бумаги, а затем выдала глубокомысленное:
– Профитроли.
– Что? – не понял Эрик.
– Не пирожки, а профитроли.
– Руби, ты, конечно, любишь сладкое, но на балу все будет хотеться что-нибудь посущественнее закусить… эээ… перекусить! – быстро поправился боевой маг.
– Ну не обязательно же сладкие! Можно сделать с паштетом, можно с яйцом, сыром и чесноком, можно с красной слабосоленой рыбой и сливочным сыром…
Дарквотер шумно сглотнул слюну и просяще так произнес:
– Давай сначала поедим, а?
– Лаааадно, – сжалилась я и отложила свои записи.
Минут двадцать за столом царила тишина, и лишь приборы стучали о тарелки. Затем Эрик не выдержал:
– Нет, ну это будет очень необычно, такого еще не было на моей памяти!
– Угу, – отозвалась я, потягивая молочный коктейль через трубочку. – Надо посчитать продукты.
– Надо купить тебе перчатки, – произнес Эрик. – Продукты можно посчитать завтра. Все равно сегодня ты не пойдешь к Шарти, она не в духе.
– Да уж, – вздохнула я. – Начнем с перчаток.
С перчатками было проще всего – на королевской площади стоял центральный королевский бутик, где продавалось решительно все: от дамской пудры до спального гарнитура. И все это было самых модных брендов и самых неприличных цен.
Большое по площади двухэтажное строение уже стояло украшенное к зимним праздникам внутри и снаружи. Снаружи это были искусственные наледи, переливающиеся красивым голубым светом с замороженными в них красными ягодками брусники и клюквы. Ягодки задорно моргали в своем веселом такте, и здание целиком напоминало декоративную шкатулку.
Внутри же в бутике украшение было одновременно проще и симпатичнее. С потолка падали иллюзорные хлопья снега, а под ногами от каждого шага по полу разбегался морозный узор. Дети с радостными визгами прыгали и смотрели, как от топота ножек расцветает ледяная магия или пытались попробовать на зуб снежинки.
Я редко бывала здесь, а потому шла и крутила головой по сторонам, читая вывески. Чего тут только не было! И магазин парфюмерии, и декоративной косметики, и новомодные планшеты, и живые цветы, и даже большой павильон мебели. За стеклянном на витрине рядком стояли выставочные образцы кроватей – пафосные двуспальные с тяжелым резным изголовьем и веселенькие детские с мягким бортом.
– Ам! – раздалось сердитое у моих ног, и я едва успела затормозить.
– Ам! – повторил карапуз, сосредоточенно ловивший ртом иллюзорные снежинки.
– Ты чего? – обернулся Эрик, успевший пройти вперед.
– Ам! – малыш топнул ножкой, но снежинки ни в какою не хотели ловиться.
Я обернулась, в поисках мамы и определила ее по слегка безумному взгляду, расширившихся от ужаса глаз.
– Тирелл! Нельзя убегать от мамы! – молодая женщина схватила ребенка и прижала к себе.
Малыш явно не понимал, почему мама чуть не плачет, но тут же пожаловался на свое горе:
– Не ам!
И посмотрел на меня глазами,
