Кодовое слово: Аненербе - Анна Риттер
Что самое странное? Татуировка исчезает исключительно в холодной воде. Когда я принимаю душ, она всегда на месте. Бледнеет немного, когда переключаю режим на контрастный душ, но не исчезает, когда я долго держу руку в теплой или горячей воде. Вот и сейчас, после ливня я хочу согреться. Стою под горячими струями воды и с замиранием сердца вижу, как татуировка обретает цвет, не сильно, но и этого достаточно.
Я осматриваю руку, всё ещё не в состоянии поверить, что ожог прошёл за ночь сам по себе. Это что-то из ряда фантастики.
«Ага, а вторжение пришельцев не из этого же ряда? Так почему оно сбывается прямо у меня на глазах?». — Подумала я, но всё равно в голове был какой-то сумбур. Слишком много вопросов и не одного ответа. Тогда уже проще вообще на всё махнуть рукой и жить, пока есть немного времени. Уповаю лишь на то, что я всё же смогу встретиться с родителями. Живыми, разумеется. Хотя бы ненадолго. Пускай лишь мельком, но зато я буду спокойна, что они живы, даже если в этот самый момент я сама умру.
Что самое странно, меня совершенно не пугает смерть. Пугает лишь неизвестность, и что я осталась совершенно одна в такой ужасной ситуации.
После душа закуталась в мамин халат и даже не думая, пошла в спальню родителей. Как и во всей квартире, здесь также царила идеальная чистота. Я подошла к кровати, расстелила её и с головой, которая была завернута в полотенце, легла под одеяло.
Я в домике. Я в домике. Я в домике. Я….
Повторяя себе снова и снова, я плакала. Ещё вчера дала себе установку не раскисать. В конце концов, у нас крепкая, сильная семья. Я росла самостоятельным ребёнком, в подростковом возрасте не доставляла неприятностей, крепко стояла на ногах и имела какой-то внутренний стержень. Но апатия накрывала с головой. Так же, как сейчас одеяло.
Я совсем одна. Одна в домике. В комнате. В квартире. В городе. В России.
У Даши и Артёма есть родители, они в любом случае вместе. А я даже прибиться к ним не могу. Буду чувствовать себя обузой. Им надо за своими детьми следить, а тут я, сбоку припёка.
Мне это не по душе. Буду сама за себя отвечать.
Я не заметила, как провалилась в дремучий, тяжелый сон. Мне всё время казалось, что меня кто-то зовёт или кто-то ищет. Даже не могу сказать, сон это был или явь. Сама я была где-то на грани этих двух понятий. И меня разбудил как раз-таки удар. Нет, не по мне, слава Богу. По двери.
И это я поняла долгие пять минут спустя, пока удар не повторился, и я не услышала, откуда он идёт.
Дверь. Кто-то с силой колотил во входную дверь. Я вылезла из-под одеяла, сняла полотенце с головы, боковым зрением замечая, что на улице уже наступают сумерки. Не торопясь вышла в коридор, периодически вздрагивая, когда стуки повторяются. На цыпочках подошла к двери, посмотрела в глазок.
— Лиза!!! Открывай! — В дверь тарабанил Артём, спиной прислонившись к двери и пиная её ногами.
Я от страха чуть в штаны не напрудила! Дрожащими пальцами открыла замок и как завоплю на всю лестничную клетку:
— Вы совсем сбрендили?! Мозги по дороге потеряли? — Вопила я, топая ногами.
Тёмка, завидев меня, тут же протиснулся в квартиру, хватая за собой ошалевшую Дашку. Дверь быстро закрывают, на меня ровным счётом ноль внимания.
— Ты чего орёшь?! — Шипел Тёма, стаскивая кроссы. — Мы тут уже полчаса стоим. Ты на звонок не реагируешь, что ещё оставалось делать? Телефоны не работают, поэтому используем старый дедовский метод.
— Ага, ломает дверь к чёртовой бабушке. — Недовольно сложив руки на груди, я уставилась на друзей.
— Ты почему так долго не открывала? — Беспокойно спросила Гончарова, вешая куртку.
— Я заснула в родительской спальне. А проснулась от страха, что ко мне в квартиру кто-то ломиться! — Это, конечно, не так, но пускай им будет стыдно, что так меня напугали. — Кстати, а вы чего заявились в такой час?
— Как, чего?! — Взбеленилась Дашка, таща свою упругую задницу на кухню. За ней следовал Бондарев. — Ты ничего не знаешь? — Крикнула подруга, а потом, когда мы уже прошли на кухню, повернулась к Тёме и спросила уже у него: — Она ничего не знает?
— Чего я не знаю? — Опять какой-то сбой со связью или что? — Что на этот раз? — Устало потёрла глаза и помассировала голову.
Кажется, я склею ласты ещё до вторжения.
— Все спутники, а также международная космическая станция два часа назад рухнули в тихий и атлантический океаны. Вместе с людьми, как ты понимаешь. — Шокировал меня Тёма, даже не дав усадить свою пятую точку на стул.
Я зависла в полусогнутом положении, переваривая в такой позе слова Бондарева. А когда переварила, плюхнулась точно мимо стула. Аж мозги подбросило.
— Иди ты. — Прошептала я, понимая, насколько всё серьёзно. Это катастрофы планетарного масштаба!
Артём быстро подбежал ко мне и помог встать на ноги. Правда эти ноги уже не держали меня крепко на поверхности, поэтому я просто села.
— Господи, что это происходит? — Я уткнулась в ладони, глубоко вдыхая. Слёз уже не было. Было тяжелое чувство необъятной усталости.
— Это не всё. — Напомнила Даша, смущенно окинув взглядом меня и Артёма. Я только выдохнула. У меня уже не было сил спрашивать. — Смотри. — Бондарев включает телевизор, которым редко пользовались на кухне, ищет аналоговый канал, передающий экстренные выпуски новостей. С замиранием сердце наблюдаю ужасающую картину. Ведущий вечерних новостей, едва ли потом не обливался от страха, произносил следующее:
«Пропала любая связь с другими странами. Правительство Российской Федерации связывалось с Китайской народной республикой, и во время разговора начались странные помехи. Связь отключилась. Министр обороты, Сергей Шойгу, и министр иностранных дел, Сергей Лавров, подтвердили полную изоляцию России от внешнего мира. И, насколько нам известно, подобная картина сейчас наблюдается повсеместно».
— А школа решила, что старшекурсники обязаны доучиться эту неделю. — Возмущённо хрюкнула Даша, исподлобья поглядывая на телевизор.
— Вы завтра придёте? — Тихо спросила я, стараясь унять трясущиеся ноги под полами длинного халата.
— Мне сказали идти. — Даша недовольно выдохнула и закатила глаза.
— А ты? — Я обратилась к Тёме.
— Если и вы там будете, я тоже пойду. Мама сказала, что возможно, всё не так страшно, как нам тут показывают, но уже после того, как все спутники свалились со своих орбит, а МКС затонуло, я уже
