Академия Пяти Домов - Ирина Дмитриевна Субач
Я стряхнула с себя исподнее и, стараясь не запачкать белье лапами, спрятала под ближайшим кустом.
Дальше мой путь пролегал к башне артефактологии.
Я решила прокладывать себе путь снаружи, чтобы всегда была возможность ушмыгнуть, если кто-то заметит.
Прислушиваясь ко всему вокруг и боясь каждого шороха, я пыталась вычленить среди множества звуков тот самый, знакомый множество лет, – шуршание фейских крылышек.
Но, как назло, полная тишина.
Где-то вдали квакали лягушки, доносилось шуршание ветвей деревьев со стороны сада профессора Мефисты, храп охранника у ворот, переговоры и смех неспящих студентов за стенами.
Пришлось принюхаться.
Миртл всегда пахла горными орхидеями и пыльцой – запах очень характерный и приторно-сладкий, я могла бы различить его из тысяч; но холодный влажный ветер смешивал все окружающие ароматы в единую какофонию.
Двинувшись вдоль стены, я решила обойти замок кругом и как раз пробегала мимо административного корпуса, когда сверху донесся обрывок разговора.
Один голос я точно знала.
– Ваша просьба неприемлема, – голос ректора Артемиуса звучал твердо, и все же в нем проскальзывали странные нотки то ли страха, то ли беспокойства.
– Это не просьба, – слова прозвучали так, словно их издавало нечеловеческое горло.
У меня шерсть дыбом встала, настолько неестественно и пугающе это было, будто металл пролязгал острыми цепями, перемалывая камни.
– Даже если это приказ, я не могу его выполнить. – Артемиус заговорил еще тише: – Я множество лет верой и правдой служил вам, но сейчас…
– Вы и сейчас служите мне, ничего не изменилось.
Я инстинктивно вжалась в землю: с кем бы ни говорил ректор, но этот кто-то пугал меня так, что хотелось немедленно бежать отсюда.
Уносить лапы, уши и хвост.
Я стала медленно пятиться задом, когда сверху донеслось:
– Изменились обстоятельства, – договорил Артемиус. – Думаете, я не догадаюсь, с чьей именно подачи год назад Алмуру почти удался переворот? Талантливый менталист с даром модиста не смог бы провернуть ничего подобного, тут не обошлось без вмешательства извне. И я говорю не о знаниях из соседнего мира!
– Заткнись! – голос в гневе взвился вверх. – Ты кому-нибудь рассказывал о своих соображениях?
– Нет. – Я была готова поклясться: последнее слово Артемиус выдал со сжатым горлом, потому что этот сип напоминал жалобный скулеж.
– Вот и славно… – металлический лязг превратился в змеиное шипение. – Очень жаль, что наше сотрудничество приходится заканчивать именно так, Арти. Прощай…
Говорят, крысы бегут с корабля, когда предчувствуют гибель судна. Мне бы тоже уносить ноги, но я застыла, оцепенев от страха и боясь даже шелохнуться.
Спряталась под каким-то кустом и забыла, как дышать, когда сверху раздался звон разбитого стекла.
Что-то тяжелое пролетело с высоты башни и упало на землю.
Ветер тут же донес запах свежей крови, который меня отрезвил.
Мне бы поднять глаза, посмотреть вверх, увидеть, кто именно сбросил ректора, но страх оказался сильнее меня.
Я рванула вдоль стены, скрываясь в тенях деревьев, лишь бы подальше отсюда.
Меня тут не было, я ничего не видела, не слышала и вообще спала в своей кровати…
Как же было страшно, проклятие рурков!
Я опомнилась только тогда, когда стукнулась мордой о стену, окружающую замок.
Лапы принесли меня совершенно не туда, откуда я пришла.
Заозиравшись по сторонам, я попыталась понять, где я, но вместо этого услышала сдавленный писк.
– Пама-гите-е-е-е, – откуда-то звала феечка.
Я кинулась на ее голос и буквально носом вляпалась в нитчатую паутину, состряпанную явно не пауком, а магически. Такие ставили в наших краях на саранчу, чтобы та не уничтожала посевы. Наверняка здесь ее тоже разместили для ловли паразитов, но легкомысленная Миртл все равно попалась, хотя феи всегда осторожно обходили такие ловушки.
Разодрав когтями магические нити, я вытащила фейку и, осторожно подцепив зубами за крыло, перекинула себе на холку.
Мы действовали без слов: она испуганно вцепилась в мою шерсть, а я рванула к замку, чтобы быстрее попасть в комнату.
Для всех остальных нас тут не было.
И словно сам рурк Создатель услышал мои мысли – ниспослал в помощь сильнейший ливень.
Сверкнула молния, раздался гром, и небо разверзлось дождем.
Вода уничтожала мои следы и запах, так что ни одна маглицейская ищейка не узнает, что сегодня ночью я была в саду.
Глава 8
Рэкшор
Есть два правила, к соблюдению которых я столь категоричен, что способен убить нарушившего их.
Первое – когда мне мешают уснуть.
Второе – когда меня будят раньше времени.
Я не любитель долгого валяния в постели и всегда относился ко сну, как к мере необходимой, и четыре-шесть часов мне было вполне достаточно для отдыха, но… если никто не будит.
– Лорд Рэкшор! Господин! – барабанил в дверь моего домика секретарь Гарденберг, и голос его был обеспокоен. – Проснитесь!
Я перевернулся на другой бок, решив, что психованный секретарь – часть моего беспокойного сна.
– Ректор Артемиус мертв! – донеслось до меня.
– Отличные новости, – отозвался я и накрылся подушкой.
– Рьен Рэкшор! – не прекращался стук, и даже переместился со стороны двери к окну спальни. – Тело ректора найдено у подножия административной башни! Мы уже вызвали маглицию!
Только в этот момент мне начало думаться, что сон уж больно назойливый, я приоткрыл один глаз и привстал с постели.
Надежда, что назойливое стучание уймется, тут же испарилась, потому что за окном торчало испуганное лицо секретаря.
Мозг мгновенно очнулся, сообразив, что ни рурка происходящее не сон и даже не дурная шутка.
– Сейчас буду! – крикнул, подрываясь с постели и одеваясь по-военному быстро и четко.
На ходу завязывая манжеты рубахи, я вылетел из дома, сталкиваясь с ожидающим у входа Гарденбергом.
– Докладывайте! – приказал я.
– Утром при обходе территории охранник обнаружил у башни тело рьена Артемиуса, вокруг осколки битого стекла. По всей видимости, его выбросили из окна.
Я вскинул бровь.
Выбросили?!
Артемиус, конечно, был стариком, но даже у меня не повернулся бы язык назвать его хилым и немощным. Сил у ректора всегда хватало, да и магии. Поэтому выбросить его – звучало как-то невероятно.
– Следы борьбы нашли? – задал резонный вопрос и очень аккуратно уточнил: – Выстрелы? Может, кто-то применил новейшее огнестрельное оружие?
Мой секретарь в силу своей должности был немного в курсе события годичной давности, поэтому, когда Гарденберг отрицательно покачал головой, я вдвойне озадачился.
– Ничего подобного, – сказал он. – Вы же знаете, я служил в маглиции. Следов применения магии нет, экспертизы по ядам пока не проводилось, но это явно не отравление. Повторюсь, его выбросили из окна.
– Что на это указывает? – спросил я.
– Сами увидите, на это сложно не
