Кодовое слово: Аненербе - Анна Риттер
— Я попробую связаться с родителями. — Решительно заявила я, вставая с места и направляясь в комнату, где подключила стационарный телефон.
Я очень хотела дозвониться до мамы или папы, чтобы услышать их голос. Возможно, в последний раз. Как же мне было больно! Мама, если не знала, то предчувствовала беду. Она хотела остаться со мной! Но я своими руками выпроводила их отсюда.
Есть ли у нас хоть какая-то вероятность остаться в живых? Невозможно же одним махом уничтожить абсолютно всех людей!
Я раз за разом методично набирала знакомые цифры, в угасающей надежде в последний раз услышать родной голос.
— Лиззи, это бесполезно. — Выдохнула Даша, которая сидела рядом со мной. Уже прошло больше часа, пока я пыталась дозвониться до дома.
— Это не честно. — Тихо шептала я, уже не сдерживая слёзы. — Мы должны хотя бы попрощаться! — От бессилия стукнула кулаком по столу. Телефонная база аж подпрыгнула.
Я крепко сжала трубку, в последний раз набирая номер, но уже ни на что не рассчитывала.
— Алло? — А когда услышала взволнованный, но родной голос мамы, вообще зависла.
— Мамочка! — Позвала я, а слёзы градом скатились по щекам.
— Лиззи, дочка! Родная моя! — Опять какие-то помехи! Я плохо слышу мамин голос, пора торопиться.
— Мамочка, мамочка, я люблю тебя! Слышишь?! Я так сильно тебя люблю! — Я уже просто кричала в трубку, прижимая её так крепко, как это вообще возможно. — Пожалуйста, передай папочке, что я его тоже очень сильно люблю! Я люблю вас! Прости меня за всё!
— Лиззи, маленькая моя, мы тоже тебя очень любим! — Снова сбой, металлический шум, который режет по ушам. — Мы обязательно встретимся! Только будь сильной и смелой! Ты меня слышишь? Держись поближе к воде! — На этом шум уже полностью перекрыл мамин голос, и я опустила трубку.
— Я обещаю. — Прошептала я в никуда, понимая, что меня на том конце провода уже никто не слышит.
Я никогда в жизни так сильно не плакала. Но сейчас моё сердце просто разрывалось от боли и страха. Мне всего семнадцать лет, я ещё только начала жить. А в итоге, и жить мне осталось не так много, да ещё и умру я без родителей.
Даше и Артёму повезло в этом плане. Они будут вместе с семьёй. А я одна. Папа и мама без меня. Как им сейчас тяжело, осознавая, что всему скоро придёт конец, а дочь одна и очень далеко?
Я кричала, рыдала, сбивая костяшки в кровь, когда разносила гостиную в пух и прах. От страха полнейшего одиночества и безысходности металась загнанной ланью, когда Даша пыталась меня усмирить. Конечно же, я сильно её напугала. Да и себя, как ни странно.
Очнулась я, когда почувствовала невыносимую боль в перевязанной руке. Бинты пропитались кровью, а пальцы были содраны до мяса.
— Лиззи, тебе надо обработать раны. — Даша принесла тазик с теплой водой и чистыми махровыми салфетками и все лекарства, которые мне выдала школьная медсестра.
Подруга также напоила меня лошадиной дозой валерьянки и когда я уже была в состоянии не стояния, обработала самостоятельно все царапины и порезы на моих руках. Даже ожог перебинтовала, хотя, насколько я знаю Гончарову, она до потери пульса боится крови.
Даша всё дозвонилась до отца и попросила разрешения остаться со мной до завтрашнего дня. Она явственно опасалась за моё душевное состояние и не хотела оставлять одну. Я была только рада её присутствию. Истерика уже прошла, и всё что от неё осталось, это стыд перед подругой, ну и пара несерьёзных царапин.
Чтобы как-то заглушить тоску и душевную боль, Даша не нашла ничего лучшего, как пойти и делать уроки. Но сначала общими усилиями мы прибрались в гостиной, убрали осколки трёх ваз, которые я угробила, нескольких бокалов, повесили обратно гардины и смысли небольшие пятна моей крови.
Но, что самое удивительно, уроки реально затянули нас! Решая экзаменационные тесты, я отключалась от реальности. Ближе к девяти вечера Даша заказала роллы и пиццу с доставкой на дом. Выходить на улицу хотелось меньше всего.
— Если уж и помирать, то на сытый желудок! — Пошутила подруга, закидываясь третьим кусок острой пиццы с халапеньо. У меня от неё нещадно жгло во рту, но я уже проглотила четвертый кусок, заливая в себя пятый или шестой стакан ледяной колы.
— Не знаю, как ты, а я помирать не собираюсь. Я сделаю всё, чтобы выжить и встретиться с родителями, иначе я не Ализе Аненербе! — Твердо заявила я, внимательно глядя на Гончарову, которая застыла с куском пиццу во рту.
— Тогда я с тобой! — Согласила Даша, кивая мне.
Мы ещё позанимались, а после душа, я принялась искать обычный будильник, чтобы завести на завтра и не проспать.
Даша умудрилась вырубиться чуть ли не сразу, после того, как её голова коснулась подушки. Я же долго пылилась в потолок, вспоминая маму и папу. Как они сейчас в Мюнхене? Поняли весь спектр проблем? Думаю, да. Особенно после того, как я всё же дозвонилась до мамы.
Когда прозвенел будильник, я даже не сразу сообразила, что это вообще был он. Дашка соскочила дивана, в панике озираясь по сторонам.
— Успокойся, это всего лишь будильник. — Сонно пробормотала я, потирая лицо.
На удивление, после вчерашнего инцидента у меня совершенно не болели пальцы и руки! Я внимательно на них посмотрела. Сжала в ладони в кулаки. Зажмурилась и снова посмотрела.
— Быть такого не может. — Пробормотала я, осматривая абсолютно здоровые руки. Будто бы и не было вчерашнего истерического припадка!
— Ты о чем? — Гаркнула Даша и прокашлялась. Она надела тапочки и подошла ко мне. Долго пыталась врубиться, что происходит и в итоге просто выдала: — А где?! — Осмотрела мои руки, даже хотела открыть ожог.
Но что-то мне подсказывало, что его тоже нет. И естественно, мои догадки подтвердились, когда я сняла бинты и пластырь. Абсолютно чиста кожа без каких-либо признаков ожога. Лишь татуировка на запястье будто бы немного увеличилась. А так, всё как раньше.
— Что за дичь? — Вскрикнула подруга, а брови её устроили Даше принудительную подтяжку лица. С явным перебором, иначе чего у неё рот так перекосило?!
— А я знаю? — Опешила я, но выдохнула. — Давай собираться, а то какой смысл тогда в этом будильнике, если снова опоздаем?
Слезла с постели, обулась и потопала в свою ванную, подругу же отравила в гостевую ванну. Быстро привели себя в порядок, переоделись и пошли завтракать. Я сварила кашу, потому что после вчерашних посиделок
