Ким Харрисон - Белая ведьма, черные чары
— Пытаюсь на жизнь заработать, — ответил он, и на щеках чуть проступил румянец. — Мне объявили бойкот, спасибо тебе.
Открыв рот, я слегка попятилась. Не то чтобы я сильно удивилась, но чтобы меня в этом обвиняли?
— Это не я похищала девушек, чтобы платить за черные заклинания, — сказала я. — Что-то у вас с логикой, Холмс.
Он неприятно улыбнулся. Повернувшись как будто уходить, он сказал:
— Я тут рядом буду, если поговорить захочешь.
Я ответила на приглашение неприличным звуком, и он добавил:
— Красивая машинка.
После чего удалился, так и не вынув руки из карманов.
— Эй! — крикнула я, едва не бросившись за ним, но передумала, припомнив, что его выгнали на улицу и что у меня под шапкой Дженкс. Покачавшись с каблука на мысок, я громко вздохнула. Бойкот? Ковен морально-этических норм объявил ему бойкот? Блин. Не думала, что они зайдут так далеко. Пусть он вызывал демонов, но за это не бойкотируют. Наверное, это из-за того, что они ту девушку похитили ради черной магии.
Бойкот означал именно то, что в это понятие вкладывают, так что Том был глубоко в яме. Заставить ковен морально-этических норм пересмотреть свое решение — это все равно что выжить после объявления смертного приговора ОВ. Его выгнали отовсюду, и любому колдуну или ведьме, кто продолжит с ним общаться, в свою очередь грозит бойкот.
«Зарабатываю на жизнь», — припомнила я, глядя ему вслед. Том теперь, видимо, на себя работал, учитывая, что ОВ теперь с ним дела иметь не будет даже за кулисами. И похоже, приходится ему туго, добавила я мысленно, когда он сел в ржавый «шевви» шестьдесят четвертого года выпуска и поехал прочь.
Я направилась к дому Тилсонов, но меня остановила внезапная мысль. Порывшись в сумке, я вытащила колечко от ключей с нацепленным на него амулетом — детектором смертельных чар. Пару раз эта штука спасала мне жизнь, а у Тома хватает мотивов желать мне скорейшего ухода.
— Рейч… — взмолился Дженкс, когда я медленно пошла обходить машину.
— Хочешь, чтобы тебя разнесло на кусочки мельче фейрийской пыльцы? — поинтересовалась я, и он дернул меня за волосы.
— Том слабак, — возразил пикси, но я закончила обход и вздохнула легче, когда амулет сохранил приятный безопасно-зеленый цвет.
Том не зачаровал мою машину, но беспокойное чувство меня не оставляло, хоть я и повернулась к оцепленному дому и перешла улицу. И вовсе не потому, что у меня как у независимого агента появился новый конкурент. Машина моя раньше принадлежала агенту ОВ, который погиб при взрыве автомобиля. Не этого автомобиля, конечно, но убил его взрыв. И моя жизнь может кончиться так же быстро. Том не оставил заклятий на моей машине, но не будет вреда, если я попрошу Эддена, чтобы полицейская собака ее обнюхала. Стуча каблуками, я подошла к двери в гараж и вошла внутрь. Дженкс тяжко вздыхал, но мне без разницы, покажусь ли я трусихой и параноиком, все равно я попрошу Эддена отвезти нас потом домой.
Хватит с меня такого рода глупостей.
Глава четвертая
Мгновенное прекращение ветра за дверью гаража было просто блаженством. Я даже остановилась, оглядывая странную смесь простора и тесноты: углы были заставлены старыми картонными коробками от продуктов и посылок. У лестницы в дом лежало несколько больших пластмассовых игрушек, ярких простых цветов. Детскими санками, похоже, пользовались недавно, но остальные игрушки были летние. На Рождество подарили, видимо.
Полосы утрамбованного снега показывали, где стоял здоровенный джип. Кроме этих полос, снега на подметенном цементном полу не осталось. Места для второй машины не было. Я подумала, не компенсирует ли мистер Тилсон свои проблемы размерами машины. Хотя, может быть, это миссис Тилсон неравнодушна к джипам. Я принюхалась — не пахнет ли внутриземельцами, — но пахло только старым бетоном и пылью, и я поморщилась.
Коробки с барахлом напомнили мне, что сказал однажды папа, когда я попыталась увильнуть от уборки гаража. Люди складывают в гараж то, что не нужно, но выбросить рука не подымается. Иногда, бывает, вещи опасные. Слишком опасные, чтобы держать их в доме, и слишком опасные, чтобы выбросить — мало ли кто найдет. У мистера и миссис Тилсон гараж был забит.
— Идем уже, Рейч! — заныл Дженкс, дергая меня за волосы. — Холодно!
Еще раз глянув на коробки, я прошла к бетонной лестнице. Открыв покрашенную веселенькой краской дверь, я вошла в кухню в стиле семидесятых и кивнула полицейскому с блокнотом, сидевшему за столом. Где-то едва слышно гудел пылесос. Окно над мойкой выходило на передний двор, где стоял автобус репортеров. Высокий розово-желтый стульчик придвинут к квадратному столику. На столике красовалась коробка с бахилами, и я вздохнула, снимая перчатки и засовывая их в карманы куртки.
В аккуратно отставленной в сторону корзине были сложены мягкие игрушки — я почти наяву слышала довольный булькающий смех. В мойке — заляпанные тестом кухонные принадлежности, а на кухонном столе — фигурное печенье, остывшее за прошедшие восемь часов. К духовке приклеен стикер с датой и временем, свидетельствующий, что детектив Марк Бутт духовку выключил. Тилсоны собирались в спешке.
В кухне любопытным образом смешались тепло и холод: батареи противостояли постоянному потоку входящих-выходящих: я расстегнула куртку. Первое мое впечатление об этом доме было такое же смешанное. Все на месте, что делает дом домом, а чувство такое, будто он… нежилой.
В комнате за дверью слышался рабочий говор, и когда я нагнулась надеть синенькие бахилы поверх своих ботинок, Дженкс стрелой вылетел у меня из-под шапки.
— Тьфу ты! — ругнулся он, в три секунды облетев кухню и чуть не доведя дежурного до инфаркта. — От детского овощного пюре не продохнуть. Эй, Эдден! — крикнул он громче. — Где ты там?
И он метнулся в дверь, только мелькнули серым пятном крылья. Из глубины дома донесся возглас: наверное Дженкс еще одною копа напугал. Послышались тяжелые шаги, я выпрямилась. Ботинки я покупала в «Виктория Крипт», и заворачивать такие в кусок синего целлофана — преступление.
Внезапно проход в жилую часть дома перекрыла квадратная фигура Эддена. На плече у капитана сидел Дженкс, а сам он выглядел получше — теперь он мог делать что-то полезное для сына. Эдден кивнул дежурному и коротко улыбнулся мне, но до глаз улыбка не дошла. Одет он был по-прежнему не по форме. Подозреваю, что он вообще не должен был здесь находиться, только никто не решался ему сказать, что ему не положено руководить расследованием нападения на его сына.
— А, Рэйчел, — Сказал он вместо приветствия, а я скромно шаркнула завернутым в целлофан ботинком.
