Ведьмин лог - Ева Рэйн
— Отойди от нее, или убью.
Он нагло усмехнулся, но остался стоять на месте.
— А силенок-то хватит?
Вместо ответа Валери достала кинжал из ножен. Тонкое лезвие ярко сверкнуло в солнечном свете, и парень моргнул, закрывая лицо рукой. Подскочив к нему, Валери ударила его рукоятью кинжала по пальцам, выбив из руки полено, и тут же ловко пнула промеж ног. Пока он, корчась от боли, хватал ртом воздух, Валери взяла пострадавшую за ворот платья, и пятясь, потащила ее ко входу в дом. Пройдя несколько шагов, она вдруг наткнулась на что-то и упала, не удержав равновесие.
— Это еще что такое? — раздался у нее за спиной голос старосты.
Валери обрадовалась ему, как утопающий — соломинке, от сердца отлегло. Спасены!
Вскочив на ноги, она схватила старосту за рукав.
— Помогите мне отнести ее в дом. Знаю, Вы плохо к ней относитесь, но поверьте моему опыту — эта девочка точно не ведьма. И если прямо сейчас не оказать ей помощь, она умрет. Возьмете ли такой грех на душу?
Староста задумчиво почесал голову, и вдруг, смирившись, махнул рукой.
— Ох, девка, будто тебе своих забот мало. Ладно… пошли. После разберемся, что тут случилось.
— Благодарю. — Валери подбежала ко входу и потянула на себя скрипучую дверь.
Занеся девушку внутрь, староста бережно опустил ее на скамью. Валери положила руки ей на живот, одну поверх другой. Закрыв глаза, она с помощью дара пыталась понять, жив ли еще ребенок, но чувствовала только пустоту. Кажется, ее худшие опасения оказались правдой — ребенок умер.
По щекам Валери потекли слезы. Сломанные кости срастить не проблема, раны затянутся сами. Но спасти того, кто уже умер, она не могла.
— Ну, что там? Как дитя?
Валери отрицательно покачала головой, стараясь не расплакаться в голос. Сила, проходя через ее руки, вливалась в тело пострадавшей, останавливая внутреннее кровотечение, но она все еще была без сознания. Тем не менее, Валери знала, что точно успеет ее спасти.
Староста сочувственно крякнул и вдруг резко поднялся на ноги.
— Кто хоть с ней такое сотворил? И за что?
Валери махнула рукой в сторону заднего двора.
— До этого вечера я видела его лишь раз, тогда, на осмотре. Молодой парень, щеки красные, на руке родимое пятно во все запястье. Когда я подошла, он уже избил ее до потери сознания. Я помогу ей, но ребенка мне не спасти, его сердце не бьется.
— Это Лоран. Вот же выродок… говорил я Кристофу, чтобы за бедокуром своим приглядывал, да он меня, видать, не особо слушал.
— Кто там говорит о моем сыне?
Оглянувшись, Валери увидела, что по лестнице спускается дородный мужчина в кожаном фартуке. Видимо, это и был тот самый Кристоф, владелец постоялого двора.
— Кто-кто, я. Вырастил разбойника, посмотри, чем обернулось. — староста указал на лавку, где лежала избитая девушка.
Кристоф подошел ближе. Бросив равнодушный взгляд, сел напротив.
— А, Катрин. Если ее мой сын так отделал, значит, было за что. Девка бестолковая, все из рук валится. Мы ее из милости держали, кормили, дали крышу над головой, а толку? Коли так жалко — забирай ее к себе и сам мучайся.
Не веря своим ушам, Валери смотрела на оплывшее лицо хозяина постоялого двора, и, помимо воли, желала ему недолгих лет жизни. Может, это они с сыном и насиловали Катрин, чувствуя свою безнаказанность? Едва сдерживая ярость, она процедила сквозь зубы:
— Вы как хотите, но помогать этим людям я отказываюсь, отныне и навсегда. Пусть себе лекаря ищут в другом месте. Хоть чума их забери — значит, есть за что.
Кристоф зло глянул на Валери, ударив кулаком по столу.
— Ну, коли так — вон пошла отсюда! Шлюху эту с собой заберешь, и чтобы ни одной из вас я тут больше не видел! Тоже мне, выскочка — и без тебя прекрасно жили, обойдемся.
Староста нахмурился, сочувственно глянув на Валери, утирающую слезы. Затем перевел взгляд на хозяина постоялого двора и покачал головой.
— А знаешь что, Кристоф… хоть мы и друзья, но в этом деле я тебя поддержать не могу. Сын у тебя и впрямь редкостный выродок. Вспомни-ка ту историю, когда он чуть не утопил соседского мальчишку, а ему тогда годков десять было, не больше. И это ведь не одно такое происшествие. По деревне пройдись — чуть не каждый на него зло держит. И вот что я тебе скажу… коли ты его образумить не можешь, придется мне самому этим заняться. Где он сейчас?
— Ну и что ж ты ему сделаешь? — Кристоф подобрался, как волк, готовящийся к прыжку.
— Поговорю, для начала. Если он еще кому-то сильно навредит, не сомневайся, я больше молчать не буду — доложу графине, пусть сама решает, что с ним делать. А она женщина суровая, отправит его на порку, там, глядишь, к нему и ум вернется, и людям вредить перехочется. Только вот вопрос — после тридцати палочных ударов он у тебя хоть оклемается? Как видишь, знахаря для вас тут больше нет.
Не зная, что ответить на такую тираду, Кристоф только злобно пыхтел, сжав руки в кулаки. Староста вышел из-за стола и направился к двери.
— Пока меня нет, женщины останутся здесь. И не вздумай чего натворить, хуже будет.
Не оглядываясь, староста вышел из дома, но буквально через минуту вернулся.
— Ушел, поганец. Видать, как меня заметил — понял, что лучше в дом не соваться. Ну, ничего, рано или поздно придет, там и поговорим.
Валери достала из привязанного к поясу мешочка пару монет, бросила на стол.
— За «гостеприимство». Господин староста, поможете отнести ее ко мне в дом?
— Конечно помогу, куда ж я теперь денусь. — проворчал староста, поднимая Катрин на руки. — я с тобой девок таскаю чаще, чем за всю жизнь до нашей встречи. Ну, открывай, чего стоишь.
Валери, не обращая
