Крестьянка в наказание - Вероника Азара
В нашей с Оленой каморке установилась гробовая тишина, стоило раскрыть ларец. Я-то видела эти украшения ещё вчера, а девушки такого не видали никогда вообще! Когда всё это ослепительное богатство вздели на меня, показалась сама себе звездой с небес. И ожерелье, и запястья, и серьги до плеч… Налобный обруч прижал тонкий кружевной плат так, точно для меня и был создан. Стояла, боясь дышать. Да уж, двух охранников точно мало будет! Из дому выйти страшно…
Девушки выскользнули за дверь и, только выйдя во двор, подняли галдёж. Матушка подошла, ласково провела по щеке мозолистой ладонью.
— Пойдём, дочка. Батюшка благословит.
Боязливо переставляя ноги, как бы никакой камушек не соскользнул, вышла к батюшке. Тот окинул гордым взглядом, взял матушку за руку и они разом шагнули ко мне.
Позади столпившихся у двери работников приметила давешнего господина. Значит, и он приехал. Стоит за распахнутыми дверями, не входит. Не иначе сокровища сторожит…
Родители благословили, надели мне на шею небольшой медальон с частицей родного дома, знак — могу всегда вернуться в него. Это действие вызвало ропот среди народа, но такова воля родителей и я за это им благодарна.
На дворе собралась настоящая толпа. Никогда не видела столько народу у нас в деревне. Но Оленка шепнула на ухо, пришёл обоз от имени герцога — ближайшие деревни приглашены на свадебный пир, для него всё привезли из города. Батюшка-то не доволен таким самоуправством жениха, он собирался свадьбу справить по-семейному, за своим столом, с ближними. Но кто ж будет спорить с таким господином. Может, у них этак заведено…
Повозка, украшенная цветами ждала за воротами. Девушки под печальные напевы кидали под копыта лошади наломанные ветки, знак, что уезжаю в дальние края. Сердце сжалось. Таким образом провожают невест, которые могут уже никогда не увидеть родные места, да в последний путь… Неужели я никогда больше не перешагну порог родного дома?
Почувствовав, как на глазах закипают слёзы, прикусила губу и склонила голову пониже. Хорошо плат закрывает лицо, никто до храма не увидит ни покрасневших глаз, ни распухшего носа… А жених. Он даже не пришёл посмотреть на меня, самого себя показать, ему без разницы, какая невеста досталась… Судорожно всхлипнув, тихонько вытерла рукавом глаза. Матушка, сидевшая напротив, просунула в ладонь платок, а батюшка обхватил плечи и чуть прижал к себе.
Прижалась к нему, как к последней опоре, так и доехали до соседнего села, где был небольшой местный храм и где ждал жених…
Перед храмом собралась целая толпа. Да уж, прибытие этакого важного господина перебаламутило всю округу. Это я провела в доме последние две недели, а народ, похоже, только и говорил о свадьбе в нашем глухом углу. Невольно вздрогнула — мне же придётся сейчас сквозь эту толпу проходить…
Сильная рука батюшки поддержала, пока спускалась с повозки. Вцепилась в эту опору и боялась отпустить, всем нутром ощущая взгляды. Казалось сейчас вспыхнет и полот, и платье, жгла чужая зависть. Глаз старалась не поднимать.
Хорошо, родня поняла моё состояние. Даже Рулана встала поближе, загораживая, да ещё и рядом выставила своего мужа с его широченной спиной и пудовыми кулаками. Батюшка чуть не на руках тащил в храм, чувствуя как у меня подкашиваются колени. Матушка держала за вторую руку, крепко сжимая ладонь. Так и ввалились в храм толпой в нарушение всех обычаев. Должна невеста, аки пава, вплыть в двери, а тут…
Жених тенью стоял рядом с алтарём, у которого ждал служка. Завидев этот тёмный силуэт, едва не свалилась с ног окончательно.
— Держись, Рушка, — прогудел мне на ухо батюшка.
Держусь… А саму всю колотит со страху, едва подниму взгляд на страшную огромную фигуру…
Похоже, жених договорился со служкой и обряд тот провёл по короткому кругу. Едва успела встать рядом с женихом, руку перехватили твёрдые горячие пальцы и ладони прочно были перевязаны белой лентой. Нас обвели трижды вокруг маленького алтаря. Жених поддерживал, не давая упасть — споткнулась несколько раз, чувствуя, ноги подгибаются. Служка что-то пробормотал, спросил, согласны ли мы стать мужем и женой перед богами. Жених ответил тихо, но твёрдо, я едва прошептала. После этого служка кинул ароматные травы в чашу приношений, стоявшую на алтаре, туда же жених кинул своё подношение (не рассмотрела что), а затем и я бросила в чашу кусочек кружева, сплетённый за последние дни специально для церемонии. Вспышка и аромат сгоревших трав заполнил храм… Всё. Я замужем…
Жених поднял полот, загородив широкими плечами от толпы, глянул острым взглядом, слегка коснулся губами моих губ и опустил полот. Теперь я принадлежу этому человеку. Какое-то безразличие охватило душу и тело. Свершившегося уже не изменить и я успокоилась. Даже на ногах стояла твёрдо.
Взяв за локоть, муж развернулся к выходу из храма, а я… Сама не знаю, почему, но на глаза вдруг попалась скромная небольшая статуя богини Судьбы, стоявшая чуть в стороне от алтаря. Прямо потянуло подойти к ней…
Почувствовав моё движение, герцог потянул в сторону статуи. Остановились рядом с чашей подношений и… Поняла — нечего оставить. Не взяла с собой даже малой монетки! Эх, раззява! Проблему быстро решил его светлость. Он одним шагом оказался у чаши, сверкнула сталь и в чашу упали капли крови из пореза на ладони.
— Вы? — повернулся ко мне.
Это он мне, что ли? Глянула по сторонам и поняла, рядом никого. Это он меня на "вы"? Раздумывать некогда. Отчаянно протянула ладонь. Неприятное мгновение пореза и в чашу капнуло несколько капель крови… Миг и чаша опустела… Дар принят. Ещё миг и я ощущаю, метка на плече, будто живая, начинает шевелиться… Бр-р-р…
Передёрнула плечами от неприятного ощущения, а герцог уже перевязал ладонь чистой белой тряпицей. И где взял только…
Прошли между гостей, раздавшихся в стороны и давших пройти к выходу из храма. Всё так же молча, не глядя друг на друга, вышли к толпе у крыльца. Кто-то выкрикнул славословие в честь герцога и его супруги, толпа подхватила… А мне всё равно, я искала глазами родных, которых, похоже, не увижу очень долго… А может быть и никогда…
Подъехала большая дорожная карета. Вот уж не думала хоть раз в такой прокатиться. Крепкие руки едва не закинули внутрь, пока всё высматривала родню. Сам герцог одним движением оказался в карете, дверца захлопнулась…
Без сил опустилась на сиденье, не решившись даже
