Джентльмены предпочитают русалок (СИ) - Мэллори Х. П.
Меня потрясает ужасная реальность: кто — то был здесь, в моем доме, и я уверена, что это Каллен.
* * *
Мысль о том, что Каллен снова вломится в мой дом, заставляет меня чувствовать себя беспомощной. Я полагаю, что он, должно быть, вошел через открытое окно, которое я, наверное, забыла закрыть и запереть, прежде чем уйти. Я должна быть осторожнее. Возможно, я виновата, что ослабила бдительность. Конечно, что — то могло произойти в тот момент, когда мой разум был занят другими вещами. Я чувствую, как ко мне подкрадываются сожаления.
Не желая терять ни секунды, я тут же достаю из сумочки телефон и нахожу Сойера. Мы разговариваем по телефону, может, пять минут, прежде чем он объявляет, что просмотрит кадры с камер, а затем он отключается.
Когда он приходит более чем через час, он соблюдает между нами вежливую дистанцию. Он дружелюбный, но и деловой. Первое, что он хочет мне показать, — это записи с камер видеонаблюдения, к которым он может получить доступ со своего телефона.
— Здесь определенно кто — то был, — говорит он, открывая видео и позволяя мне его посмотреть.
Взлом, должно быть, произошел прямо перед тем, как я вернулась домой, потому что небо снаружи настолько темное, что трудно увидеть человека, который впервые появляется на заднем крыльце. Мало того, что небо темное, так еще и кадры с камеры очень «пиксельные», как выразился Сойер, из — за чего узнать его невозможно.
Мое сердце замирает, когда я смотрю, как мужчина поднимает окно, которое уже было приоткрыто, а затем заползает внутрь. Он находится в моем доме, может, несколько минут, прежде чем выходит, а затем перепрыгивает через перила крыльца, исчезая на заднем дворе. Все, что я могу понять из видеозаписи, это то, что это определенно мужчина из — за его большого роста и ширины плеч. Он носит шапку, так что невозможно увидеть, какого цвета его волосы, и он ни разу не поднимает голову, что не позволяет разобрать черты его лица.
Сойер говорит, что связался с местным шерифом, передал им мои слова о том, что произошло, и отправил им по электронной почте кадры из видео. Поскольку ничего не украдено и нет возможности идентифицировать преступника по кадрам, шериф сообщает ему, что они мало что могут сделать, но они все равно отметили ситуацию.
Затем Сойер методично проверяет все замки на окнах и дверях и хмуро смотрит на меня.
— Это похоже на то, что это может быть Каллен? — спрашивает он.
Мне требуется секунда, чтобы полностью обдумать эту мысль, потому что мне внезапно приходит в голову, что ни разу при просмотре отснятого материала я не подумала, что это Каллен.
— Ну, я не видела его лица, но… я не… я не думаю, что это был Каллен. Тело просто казалось другим.
Сойер кивает, словно уже пришел к такому же выводу.
— Кто был тот мужчина, с которым я видел тебя в кофейне «Мокко Пот» около недели назад? — спрашивает он. Он впервые поднимает эту тему.
— О, Маршалл? — спрашиваю я, когда Сойер пожимает плечами. — Он — друг.
— Насколько хорошо ты его знаешь?
Я понимаю, к чему он клонит с этой линией вопросов, и мне нужно быстро положить этому конец.
— Это был не Маршалл.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я… я просто знаю. Он мой друг, поэтому он не вломится в мой дом.
— Как долго ты знаешь его? — спрашивает Сойер, его челюсти напряжены.
— Это на самом деле не имеет значения, — начинаю я, а затем выбираю лучший аргумент. — Маршалл даже не знает, где я живу.
Сойер, кажется, немного озадачен этим. Но, всего на секунду или около того.
— Это не значит, что он не мог легко узнать, где ты живешь. Шелл — Харбор — небольшое место. Он мог поспрашивать о тебе, а мог просто последовать за тобой.
— Сойер, это был не Маршалл. Он бы этого не сделал.
— И еще раз спрошу… откуда ты это знаешь? Ты его толком не знаешь. Как бы ты узнала? Ты только что переехала сюда. Более того, я никогда раньше его не видела.
— Это потому, что он тоже только переехал сюда.
— Где он живет?
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю.
— Сколько раз ты встречалась с ним?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я чувствую, что сжимаюсь под его допросом.
— Дважды.
— Значит, ты его совсем не знаешь.
Я тяжело сглатываю.
— Это не было похоже на его тело на видеозаписи.
Сойер еще больше щурится.
— Откуда ты знаешь, как выглядит его тело?
— Я имею в виду, — начинаю я и кашляю. — Я думаю, что Маршалл выше человека, который оказался на кадрах.
— Я думаю, что они примерно одинакового размера.
Я встречаюсь с ним взглядом, и гнев начинает танцевать во мне.
— Это был не Маршалл.
Сойер выдерживает мой взгляд, но не отвечает еще секунду или две.
— Вы сейчас встречаетесь или что?
— Встречаемся? — я отвечаю со смехом, а затем качаю головой. — Нет, мы просто друзья. Я встречалась с ним всего дважды.
— Ну, понятно, чего он от тебя хочет.
Я хмурюсь.
— Чего он хочет от меня?
— Больше, чем дружбу.
— И откуда ты это знаешь? — требую я, скрестив руки на груди.
Жесткое выражение лица Сойера не меняется.
— Потому что любой мужчина, который встречает тебя, хочет большего, чем дружба с тобой.
Я делаю глубокий вдох, и прежде чем я успеваю остановиться, вылетают слова:
— Ты мужчина, и ты хочешь только дружбы со мной или, может, ты даже не хочешь больше и этого.
Сойер тяжело сглатывает и замолкает, прежде чем просто кивает, а затем говорит, что ему нужно идти, и прежде чем я успеваю понять, я стою в доме одна и задаюсь вопросом, что только что произошло.
* * *
Теперь я стою возле дома Венди с Томом на руках. Бедный пес до сих пор не оправился от взлома, и я могу только надеяться, что встреча с Венди приведет его в чувство. Я звоню в дверь и с нетерпением жду, надеясь, что Венди поможет нам.
Дверь распахивается, и появляется Венди, ее рыжие волосы собраны в небрежный пучок. Ее улыбка становится ярче, когда она узнает меня, а затем становится еще ярче, когда видит Тома с повисшими ушами.
— Ева! Какой сюрприз! — она проводит меня внутрь, усаживает меня в гостиной с Томом, устроившимся у меня на коленях. — Будешь что — нибудь есть или пить? Может, кофе? Думаю, у меня еще есть свежий лимонад, если хочешь чего — нибудь холодненького.
— Стакан воды подойдет, спасибо, — выдавливаю я.
Она мчится на кухню, а через несколько минут возвращается с огромным кувшином воды с ломтиками лимона. Она наполняет мой стакан и ставит его на подставку на журнальный столик передо мной. Затем она одаривает меня той широкой улыбкой, которая, кажется, всегда делает все лучше.
— Не то чтобы я не рада визиту, Ева, но люди обычно звонят перед тем, как зайти.
Смущение скручивает мой желудок. Я еще не привыкла к человеческим обычаям.
— Извини, я не подумала об этом, но обещаю, что в следующий раз подумаю, — затем я вздыхаю и беру стакан с ледяной водой.
Последние несколько дней были слишком жаркими даже для меня; холодная вода — это благословение. Я делаю большой глоток, чувствуя себя немного лучше, когда холодная вода стекает по моему горлу.
— А теперь, — говорит Венди, усаживаясь в кресло напротив меня, — в чем проблема? Вы оба не в своей тарелке.
Милая Венди, всегда такая проницательная. Я молча киваю и опускаю взгляд, чтобы потрепать уши Тома. Обычно он любит внимание, но сегодня он только сворачивается и утыкается мокрым носом в мою протянутую ладонь. Я решила что ему лучше остаться здесь с Венди, потому что я не хочу рисковать тем, что с ним снова что — то случится, если этот незнакомец вернется. Конечно, я чувствую себя лучше, когда вокруг дома установлена система безопасности, но я все же предпочитаю быть осторожной, когда дело касается Тома.
— Что — то случилось с Сойером? — Венди мягко спрашивает, когда становится ясно, что я не могу найти слова. Она знает, что Сойер и я не в лучших отношениях, но не более того. — Или что — то еще?
— И то, и другое, — отвечаю я, глубоко вдыхая, пытаясь найти хорошее место для начала. Затем я смотрю на нее и раздраженно выдыхаю. — Кто — то был в моем доме, пока меня не было.